Книга Тайна пансионата «Уют» - Владимир Колабухин

Шатрову явно не понравилась торопливость суждений молодого сотрудника.

— И вот ещё что, — сдержанно продолжал он. — Почему ты так уверен, что найден труп именно Тимошковой?

Ракитин обиженно насупился.

— Я делаю всё, что в моих силах, Серафим Иванович. Вчера, например, снова встретился с её сослуживцами. Как выяснилось, Ирина купила у знакомой продавщицы точно такое платье — зелёное. Гарик тоже о нём упоминает. И размер обуви сходится, Антонов назначил судебно-стоматологическую экспертизу. Результат её нам пока не известен, но главный эксперт должен вот-вот сообщить о нём.

— А где голубое платье?

— Нашлось. Подруге отдала.

Шатров поправил очки.

— Ну хорошо. Работай дальше. — Он как-то неопределённо взглянул на Сергея и молча вышел.

«Дёрнуло меня за язык с этим арестом, — думал Ракитин. — Конечно, не исключена возможность, что про машину и рыжего Гарик всё наврал. Но если вдуматься — с какой целью? Мог бы вообще ничего не рассказывать. Да, спорол я горячку, спорол. Надо отпускать Гарика, и немедленно…»

Ракитин потянулся к телефону.

— Занят? — услышал он знакомый сочный голос и поднял голову. — Можно войти?

Ракитин обернулся, увидел Антонова.

— А, это вы, Юрий Васильевич! — обрадовался Сергей и поднялся навстречу следователю. — Садитесь, пожалуйста, — пригласил он его, пожимая протянутую руку.

— Отыскали Гарика? — поинтересовался Антонов.

— Нашли, — смущённо ответил Ракитин. — У нас сидит, в ИВС…

— Что говорит?

— Всякое! Прислать его к вам?

— Чуть позднее… Я получил акт стоматологической экспертизы.

— И чем порадовали нас эксперты?

— Хорошего мало. О золотом зубе и речи быть не может, так что говорить станем о коронке. Она изготовлена в частном порядке.

— На чём это основывается?

— Видишь ли, коронка, о которой идёт речь, вовсе не золотая.

— Как так?

— Она изготовлена из материала, вызывающего окисление. И для неё не потребовалось моста. Это так называемая штифтовая коронка, из рандольфа.

— Из чего, из чего? — всё больше удивлялся Ракитин.

— Из рандольфа. Есть такой сплав на основе латуни. Блестит как золото. Применяется в основном в точных приборах. Так что если ты найдёшь того врача-частника, кто ставил Тимошковой коронку, и он подтвердит мне…

— А если не подтвердит?

— Тогда придётся назначить новую экспертизу.

— И она поможет изобличить этого жулика?

— Во всяком случае, стоматолог-ортопед, подписавший заключение экспертизы, пояснил, что каждый такой специалист обладает характерными индивидуальными особенностями в своей работе. И эти особенности становятся чем-то вроде личного клейма. Сложнее будет другое — найти этого частника.

— Разве в городе так много стоматологов и зубных техников?

— Согласен. Только ты не учитываешь одно обстоятельство, что частное изготовление протезов из золота запрещено.

— Почему?

— Ну, во-первых, трудно установить истинный источник его приобретения. А во-вторых, не всякое золото для этого пригодно. И возвращаюсь к моей мысли: коль коронка делалась нелегально, вряд ли её изготовитель кому-либо ещё, кроме Тимошковой, был известен.

Ракитин вздохнул:

— Да, трудная задачка… — и, уже прощаясь со следователем, скорее для себя, чем для него, добавил: — И всё-таки мы постараемся решить её. Я этого частника всё равно разыщу.

5

Антонов ушёл, и Сергей погрузился в раздумье.

«Что предпринять? Как отыскать этого мошенника-протезиста, куда-то исчезнувшего Павлика. И наконец, как проверить показания Гарика?»

Он ещё долго пребывал в таком состоянии, пока неунывающий Берестовский не вернул ему хорошее настроение.

— Значит, отпустить Гарика? Сейчас даю команду! — оглушительно гудел он по телефону. — Улик-то против него и в самом деле кот наплакал.

Ракитин отнёс трубку от уха подальше.

— Скажи ему, чтобы зашёл завтра в прокуратуру. Надо кое-что уточнить.

— Ладно. А ты что такой кислый? — ничуть не тише рокотал голос Берестовского.

— За Гарика влетело. Сухарь мой Иваныч, и всё. Я как лучше хотел. Был бы он на моём месте…

Берестовский на какое-то мгновение затих.

— Напрасно ты так о нём, Серёжа. Шатров и на твоём месте побывал. А службу начинал рядовым милиционером. Зря голоса не повысит. Так что держись, казак, глядишь, и сам атаманом когда-нибудь станешь!..

Ракитин улыбнулся:

— Ну спасибо! Успокоил душу!

— Хочешь, обрадую? — не унимался бас Берестовского.

— Давай рассказывай…

— Я докопался, кто такой Павлик и где он сейчас.

— Ой, Алёшка, молодец! — оживился Ракитин и снова прижал к уху трубку. — Говори, не тяни.

— Его фамилия Бойчин. Он студент. Учится в нашем городе в геологическом институте. Правда, сейчас Бойчин в экспедиции. Но в интересах дела можно отозвать его… И вот ещё что. Насчёт опознания трупа. Из головы у меня это не выходит. Не думаю, чтобы кто-то из подруг или знакомых Тимошковой не знал, к кому из протезистов она обращалась. Поговори с людьми. Они всегда в курсе многих вопросов. И если подобрать ключик… Ты понял?

— Понял, Алёша, понял. Ещё раз спасибо тебе… До встречи!

Сергей положил трубку. На душе стало спокойнее. Разминаясь, прошёлся по кабинету, затем позвонил в ГАИ, попросил составить список всех владельцев красных «москвичей» и не торопясь стал собираться домой.

На другое утро он первым делом позвонил в прокуратуру Антонову и сообщил ему сведения о Бойчине.

Дни проходили за днями, однако адреса частника он так и не узнал. Огорчённый, Ракитин места себе не находил. К тому же расслабляющий зной всё усиливался, и ни раскрытые окна, ни мощные вентиляторы на столе не спасали от духоты.

Сергея охватила хандра. Последние часы рабочей недели он просто отсиживался в кабинете, утомлённый и вялый…

Неожиданно кто-то тихо постучал в дверь.

— Войдите, — без всякого настроения отозвался Сергей.

Дверь приоткрылась, и в кабинет робко вошла невысокая кругленькая девушка.

— Катюша? — поднялся из-за стола Ракитин. С этой толстушкой, подругой Ирины, он встречался уже дважды. В сберкассе, где она работала кассиром, и здесь, в райотделе, куда вызывал её на беседу. — Что случилось?

Девушка наморщила маленький вздёрнутый носик, подошла поближе: