Книга Слеза Шамаханской царицы - Вера Колочкова

– Лен! Давай-ка мы с тобой чаю попьем да в магазин за новой одежкой сходим! – крикнула уже из кухни, откусывая от бутерброда с колбасой. – Иди сюда, поговорим!

Ленка зашла на кухню тихо, как мышка, присела за стол, обхватила себя руками, снова шмыгнула носом. И вдруг произнесла несчастным дрожащим голосом:

– Теть Лиз... Вы это... Если вдруг моя мама вам позвонит...

– Да звонила мне уже твоя мама, десять минут назад и звонила... – проговорила с набитым ртом, будто заедая досаду. Впрочем, получилось вполне даже ничего, без явных эмоций. Еще и добавила вполне обыденно, не меняя спокойного тона: – Ты чай с чем будешь? С медом, с вареньем? Или ты сильно голодная? В холодильнике вчерашний борщ есть...

– Значит, звонила... – упавшим голосом произнесла Ленка, слезно сглотнув. – Нет, ну зачем она так, я же просила...

– Лен, успокойся. Все хорошо, Лен. Смотри, я тебе чаю налила, зеленого, как ты любишь!

– Теть Лиз, я не хотела, чтоб она вам звонила, честное слово! Я ей просто хотела рассказать... Ну, типа посоветоваться... А она вдруг взяла и взбеленилась, начала орать на меня, вас с папой всяко-разно обзывать... Ой, как мне стыдно, теть Лиз, какая же я дура... Но я же просто хотела поговорить, я не хотела, чтобы она... Чтобы вы...

Сказала – и зарыдала отчаянно, расквасившись бледным несчастным личиком. И слезы покатились по щекам блестящими горошинами, одна за другой. Дитя и дитя, честное слово... Сонечка, когда разобидится, так же заливисто-горько плачет...

Села рядом, обхватила несчастное дитя за плечи, с силой прижала к себе, и Ленка тут же подалась в объятие, сунула ей в шею мокрое горячее лицо. Щекоча кожу губами, талдычила через икоту одно и то же:

– Я не хотела, не хотела... Зачем она так, теть Лиз, ну зачем?!

– Тихо, тихо, моя девочка... Что ты? Ничего не случилось, подумаешь, поговорили с твоей мамой... Очень даже хорошо поговорили...

– Да врете вы все... Не могла она с вами хорошо говорить, она так орала в трубку и всяко вас с отцом обзывала... Что теперь будет, теть Ли-из...

– Да ничего не будет, Леночка. Как жили, так и будем жить. Все уладится, все будет хорошо...

– Ага, хорошо... Я же никому, никому не нужна... Я маме не нужна, а вам только мешаю! Я же все понимаю, не думайте!

– Что ты понимаешь, Лен?

– Ну, что вы... Что вы с отцом... Вы с ним разведетесь, да?

Отлепившись лицом от ее шеи, глянула через дрожащую пелену слез, повторила, нервно содрогнувшись:

– Разведетесь? А меня куда, теть Лиз?

– Да бог с тобой, что ты говоришь, дурочка! – провела ладонью по ее лицу, смахивая слезы. – Даже и слов таких больше не произноси, поняла? Еще чего – разведемся... Как тебе такое в голову пришло? Я очень люблю твоего отца, и он меня любит, и всех своих детей любит... Поверь, ничего ужасного не происходит, со временем все уладится!

– Вы... и впрямь так считаете, теть Лиз?

– Я не считаю, я знаю. И мужа своего я никому не отдам, и тебя никому не отдам... Ну все, все, хватит плакать, всю девчачью красоту выплачешь. А нам с отцом тебя еще замуж отдавать...

Ленка хмыкнула, потом чуть растянула губы в дрожащей улыбке, вздохнула глубоко. Отлепившись от ее бока, провела ладонями по щекам.

– Я пойду умоюсь, теть Лиз...

