Книга Подари мне мгновение - Стефания Лин

— Вам нужно к врачу. Показать мальчика. — К нам подходит медсестра — женщина лет тридцати. — А девушку везут в операционную. Поднимайтесь за мной. Потом я отведу вас к вашей невесте.

Киваю головой, скорее автоматически, чем от осознания и понимания того, что происходит вокруг.

Алину окружают люди в белых халатах, завозят в лифт. Его дверцы закрываются, и я остаюсь в пустом коридоре.

— Мужчина, эй! — Медсестра толкает меня.— Идите за мной.

— Матвей! — Голос отца за спиной раздается громко и твердо, хотя слышу нервные нотки в нем.

— Папа!

— Дедушка!

Поворачиваюсь к нему и выдыхаю никак не в силах вернуться в реальность.

— Хоть вы ему скажите, что мальчика нужно осмотреть.— Терпеливо раз за разом повторяет медсестра.

— Матвей! — Папа приближается к нам и кладет руку мне на плечо. — Алиной занимаются. А мы должны убедиться, что с Марком все хорошо.

Несколько раз моргаю. Не знаю, это шок у меня, или что-то другое, но я напуган до смерти. Даже дышать тяжело. Все же киваю и позволяю вести себя за медсестрой, пешком на третий этаж.

Папа, как может, развлекает Марка, шагая позади нас и держа его за маленькую ручку.

— Маркуша, сейчас дядя посмотрит на тебя, и мы поедем к бабушке Оксане. Да милый? Я куплю тебе все что захочешь, только скажи, ладно?

— Ладно. — шепчет сын.

— Ты главное не бойся. Дедушка рядом. И папа. Ты же у нас сильный мальчик, правда?

— Да.

— Вот и молодец.

Медсестра заводит нас в кабинет главного врача. Тот встает со стульчика поправляя явно наспех надетый халат и жмет руку моему папе.

— Александр Андреевич, мы сделаем все возможное, чтобы ваша будущая невестка ...

— Не нужно Игнат. Я знаю. Осмотри моего внука, и мы поедем, а мой сын останется. Ладно?

— Конечно.

Я сажусь на стул и сажаю Марка на ноги. Он еще сильнее прижимается ко мне бросив взгляд на коренастого врача. Мужчина садится напротив, искренне улыбается сыну и показывает ему фонендоскоп.

— Сейчас мы тебя осмотрим, дорогой, и ты поедешь с дедушкой. Не бойся. Я хочу убедиться, что с тобой все хорошо.

Марк смотрит на меня и увидев, что я киваю головой подтолкнув к врачу, слезает на пол и позволяет Игнату себя осмотреть. Через минут двадцать тщательного осмотра врач говорит:

— На первый взгляд все хорошо. Несколько синяков, но в целом все нормально. У тебя где-то болит, Марк?

— Нет. — дрожащим голосом отвечает.

— А головка не крутится?

— Нет.

— Тогда рекомендую забирать его домой. Думаю вам понадобится скорее психологическая помощь, чем физическая...—разводит руками. — Понаблюдайте за ним пару дней. При первом признаке ухудшения состояния: тошнота, головокружение, любая боль в любом месте, и вы едете ко мне. Ладно, Марк? Сообщишь дедушке об изменениях, особенно плохих?

— Да.

— Тогда, Александр Андреевич, можете забирать его. Горячий чай, сон, покой.

— Спасибо, Игнат.

Обнимаю Марка и выхожу с ним в коридор оставив папу поговорить с главным врачом. Приседаю напротив своего малыша и стараюсь сдержать непрошеные слезы.

— Марк, ты помнишь, что я говорил? Сейчас ты поедешь к бабушке, и будешь с ней. А я буду здесь, смотреть за мамой. И, как только все будет хорошо, приеду, хорошо?

— Да. —Всхлипывает носом и растирает кулаками слезы. — Мы хотели тебе приготовить пирог. Мама хотела ...

От его голоса все во мне переворачивается тысячу раз.

— И вы его приготовите, милый. Обязательно. Только немного позже. Обещаю.

— Честно-честно?

— Конечно. Более того, мы приготовим его вместе, что скажешь?

— Скажу, что ... тебе понравится.

— Я в этом не сомневаюсь, мой маленький. Мы же семья. Мне нравится делать с тобой и мамой все.

Из кабинета выходит папа и врач. Я крепко обнимаю Марка и передаю его дедушке. Он берет сына на ручки и идет на лестничную клетку, что-то шепчет тому на ухо.

— Матвей Александрович ... — говорит врач, — пойдемте за мной. Алина в реанимации.

Глава 23

Матвей

Трудно ответить себе почему в этом мире высшие силы забирают то, что сначала дают. В наказание? Для того чтобы проучить или что-то показать? Не знаю... Хотел бы знать, но нет... Я, как мог, добивался Алину, пытался сделать все, чтобы она простила меня, впустила в свою жизнь. И вот какой-то подонок ламает все, что строил. Рушит, даже не подозревая, что я сейчас на грани. Кроме проклятий в его адрес я ни о чем другом не думаю. Мне страшно. Настолько, что руки дрожат, а в сердце огромная дыра.

Коридор, где находится отделение интенсивной терапии, пустой и такой безликий. Белые стены, белые двери, и, иногда медсестры в белых халатах. Игнат Сергеевич идет впереди, широким шагом направляясь в палату. Эти мгновения, пока мы идем, кажутся вечностью. Внутренности выворачивает наружу от страха. Ноги еле держат. Крепко сжимаю челюсть шагая следом. Уверен, что мой взгляд сейчас пустой и выгляжу я скорее всего будто сама смерть, но мне все равно. Все, что крутится в голове, молитва, которую придумываю на ходу. Просто потому, что кроме "отче наш" я больше ничего не знаю, да и не уверен помогает ли Бог тем, кто в него не верит.

— Я оставлю тебя одного в палате. Но ее не трогать. Все необходимые манипуляции мы провели. Ты понял?

Несколько секунд смотрю на врача бездушным взглядом. Просто она — душа — уже там, рядом с Алиной.

— Д-да. Понял.                             

Захожу в палату. Здесь тоже светлые стены какого-то молочного оттенка. Окно закрыто жалюзи, светлый ковролин, двери, ведущие вероятно в ванную комнату и кровать с белой простыней. А под ней моя Алина. Темные волосы зачесаны назад спрятаны под белыми бинтами. Лицо бледное, даже белое, словно первый снег. Единственные яркие пятна — царапины на щеках. Но все это закрывает кислородная маска.          

Тонкие руки лежат над простынями. Ее силуэт такой маленький, хрупкий, будто она и не человек вовсе, а воздушная мечта. Не сразу замечаю, как по щекам моим бегут горячие слезы обжигая кожу.

Подхожу ближе и сажусь на стульчик рядом с кроватью. Над головой невесты много различных проводов, слева от кровати экран с еще проводами, которые присоединены к Алине. В руки воткнули катетер. жутко видеть эту картинку. Жутко сидеть и не знать, каким мыслям все же позволить просочиться в сознание.

Лицо моей Алины спокойное, будто она спит, безмятежно и сладко. Будто вот прямо сейчас откроет карие глаза и я увижу в них яркий свет...