Книга Я - Роран. Книга 1 - Григорий Магарыч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не-е-ет… — протянул тот с ухмылкой, присев на корты и схватив меня за подбородок. — Тебе и таким как ты стоит знать, как вести с себя с авторитетными группировками вроде нас… мы берем все, что хотим… всегда… и сейчас я, кажется, хочу эту… — ткнул он пальцем в сторону кудрявой. — И чтобы ты видел все это, понимаешь? Мне нужны страх и отчаяние в твоих глазах…
— Прошу… — продолжал я, не предпринимая никаких действий. — Просто… дайте… кха-а-а… — мощный удар ноги в мое лицо откинул меня на землю разодрав залитый кровью смокинг в области плеча.
Лысый взял меня за волосы, оскалился и потащил в сторону Азуми.
— Просто… — не мог я сдержать всю боль воспоминаний об утрате своей семьи. — Дайте… ей…
— Заткнись! — рявкнул лысый и с устрашающей силой врезал моим лицом об асфальт.
— Братик! — не выдержала Азуми и побежала в мою сторону, но другой амбал схватил ее за волосы и прижал к асфальту лицом. — Бра-атик…
— Просто… — продолжал я. Все лицо мое было ободрано. Кровь из носа стекала на сырую поверхность бетона. — Дайте…
— Заладил, чмошник! — поднял тот меня за волосы. — Смотри теперь, что будет с теми, кто постарается переходить нам, сука, дорогу.
«Девятнадцать… их девятнадцать…» — думал я, оглядев всех.
— Зачем… — прохрипел я.
— А? — удивился тот.
— Зачем вы… каждый раз… делаете это… — продолжал я говорить спокойно, стараясь унять слезы и дрожь в голосе. — Мою семью… трогаете мою семью… моих детей… мою Мэри…
— Что он несет?! — спросил лысый одного из амбалов. Тот лишь пожал плечами. — Ладно, раздевай мелкую…
— Эй! — встал резко на ноги Коджи. — Вы сказали, что ее не тронете!
Лысый отдал приказ жестом. К «брату» подошел амбал и мощным ударом по затылку буквально вырубил парня. Коджи свалился на живот, распластавшись по мокрому асфальту.
— И блондинку эту сюда тащи! — махнул он парня, который уже полностью раздел Эми. Тот схватил ее за волосы и протащил к нам.
— Отпустите девочку, пожалуйста! — ревела Эми, пытаясь оказывать сопротивление. — Меня берите, но она еще совсем маленькая!
— Братик! Помоги мне! — кричала сестра, которую поставили на колени.
— Теперь смотри и наслаждайся, Роран…
«Они не дали мне провести спокойно и недели… они снова, снова и снова берут меня за самое слабое место, бьют в самое сердце, мучают и заставляют страдать… в точности как в тот раз…»
Кажется, я рассказывал, кем был до того, как попал в тюрьму. Говорил, что некогда меня ментально убили вместе с семьей. Если нет, то пришло время объяснить чуть подробнее то, как именно мне удалось разом прикончить шесть десятков элитных солдат. Не искалечить, не ранить, а именно зверски убить. Вырвать их сердца, заставить мучаться и смотреть именно на мое лицо перед своей смертью.
Ведь тот хороший Йокагами давно умер во мне, оставив лишь опыт и знания. Не знаю, можно ли это назвать потерей рассудка, но я с легкой душой убивал каждого, кто был причастен к смерти детей. Мне не было важно, есть у солдат семьи, либо же их нет. Все это меркло, когда речь шла о моих Мэри и Мичи…
Я ведь убийца. Разве дают пожизненные сроки хорошим парням? Нет… Повторюсь снова. Свое заточение я заслужил… каждый день… каждую гребаную секунду…
Мои глаза невольно закрылись. Я погрузился в самую глубь своего сознания. Именно того, которое переместилось в этот мир вместе со мной. Перед глазами возник силуэт старца, сидящего в позе лотоса спиной ко мне. Это был сгусток энергии, который некогда сильно пожалел о том, что сделал меня своим учеником.
«Здравствуй, мастер Тоширо…»
Внутри меня царила тишина. Я будто потерял связь с тем пространством, в котором находился секунду назад. Все это произошло в миг, поэтому для внешнего мира я лишь моргнул. Передо мной раскрылась бесконечная пустота с небольшим зеленым сгустком энергии, своей формой немного напоминающим моего старого наставника.
«Мастер…» — повторил я.
Энергия в форме старика наконец встрепенулась. Десяток лет тот сидел будто в клетке, которую создал я. Старик сталоглядываться в поисках источника звука, если мои мысли вообще можно было назвать звуком, но никак не мог определить, кто его зовет.
«Это я…» — продолжал я попытки вывести старика на разговор.
— Йокогами… — внезапно послышалось из глубин сознания. Он все же вышел на связь, но от него так и сочились злоба и ярость, которые со временем всё-таки сильно остыли. — Какты смеешь обращаться ко мне, мерзавец? После всего, что сделал…
Злость в нем была вполне обоснованной. Наш последний разговор произошел за день до того, как я решил отомстить.
* * *
Это была полночь. Я, некогда узнавший о способности перемещения души в мирах, ворвался к ничего не подозревающему мастеру Хоширо. Тот мало спал, так как основное время проводил за изучением и развитием навыков алхимии. Его исследования сделали его одним из величайших алхимиков его клана и всей страны. Но никакие материальные блага его не волновали. О думал о благе мира, так как циклы бесконечных войн и разрушений, по его мнению, вели к краху всей цивилизации.
Я же был тем учеником, над которым контроль был потерян. Неделю я разрабатывал план по убийству родного брата и сделал вывод, что без знаний истинного созидателя, все мои попытки обернутся крахом. Можно ли было назвать меня обезумевшим? Думаю, да.
— Мне нужна ваша помощь… — тихо прошептал я, стоя в просторном помещении, в центре которого в привычной позе лотоса с закрытыми глазами сидел старый алхимик.
— Йокагами… — прошептал тот, распахнув глаза. — Во всем произошедшем ты должен винить лишь себя, сынок…
— Он убил их! — крикнул я, оскалившись. — Расстрелял как собак!
— Он лишь был на задании… — спокойно сказал тот. — Твоя страна убила их, не брат… твой клан зашел слишком далеко…
— Они же дети, мастер! — взревел я, с подрагивающим подбородком. — Мои дети!
— Пойми, что насилием ты ничего не изменишь… — продолжал тот говорить как ни в чем не бывало. — Этот мир погряз в насилии, ты станешь лишь тем, кто продолжит цикл разрушений, Йокогами…
— Пусть так… — я вытер слезы с подбородка. — Во мне не осталось ничего живого… — в моих руках возни самурайский клинок, состоящий из маны. Надо мной стал возникать мощный торс скелета, который вдвое превосходил меня в размерах. Его черные кости обволакивала мана. Я был полностью неприступен от внешних ударов благодаря ребрам, состоящим из маны.
— Значит, ты все же узнал о той печати… — спокойно сказал старик, приподнимаясь на ноги и вырисовывая что-то на своей руке собственной кровью из пальца, который прикусил зубами. — Заточить себя я тебе не позволю… тебе стоит погибнуть, дабы прервать продолжающийся цикл бесконечных разрушений…
