Книга Если Уж попал в зелье... - Рэй Марикава

После того, что произошло, всё изменилось! Ей снились сны. Яркие. Солнечные. Рыжая лисица. Тихая, добрая улыбка отца и золотые волосы мамы — как будто тем, что она, наконец, исполнила оставленный отцом наказ — там, в мире мёртвых, родителям стало чуть легче. Теперь их смерть вовсе не тайна. Их убили. Убили, потому что они пытались что-то остановить.

Что? Почему? Одни вопросы.

- Где же мне искать ответы? Куда идти? — вздохнула Лита, шагая по разноцветным листьям — в последнее время она много бродила по лесу, тётя постоянно отправляла её за какой-нибудь травой, хотя запасов у них полно!

Просто Петунья Вербенсклетт старалась сделать всё, чтобы девочка восстановилась. Шутка ли, такое выдержать совсем юной колдунье! Тёте Румильде они втроём (Лита, тётя Петт и Мартиш Эрлин) решили пока ничего не рассказывать. Та и так слишком активно искала племяннице жениха из  семей, что на хорошем счету при дворе.

Нашла время! Сейчас все мысли были лишь о том, как узнать о смерти родителей, вернуть уходящую из Виздрагоса магию и наладить продажу зелий — у них заканчивались деньги. Какое уж тут замужество! Хотя… О Мартише Эрлине она думала часто. Слишком часто…

После ритуала маг куда-то исчез. Как сквозь землю провалился! И Литу это беспокоило.

- Он — придворный маг, - успокаивал её Драг. — Не забывай! Некогда ему с тобой, веснушчатой, возиться! Он и так помог.

- А мне что делать? Я только знаю, что их убили.

- Знаешь, кто убил.

- И где, - кивнула ведьма. — Надо туда добраться! Если я доберусь до того места…

- То тебе это ничего не даст! — змей обвился вокруг шляпы, - Максимум, прикоснувшись к камням, закроешь глаза и увидишь всё, то же самое — гадюку, колдунью, пещеру. Какой в этом прок?

- Может быть, удастся найти что-нибудь, что…

- Лита, двадцать лет прошло! Двадцать!

- Что ты от меня тогда хочешь? — Лита не выдержала, бросила корзинку с травами и уселась под деревом.

Осень. Холодно. Изо рта вылетает крошечное белое облачко густого тумана. Ручей весело журчит в низине, крейны побагровели —  кровавые листья делают лес нарядным, ярким, и каким-то…тревожным. Словно вот-вот должно что-то случиться — судьбоносное, неизбежное...

- Тебе надо прийти в себя.

- Я только это и слышу! Вы все твердите одно и то же — мне надо успокоиться, набраться сил. Я такое пережила…  Я спокойна. Ясно?  Полна сил. Я хочу действовать! — она вскочила, схватила прутик и принялась хлестать им по голым кустам, сбивая последние листья…

Девушка била по веткам, а они отскакивали, раздирая в кровь лицо и руки, но ей было всё равно! Злость. Боль. Безысходность. Всё навалилось сразу, а потом пыльным, бешеным смерчем поднялось в груди, заставляя плакать, кричать и бить, бить вновь и вновь эти ветки, пока сильные, тёплые мужские руки не прижали к себе…

- Тише, тише…

- Ты?! Где ты был? Почему ты меня оставил?

Она набросилась на мага с той же силой, что минуту назад на кусты — била кулаками по груди (больно-то как, из камня он сделан, что ли?), кричала, чтоб он больше никогда, никогда-никогда не смел оставлять её одну! От слёз уже ничего не было видно. Она почувствовала, как в рот льётся что-то терпкое. Конечно, если она сосредоточится, то сможет распознать состав, но сил не было. Тело обмякло, она повисла у мага на руках и затихла, всхлипывая, медленно проваливаясь в сон…

Мартиш Эрлин нашёл ведьму и змею случайно. Собственно говоря, он шёл в домик Петуньи, но решил побродить по лесу — любимое время, когда  краснеют листья крейнов.  Увидев девчонку, с остервенением хлеставшую прутиком ни в чём не повинные кусты, остановился.

Он сразу понял, в чём дело. По-другому и быть не могло. После такого. Успокаивающего и сонного зелья — полные карманы. Всё это время он варил их, чтобы принести девчонке — её тётка так не сварит.  Хотя она, безусловно, лучший зельевар Виздрагоса. Магия осталась лишь в маленькой полуземлянке Петуньи Вербенсклетт. Почему? Пока он этого ещё не понял. Зато понял другое. Давно понял. Магия покидает этот мир, и скоро он просто исчезнет. Его мир исчезнет! Просто… растворится до того как он наконец найдёт то, что искал.

Он уже нашёл немало. Свой мир, девчонку и её фамильяра. Что касается последнего, то… Нет. Не сейчас. Слишком… Больно. Если идти до конца, получается, этот мир придётся спасать. Побороться за то, чтобы у него появилась возможность отстоять своё право на существование.

О, могущественный Виздрагос, что с тобой стало? Высокие горы, непролазные леса, крейны… Крейны — разве они не прекрасны?

Мартиш поднял голову — алые листья падали на плечи и золото волос спящей молоденькой ведьмы. Воздух пах травами от лежащей рядом корзинки и огромной, истыканной засушенными пучками шляпы. Ровно столько же распихано по карманам этой дурочки.

Листья кружат вокруг — и это не просто ветер! Лес баюкает Литу — он её знает. Знает, любит и хранит. Воздух замерцал золотой пылью — магия. Магия! Она ещё жива. А это значит - есть надежда.

* * *

- И куда мы идём? Почему каждый раз ты ничего не объясняешь? Почему я бегу за тобой, как… как…

От злости она даже не нашлась, что сказать. Заносчивость и гордыня придворного мага (да, да, она помнит, Мартиш Эрлин — придворный маг его величества, и что?) раздражала.  Эта его извечная таинственность, молчаливость, надвинутый на лицо капюшон!

Как будто есть что-то, что ей не следует знать, и это после всего, что они прошли вместе! Драг тоже последнее время стал совсем…другим. Либо молчит, либо уползает в лес на весь день. Тётя Петти варит зелья на продажу (скоро им просто не на что будет жить), а тётя Руми всё присылает весточки — ждёт Литу. Она с трудом добилась несколько предложений в очень уважаемые дома, они должны быть непременно.

Разве об этом нужно думать сейчас? И потом… Всё равно ей никто не нужен. Никто, кроме Мартиша Эрлина, будь он хоть трижды придворный маг!

- Мы идём в Академию.

- Это я и так вижу — мы уже прошли теплицы. Зачем мы туда идём?

- Поговорить с Персивалем.

- Персивалем Хойя? Ректором Академии? Но зачем?

Маг остановился. Откинул капюшон и взял лицо девушки в свои ладони.

- Вот почему я ничего тебе не рассказываю, - он провёл большим пальцем по щеке и посмотрел прямо в глаза, от чего голова закружилась, ноги подкосились, а сердце пустилось вскачь.

- По…Почему?

-Потому что стоит сказать хоть слово — и вопросам не будет конца!

- Мартиш, - послышался голос тёти Петти. — Пойдёмте. Нас уже джут.

Змеёныш шевельнулся в кармане, но ничего не сказал. Не заполз в причёску, не зашипел на ухо, как раньше. Он стал другим, и Лите это не нравилось. Хотелось… Как раньше. Чтоб он называл её бестолочью необразованной,  советовал вывести веснушки. Она привыкла к его шуткам. Даже злым.