Книга Ублюдок, притворись моим парнем...Книга 2 - Екатерина Юдина

— Без своего тряпья, обнаженная, ты уже не выглядишь такой дешевкой, — Жан говорил задумчиво и будто бы обращался к самому себе. При этом, он продолжал скользить по мне взглядом своих ледяных глаз. Жутко неприятно.

— Одежда не меняет людей. Это же касается ее отсутствия, — я раздраженно забормотала и укуталась в огромное полотенце. — У тебя какое-то извращенное видение этого мира. Твой статус и деньги, не делают тебя лучше других.

— Я не считаю себя лучше других людей, — Жан слегка наклонил голову набок. — Но далеко не каждого я считаю человеком.

— У кого-то тут завышенное самомнение, — я протянула эти слова и задумалась над тем, что из себя мог представлять воспаленный разум Жана.

Представителей аристократии еще с самого раннего детства воспитывали крайне строго. Превосходные манеры, знание нескольких языков, умение поддержать любую беседу… Множество уроков и репетиторов. Даже из посредственных детей, если они являлись частью этого слоя общества, старались воспитать кого-нибудь выдающегося.

На Жана с детства давили и на него возлагали огромные надежды, ведь в наше время он огромная редкость — не обнищавший аристократ. Мне почему-то казалось, что именно это воспитание ударило по нему и заставило считать себя лучше других, проникаясь к окружающим отвращением.

Меня де Феро считал пустоголовой дешевкой.

Да, я никчемная. Пока что я сама ничего не добилась и у меня даже не хватило ума вовремя найти разгадку этой ситуации, чтобы обезопасить себя. Временами, я делала поспешные выводы, ошибалась и совершала глупости. Я не могла рассмотреть настоящую сущность людей и позволяла собой манипулировать. И еще, к сожалению, слишком на многое я смотрела поверхностно.

Но на своих ошибках люди учатся. Верно? Так и я за последнее время многому научилась. Спасибо, тебе, Жизненный опыт. Ты меня хорошенько потрепал. Благодаря тебе мне больше не хотелось бояться. Подобная эмоция у меня перегорела. Это бессмысленно. Тем более, поддаваться страху, означало, идти на поводу у Жана. Он ведь именно этого и хотел.

— Я правильно оцениваю людей и если считаю кого-то хуже себя, значит, так и есть,

— Жан надменно приподнял голову и посмотрел на меня сверху вниз.

— И что же ты такого сделал, чтобы так считать? — я поинтересовалась и скрестила руки на груди. Меня мало волновало то, что я сейчас вела беседу со своим агрессором. — Чего ты достиг сам? Если убрать твое происхождение и деньги твоей семьи, что ты из себя представляешь?

— Хочешь сказать, что без своего происхождения и статуса семьи я никто? — в голосе парня скользнуло раздражение.

— Семья Марсо в разы богаче, чем ваша, но, тем не менее, Джером никогда бы не позволил себе таких мыслей, как у тебя, — я переступила с ноги на ногу и посмотрела на свою одежду. Мне бы стоило одеться, но при Жане снимать полотенце мне не хотелось. — Джером никогда не хвастался деньгами своей семьи и не считал кого-либо хуже себя.

— Это в нем и выказывало простака, — Жан оперся спиной о стену, рядом с умывальником. — Вообще, впервые я разочаровался в Джероме, когда узнал, что он дружил с Флавье. Это было еще на первом курсе и я тогда только узнал, что, оказывается, вместе со мной учится наследник семьи Марсо. Для меня общение с ним было бы очень выгодным в будущем, но уже вскоре я понял, что Джером дружил с Леон-Гонтраном. Флавье тогда, сразу после детдома, выглядел потрепанным и нищим. Еще и работал на всяких грязных и тяжелых работах. Вот ему и следовало общаться с такими же нищебродами, как и он сам, а не лезть в другие слои общества.

— Не тебе решать кому и с кем дружить, — я не выдержала и слегка повысила голос.

Уже сейчас я понимала, что Жан был двуличным. Он никогда не показывал людям эти свои черты характера, абсолютно для всех оставаясь идеальным парнем. Но вот теперь у него появилась возможность выговориться перед своей жертвой, благодаря чему де Феро наконец-то скинул с себя лживую маску.

Жан очень часто упоминал Флавье и во время наших разговоров будто бы пытался доказать мне, что Леон-Гонтран ничтожество. Де Феро с презрением упоминал о том, что Флавье из детдома и с высокомерием рассказывал о том, что Леон-Гонтран раньше работал на далеко не перспективных и тяжелых работах. С этим его мнением я вообще не соглашалась.

В отличие от Жана, у Леон-Гонтрана ничего не было и он сам всего добивался. Учился в двух университетах и работал. Со временем, благодаря учебе в ВНШ Флавье нашел работу, которая требовала ума, а не физической силы и даже это Жана злило, а меня заставляло проникнуться к Леон-Гонтрану уважением. Он добивался того, что почти всем было недосягаемо.

Сейчас мое положение было паршивым и мне больше не было смысла юлить и что-либо скрывать от самой себя, поэтому мысленно я могла признаться себе в том, что мне все же импонировала сила и целеустремленность Флавье, которые он часто скрывал за грубостью. Мне хотелось так же стать той, кто никогда не отойдет от своих целей.

— Ты пришел сюда для того, чтобы поговорить? — я спросила у де Феро, после чего рефлекторно скользнула взглядом в сторону приоткрытой двери.

— Нет, я пришел сюда для того, чтобы забрать тебя, — губы Жана растянулись хищной улыбке и в глазах полыхнуло что-то нехорошее. — Сейчас я буду наказывать тебя за то, что ты пыталась убежать.

Я заметила за Жаном крайне частую смену настроения. Вот он спокойно разговаривал со мной, потом злился и уже через пару минут удовлетворенно ухмылялся, предвкушая очередные пытки, которым он намеревался подвергнуть меня. Я привыкла к вечному холоду и безразличию де Феро, но оказалось, что на самом деле за ними скрывалась сплошная неустойчивость. Чем больше я находилась в его плену, тем более отчетливо понимала, что у Жана, действительно, не все в порядке с головой.

Несмотря на то, что я отвергла страх, рядом с де Феро чувствовала, как мои нервы дрожали и рвались. А все потому, что Жан был крайне непредсказуем и это подтвердил наш разговор в ванной комнате, ведь после него парень очень резко и неожиданно для меня, сделал шаг вперед, сжал мои волосы в кулаке и дернул на себя, таким образом заставляя идти за ним.

— Отпусти, — я взвыла от боли и попыталась разжать пальцы Жана, но у меня не хватило на это сил.

— Ты все еще не поняла, какое твое место, — прошипел де Феро. — Сейчас я тебе его покажу.

Все еще сжимая в кулаке волосы, Жан силой вывел меня из ванной, после чего швырнул меня на пол. Я не успела выставить руки вперед и лбом ударилась ламинат, из-за чего перед глазами все поплыло и на несколько секунд я перестала вообще что-либо слышать или видеть.

— Сейчас это лишнее, — сказал де Феро, срывая с меня полотенце и отбрасывая его в сторону.

Влажную кожу начало покалывать от холода и боль в голове все еще мешала думать, но я тут же оглянулась, пытаясь понять куда бежать и чем себя защитить.

— Порет, сопротивляться бесполезно, — Жан понял, почему я начала лихорадочно оглядываться по сторонам и тут же тыльной стороной ладони со всей силы ударил меня по лицу. От такого сильного удара меня отбросило в сторону и уже вскоре я почувствовала на языке привкус крови.