Книга Арфист - Дмитрий Лазарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я поднял глаза на Александру, в ее ответном взгляде вспыхнула надежда.
– Ну что, возьмешься?
– Пожалуй. Но мне нужно кое-что взамен.
Она нахмурилась.
– Торгуешься, арфист?
– Ну я же ваш последний шанс, не так ли?
Лицо моей кураторши стало холодным и отстраненным.
– И чего же ты хочешь?
– Информацию по делу Хирурга.
– Зачем она тебе?
– Позволь пока об этом умолчать. Не исключено, что я помогу вам и с этим делом.
– Я не сказала, что мы им занимаемся.
Моя усмешка сообщила ей, что своими баснями она может кормить кого-нибудь другого.
– Ладно, допустим. Но Хирург не в моем ведении. И я не могу…
– Думаю, ты найдешь способ, – перебил я. – Вопрос в том, насколько сильно тебе нужны воспоминания твоей ведьмы.
– Ты… знаешь кто?
– Знаю, Саша, знаю. – Я снова усмехнулся. – Так что? Мы договорились?
Санкт-Петербург. 2016 год
Тревога… Опасность… Энерго-информационное поле нарушено… Болевые точки… Их несколько… Боль эгрегора – боль города – боль реальности… Второй изнаночный слой… Сущность там… и арфист там… Темные виноваты… пришлые темные… Кто-то их позвал… Кто-то способствует концентрации тьмы… Угроза… Если арфист и сущность столкнутся… Катастрофа… Не допустить… Предупредить… Больше эгрегор сейчас ничего не сможет… Минимальное вмешательство, чтобы не нарушить баланс… Окончательно не нарушить… Другого выхода нет…
Денис. Северный ковен
Санкт-Петербург. 21 июня 2017 года
Я потерял счет времени. И не вспомнил бы, что сегодня встреча с верхушкой Северного ковена, если бы не поставил напоминалку на телефон. И немудрено, если живешь в персональном аду, откуда иногда удается сбегать на Изнанку. Шесть дней ада. Человеческий организм имеет свой предел прочности. Чувствую, что мой близко. Держусь из последних сил, стараясь не срываться по пустякам: Лада-то ни в чем не виновата. Она и так с того завтрака, когда мы говорили о Хирурге, на меня обижается. Делает вид, что нет, но я же слышу ее белую струну – арфиста не обманешь. Жаль ее, конечно. Возможно, не стоило разрешать ей приезжать. Даже почти наверняка не стоило. Однако, раз уж она здесь, надо извлечь из ее приезда хоть какую-то пользу.
– Что ты знаешь о нашей семье? – спросил я ее сегодня за завтраком.
С ней в большинстве случаев и арфистом быть не надо – все эмоции частенько бывают на лице написаны. Вот и в этот раз удивление присутствовало во всем: в мимике, глазах, звучании.
– В каком смысле?
Боль, раздирающая организм, делала меня нетерпеливым, но я крепко держал эмоции под контролем.
– В прямом. О тете Маше, о родителях. О том, как мы познакомились. Где я жил раньше.
Струны ее зазвучали с оттенком смятения.
– Это что, проверка такая?
Меня затошнило от боли, и я отвернулся, чтобы скрыть раздражение из-за ее манеры отвечать вопросом на вопрос. В то же время, поставив себя на ее место, я прекрасно понимал, как странно все это выглядит: мои периодические исчезновения, раздражительность, вопросы…
– Понимаю, как это все звучит, – глухо проговорил я. – Давай зачтем ответы на эти вопросы в качестве твоей арендной платы.
– А…
– Ответы без встречных вопросов, – перебил ее я. – Попробуй пока придушить в себе будущую журналистку, ладно?
Ребушки-воробушки, как же с ней трудно! Видимо, по натуре я отшельник, если вообще не мизантроп. Присутствие людей рядом готов терпеть лишь строго дозированно. Особенно людей молодых, энергичных и любопытных.
Лада смутилась.
– Ну, я не так уж много знаю. Твой отец и моя мама были братом и сестрой. Их трое было. Брат и две сестры.
Брат, твой отец, был старшим. Тетя Маша – средняя сестра… Тоже была. Моя мама – младшая.
– Был? – уцепился я за прошедшее время.
Теперь ее белая струна звучала в тональности полной растерянности, а темно-серая струна страха начала ей основательно подтягивать.
– Ну да, ты же… Ну… В общем… Родители твои погибли, когда тебе было пять. Автокатастрофа. Воспитывала тебя тетя Маша. Своих детей у нее не было. Не понимаю… ты же все это знаешь!
– Считай, что я не знаю ничего.
– Денис, ты меня пугаешь!
Вижу. И слышу. А то, что дружеское и фамильярное «Дэн» куда-то потерялось, только дополняет остальные симптомы.
– Лада, пожалуйста, продолжай! – От боли у меня темнело в глазах, и я боялся, что в любой момент могу отключиться. – Где мы жили?
– В Нижнем. И твои родители, и тетя Маша. А моя мама, когда вышла замуж, уехала в Казань. Жили вроде не так уж далеко, но общались довольно редко… А десять лет назад умерла тетя Маша, и мы с мамой приехали на похороны. Тогда и познакомились с тобой… Ты ведь вскоре после похорон и уехал в Питер, да?
Будто я знаю! Наверное, тогда. Во всяком случае, это выглядело логичным – выходило так, что в Нижнем меня уже ничего не удерживало. Там остались только плохие воспоминания. Но что же за мор напал на нашу семью? Родители погибли, а тетя Маша… С ней-то что?
– Как умерла тетя Маша?
Темно-серая струна страха Лады уже выдавала мрачные органные фуги.
– Денис, это становится…
– Лада, ты можешь ответить?! – с трудом процедил я сквозь стиснутые от боли зубы.
– Я не знаю! – чуть не плача произнесла она. – Там было что-то странное.
– С чего ты взяла?
– Я спросила маму, но она на меня шикнула сначала, а потом пробурчала что-то насчет болезни. Больше вопросов я не задавала. Испугалась тогда, помню. Мне ведь еще пятнадцати не было.
Тут на меня накатило так, что я почувствовал: еще немного – и я стану развалиной, не способной к самостоятельному движению. Как бы ни была растеряна и напугана Лада, не заметить моего состояния она просто не могла.
– Что с тобой, Денис? Тебе плохо?
– Не фонтан, – признался я.
– Может, врача вызвать?
– Не надо. Мне бы принять лекарство и поспать часика три-четыре, чтобы меня никто не беспокоил. А ты, пожалуйста, сделай для меня еще одну странную вещь. Последнюю.
– Какую?
– Напиши на бумажке имена всех наших родственников, в том числе и моих родителей. С отчествами, если знаешь.
– Но…
– Лада!
– Хорошо-хорошо! Я сделаю это! Ты не нервничай только, иди, отдохни. Но лучше бы врача вызвать.
