Книга Испытание на прочность - Алексей Ильин

— Это было… далеко отсюда. И давно. Семнадцать лет назад. Я тогда был очень молод. Моложе, чем ты сейчас. В том секторе всё было иначе, чем здесь. Другие обычаи, всё другое. Ты ведь знаешь, как трепетно японцы хранят свои традиции и привычки? А в этом секторе было очень много японцев, и жили они там уже очень давно, чуть ли не со времен первой корпоративной.

Су Мин молчала, не перебивая. В ее глазах было искреннее внимание. И Абэ говорил. Говорил, тщательно подбирая слова, взвешивая каждое:

— Ты ведь ничего не знаешь про гейш, верно? Не про шлюх, которые наряжаются в якобы японские костюмы и крутят на голове пирамиды из париков, а про настоящих гейш?

И он рассказал ей о гейшах и их ученицах — майко, об их строгих правилах и о суровых порядках, царящих в домах воспитания. О том, как впервые увидел юную майко Миюки, о красном вороте кимоно и заколке хана-кандзаши с шелковым ирисом. О первом разговоре, о ее танце, о незаметном никому прикосновении невзначай. О том, как потом пробрался к ней в окейю и как они встречались тайком от наставниц. Об обряде мидзуагэ — выставления невинности майко на продажу, а также о том, что он собирался выиграть аукцион Миюки. Нехитрая комбинация, благодаря которой никто бы не узнал, что их отношения зашли непозволительно далеко. Рассказывал, как поднимал ставки и… как опоздал к финалу торгов.

А когда вернулся, узнал, что ранним утром после аукциона Миюки нашли на полу ее комнаты. Она закололась, чтобы избежать позора, от которого он не смог ее оградить, несмотря на все обещания.

Су Мин не перебивала, не смотрела с жалостью, не качала головой, даже не пыталась коснуться, чтобы утешить. Сидела напротив с прямой спиной и аккуратно сложенными на коленях ладонями. И смотрела очень внимательно.

Когда Абэ замолчал, она тоже не нарушила тишины, понимая, что рассказ еще не окончен и давая возможность собраться с мыслями.

— Помнишь вчерашнее утро? — спросил Абэ. — Ты у ворот сказала мне те же самые слова, которые сказала она, когда мы прощались в нашу последнюю встречу.

Женщина медленно кивнула.

Собеседник на секунду закрыл глаза и с трудом произнес:

— Мне показалось, я утонул во времени. Упал в него, как в океан. Будто все-таки прыгнул с того катера, угодил в водоворот, захлебнулся, но каким-то чудом достигнул берега. Успел. Потому что она была жива и рядом. Ты была рядом. Вернулась ко мне, хотя это и невозможно. Все, что требовалось от меня — защитить, уберечь, не дать снова исчезнуть. Вот почему я поехал за Ральфом…

Он замолчал и открыл глаза.

— Я действительно так на нее похожа? — мягко спросила Су Мин, впервые за все время долгого рассказа нарушив тишину.

Абэ горько усмехнулся. Все-таки он идиот. Сказать женщине, что она похожа на другую, что он видит в ней другую, что он с ней из-за другой. Каким же дураком-то надо быть?

— Похожа. Очень. Но это не главное. Главное, что когда ты рядом, я чувствую то же самое, что чувствовал семнадцать лет назад.

Собеседница кивнула и плавно подалась вперед, намереваясь снять с него пиджак. Абэ, словно во сне, перехватил ее руки. Последнее, чего он сейчас хотел это секса.

Су Мин немедленно отстранилась, а потом вытянула из прически подаренные заколки. Гладкие каштановые волосы рассыпались по плечам, а изящные спицы легли на низкий столик — цветами к гостю.

Доверие.

Абэ завороженно смотрел на поблескивающий в полумраке металл.

Женщина поднялась с циновки. Такеши сразу же последовал ее примеру. Она сделала шаг к нему. Абэ посмотрел вниз, на столик, где лежали заколки.

Доверие.

Он отвел руки в стороны.

— Год твоей потери стал годом потерь и для меня. Именно тогда была убита моя семья, — негромко сказала Су Мин, снимая с него пиджак и увлекая за ширму.

Полумрак здесь стал почти темнотой. В этой темноте Абэ почувствовал, как тонкие пальцы распахнули на нем рубашку и заскользили по плечам, освобождая их от одежды.

— В тот год я умерла первый раз. Мне он тоже памятен, — послышался бархатистый шепот.

Су Мин зашла оцепеневшему мужчине за спину, и теперь ее тихий вкрадчивый голос звучал над самым его ухом, а дыхание щекотало затылок:

— Прошлое потому и прошлое, Абэ Такеши, что оно прошло, но изменило нас без возврата…

Узкие ладони скользили по спине, а затем вдруг надавили на плечи. Абэ показалось, будто всё тело налилось свинцовой тяжестью. Он послушно осел на тонкий матрас и вытянулся на нем, безвольный и равнодушный. Ничего не хотелось. Темнота, воцарившаяся вокруг, стала вдруг тягучей и сонной. Веки отяжелели.

Маленькие сильные руки пробежали по позвоночнику, причиняя боль, но боль терпимую. Раз, второй, третий… кожа начала полыхать от прикосновений, с плеч словно ушла тяжесть, даже дышать стало легче. Затем женские ладони переместились на напряженную шею. И снова — боль, жар, а потом приходящее им на смену облегчение. Пальцы Су Мин погрузились в волосы на затылке, пробежались к темени, спустились на лоб. Теперь сильные нажатия не причиняли боли — они успокаивали, рассылая по телу волны мурашек. Абэ почувствовал, какими тяжелыми становятся веки, как трудно ему удержаться и не скатиться в мягкую пропасть сна.

Матрас едва слышно шуршал, и казалось, что это шумит океан. Абэ качало на мягких волнах. И он знал, что в этот раз никуда не надо торопиться. Что солнечный луч, падающий на покрытую густыми белилами шею, красный ворот кимоно и заколка с шелковым ирисом никуда отныне не денутся.

Последнее, что он почувствовал — как пальцы Су Мин добрались до его ладоней. Мягкие поглаживания погнали к предплечьям волну сладкой истомы, сон стал непреодолимым…

А затем всё исчезло.

* * *

Он проснулся, не зная, сколько времени прошло. В комнате господствовала всё та же непроглядная темнота. Рядом спала, прижавшись обнаженным горячим телом, женщина. Тонкая рука лежала у Абэ на груди, и ладонь покоилась там, где умиротворенно и размеренно билось сердце. Всё осталось позади: и сумасшедший день, и все его переживания, и смятение, и чувство вины… На душе царил покой.

Кто же хранит тебя, Такеши? Когда тебя предала твоя корпорация, тебя спасла Ли Янь, и она же стала твоим новым сюзереном. Достойным сюзереном. А теперь тебе вернули душевный покой, избавив от груза вины.

Кто и зачем тебя хранит? И какую цену попросит, когда придет время?

Он не пошевельнулся, не сбил дыхание, однако Су Мин каким-то образом почувствовала его пробуждение — поднялась на локте, словно не спала еще секунду назад.

— Вот теперь ты нравишься мне куда больше, — она, определенно довольная, поцеловала мужчину в плечо. — Но больше не нужно так метаться без всякого повода. Впрочем… на этот раз прощаю.

— Я… не обидел тебя? — осторожно спросил Абэ.