– Ага, давай. Так я не поняла – за новой одежкой в магазин пойдем или нет?

– Ой, а давайте лучше завтра... Я очень спать хочу, я всю ночь не спала, все думала, думала... Так мне страшно было...

– Подслушала наш с Максимом разговор, да?

– Ага, подслушала... Извините меня, так получилось. Правда, я толком не поняла ничего... Решила, что вы с папой разводиться будете.

– Ой, ну какая же ты дурочка, Лен...

– А вы правда не разводитесь?

– Правда, сколько раз тебе повторять нужно!

– И за маму не сердитесь?

– Да делать мне больше нечего, что ли? Сейчас все брошу и сердиться начну!

– Ой, как хорошо, теть Лиз... Прямо гора с плеч...

– Ладно, иди поспи, и не думай ни о чем, поняла? И ничего не бойся. Все будет хорошо, я тебе обещаю! А ты мне обещай, что завтра в магазин за длинной курткой пойдем!

– Ага... И еще, я это... В общем, давно хотела вам сказать... Я вас очень люблю, теть Лиз!

– Спасибо, Леночка... И я тебя тоже очень, очень...

– Ой! А вы что, плачете?!

– Да? – испуганно схватилась она за щеки, ощутив под пальцами горячую влагу. Надо же, и не заметила, как слезы выскочили. Какой сегодня день заполошный – слезы сами по себе льются, и уследить за ними не успеваешь. Зато и событием этот день отмечен – Ленка любовью обласкала, это ли не событие? Жаль, Влад не слышал...

– А в гостиной, по-моему, телефон надрывается... – проговорила Ленка, задумчиво глядя на нее. – Я пойду возьму трубку, теть Лиз?

– Нет, не надо, я сама... Это, наверное, с работы...

Звонила Светка. Услышав ее голос, проговорила испуганно:

– Ты чего носом хлюпаешь? Мне в твоей фирме сказали, ты заболела... Эй, ты и впрямь ревешь, что ли?

– Ага. Я весь день сегодня реву, Светка. У меня тут такое... – испуганно покосилась она на дверь. – Я тебе потом расскажу...

– И что ты с таким-сяким делаешь? Сидишь и оплакиваешь, да?

– Нет, не оплакиваю. Можно сказать, вообще ничего не делаю, потому как ума не приложу, что делать. Плыву по течению, сушу весла. Теперь уж куда волной вынесет...

– Да ничего, куда-нибудь вынесет! Может, потрясет на порогах маленько, но вынесет. Лиз, ты прости, но я Романову про твоего Влада все рассказала... А он знаешь что мне в ответ выдал?

– Что?

– Сказал, что таких, как ты, еще поискать...

– В смысле – таких дурочек?

– Да нет, наоборот, комплиментами рассыпался! Ну, я тебе не буду сейчас повторять все дословно... В общем, он в тебе исключительно замечательный талант обнаружил – достоинство мудрого унижения. Вот же сказанул, да? Не всем, говорит, это дано, для этого, говорит, особая природная вкладка нужна. А я сидела, с умным видом головой кивала, представляешь? Как будто я про такие женские таланты впервые слышу... А про Влада твоего сказал, что он обыкновенный честный кретин...

– В каком смысле – кретин? Идиот, что ли?

– Да что ты все в крайности ударяешься! Себя дурочкой обозвала, Влада идиотом... Он в том смысле кретин, что по его поведению всю подноготную видно. То есть в хорошем смысле кретин. Другие мужики, которые похитрее, обычно как себя ведут, если их вдруг желание на стороне гульнуть-повлюбляться накроет? Они ж изо всех сил пыжиться будут, а свою подноготную под страхом смерти не обнародуют, а будут прыгать и прыгать вокруг жены счастливым зайчиком! А этот сидит, все страдания на лице написаны... Глядишь на него, и лишний раз убеждаешься, что мы, бабы, гораздо умнее мужиков! Уж по нашим-то лицам фиг чего прочитаешь!