Книга Место встречи посещать нельзя - Дарья Калинина

Саша бы так про себя не сказал, но Коршунову не было дела до чужих мнений.

– Меня куда больше заботят те драгоценности, которые пропали из номера Леночки Лукошкиной, – произнес он. – Вот за ними тянется кровавый след. Леночка Лукошкина неспроста отправилась на тот свет. Она знала человека, которому отдала свои драгоценности.

– Все-таки отдала!

– И это был кто-то очень близкий ей. То есть она думала, что он ей близок, а человек этот лишь воспользовался доверчивостью старой актрисы и при первом же удобном случае постарался избавиться от нее как от ненужного и даже опасного свидетеля.

– Думаете, все-таки Василий?

– Когда я наводил справки, мне сообщили, что на работе Василий с прошлой недели взял отпуск за свой счет, дома не появляется, никто из соседей не знает, куда он делся. Пытались выяснить у жены, она сказала, уехал по делам в другой город. Значит, слова свидетельницы – бабы Мани, что к ней приезжал родственник Степана и стащил у нее из сарая стрихнин, вполне укладываются в общую картину, и мы можем им доверять. В общем, ты сейчас бери фотографию Василия и поезжай с ней в Дом ветеранов сцены. А я… У меня тоже дела есть.

Саша поехал, куда ему было сказано. Но почему-то ему упорно казалось, что следователь навязал ему эту миссию, чтобы самому не встречаться с подругами Леночки Лукошкиной.

Впрочем, сегодня дамы были настроены не столько игриво, а скорее трагично. Вот только было ли это лучше, еще как сказать.

Обе дамы были с ног до головы облачены в траур. Блондинка была в брючном костюмчике, на голове у нее была «таблетка» с короткой вуалью. Руки закрывали кружевные перчатки, тоже черного цвета, разумеется. У Брюнетки в гардеробе нашлось длинное просторное платье, которое укутывало всю ее фигуру черным облаком. Волосы она прикрыла черной шляпой с такими широкими полями, что они наполовину закрывали ее лицо.

– Сидим, смотрим фотографии нашей дорогой подруги.

– Думаем, сколько нам самим еще осталось!

– Сколько нам еще осталось в этом мире!

– Жизнь прожита, а впереди лишь пустота.

– Забвение!

– И тлен!

Саша поежился. Эти тетки умели напустить жути.

Сегодня помимо того, что они обе были одеты в черные траурные наряды и на головах у них красовались черные вуали, украшения тоже были подобраны со вкусом – черный агат, оникс или жемчуг, который уместен при любых ситуациях.

На столике перед дамами лежал альбом с фотографиями, сделанными еще в те благословенные старые времена, когда их печатали на бумаге, потом заботливо подбирали изображения дорогих и близких по годам и вклеивали их навечно в семейные альбомы.

– Любуемся Леночкой.

– Как же она была хороша!

– Свежа!

– Молода!

– Словно фиалка!

– Ландыш!

Саша присел рядом, с любопытством вглядываясь в фотографии. Все они были прекрасного качества, многие сделаны в ателье или профессиональным фотографом. На многих Леночка была изображена в полный рост, в своих театральных нарядах или вечерних платьях. Имелись тут фотографии, на которых крупным планом была схвачена рука или шея актрисы, увитая драгоценностями.

Именно их Саша разглядывал внимательнее всего, что-то в этих драгоценностях упорно не давало ему покоя. Что-то с ними было не так.

А вот подруги любовались исключительно Леночкой.

– Наша маргаритка!

– Ромашка!

– Но этот цветок сорвали!

– Жестоко растоптали!

– Уничтожили!

– Погубили!

И женщины разрыдались, упав в объятия друг друга.

Саша покосился на них: не нужна ли его помощь? Но, по всей видимости, женщины были совершенно счастливы и без его вмешательства, они с упоением предавались своей скорби, радуясь, что у них появился зритель. Большего им было и не нужно, актрисы до мозга костей, они даже сейчас не могли выразить свои чувства обычным для простого человека языком. Скорбя о подруге, они снова играли свою очередную роль, так им казалось правильным.

– Разрешите, я на время заберу у вас несколько картинок?

Женщины перестали рыдать и подозрительно уставились на Сашу.

– Это требуется для расследования.

Женщины переглянулись.

– Ну, если вам так нужно, думаю, Леночка бы нас не осудила, – нерешительно протянула Блондинка.

– Берите, конечно! Леночка всегда и всем была готова прийти на помощь!

Саша ловко вытащил несколько карточек, на которых Леночка была увешана максимальным количеством своей ювелирки, и бережно спрятал их в нагрудный карман.

– А у меня кое-что есть для вас на обмен. Взгляните, не встречали ли вы этого молодого человека рядом с Леночкой?

Блондинка с Брюнеткой тут же извлекли откуда-то свои оптические приборы. Нет, просто очки были для этих эксцентричных оригиналок слишком банальной вещью. Очки бы у них не прижились. Так что у Блондинки это было пенсне, которое она ловко прицепила на нос, а у Брюнетки настоящий складной лорнет, который она очень элегантно поднесла к глазам.

После чего последовала продолжительная пауза. Дамы разглядывали фотографию Василия.

– Мы его знаем.

– Он приходил к Леночке.

– И случилось это за день до того, как мы обнаружили, что ее драгоценности исчезли.

– Леночка объяснила нам исчезновение драгоценностей тем, что к ней приходил один милый молодой человек, которому она их и отдала.

Это был успех! На такую удачу Саша даже не смел и рассчитывать.

– А почему она это сделала? Вы же спросили?

– Леночка объяснила, что этот молодой человек приходится ей родственником. Он приходится ей двоюродным… троюродным…

– Каким-то там …юродным братом.

– И этот человек попал в сложную жизненную ситуацию, ему срочно понадобились деньги для внесения залога за жизнь своей жены и детей, поэтому Леночка и ссудила ему на время свои драгоценности, кроме двух-трех наиболее дорогих ее сердцу вещей.

– Она отдала этому человеку все!

– Да, все!

– Но только на время. На месяц, кажется!

Саша молчал. Ему было все ясно. Каким-то образом смазливому Василию удалось втереться в доверие к старенькой Леночке, ставшей к старости крайне сентиментальной.

Наверное, Зина Птаха была очень хорошей актрисой, и роль Леночки Лукошкиной прочно вошла в ее кровь. Еще бы, ведь она играла ее изо дня в день, с ранней юности и до глубокой старости. Бедная актриса уже и сама не очень-то хорошо помнила, что когда-то была Зиной Птахой, она так вжилась в роль, что даже родственников Леночки воспринимала как своих собственных кровных, дорогих и любимых.