Книга Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов - Марта Кетро

Примеры

В самом простом, бытовом виде: изменил жене (очень хотелось) и попался.

Объяснение: пьяный был.

Оправдание: меня соблазнили.

Контратака: да ты посмотри на себя – постарела/запилила/сама не без греха.

Искажение: к тому же все изменяют.

Благо: и бабу одинокую пригрел/чувства наши оживил/дал тебе урок.

Требование: пожалейте меня, дайте больше свободы и не смейте ругать.

Или залез в кассу фирмы/в чужой карман (от жадности) и попался.

Объяснение: сильно надо было.

Оправдание: дома семеро по лавкам.

Контратака: да эти деньги вы сами украли/были мне должны/обязаны за моральный ущерб, причинённый несколько раньше.

Искажение: сейчас все воруют, волчье время.

Благо: я восстановил справедливость, перераспределив средства.

Требование: извинитесь, отдайте деньги и отпустите.

Пример из государственной политики приводить не буду. Но на уровне официальных заявлений слушать такое бывает особенно гадко.

Подчёркиваю, я не сообщаю ничего нового, просто сформулировала то, что кажется мне трудновыносимым. Дьявол не в поступках, дьявол в трактовке.

…А если человек ещё и себя умудряется убедить, что всё правда, так это совсем жалкое зрелище.

Мама, меня типируют!

Вообще, конечно, ничего ужасного в этом нет, и незачем так орать, типирование – вполне рабочий инструмент познания мира, большой объём данных удобнее всего изучать, предварительно классифицировав, это я вам как библиотекарь говорю. И я даже однажды по доброй воле ходила на семинар, где со мной делали это, определив как ложную лисичку и подлинного василиска. Но я потому и люблю общаться с профессиональными психологами, что им этика не позволяет ставить диагнозы без запроса – пока сама не придёшь и не заплатишь, можно чувствовать себя в безопасности, никто из них не набросится на тебя внезапно и не заявит: «Ты из той породы женщин, которые…» А значит, можно пить с ними чай и болтать глупости без всякого риска внезапно получить на лоб желтенький ярлычок.

Но тьмы и тьмы, я знаю, не мыслят себе процедуру ухаживания без этого момента. Сидят, допустим, в кабачке, выпивают и закусывают, вроде спокойны и щебечут как птички, и тут в воздухе что-то сгущается. Кто-то подумает: «Это секс», но ошибётся. Просто один из них закидывает ногу на ногу, прищуривается и говорит: «Знаешь, такие, как ты…», или: «Люди твоего типа…», или: «Ты из тех, кто…». И далее следует какое-нибудь уникальное в своей проницательности заявление: «боятся близости», «привыкли побеждать», «уверены, что все мужички/бабы…» или просто – «Бальзаки». Нет, я слышала про одного дяденьку, который натурально думает, что он Бальзак, потому что толстый и писучий, но это частный случай. А вот чтобы просто напасть на расслабившегося собеседника и обозвать?! Причём со стороны самозваного психолога это не акт агрессии, он обычно всего лишь хочет продемонстрировать:

а) какой он умный и опытный

и

б) как он вас глубоко понимает.

«Никто, милый, не знает бездн твоей натуры, никто до сих пор не догадывался, что ты спишь с кем попало, потому что ищешь свой идеал; бросаешь женщин после первого секса потому, что не хочешь привязываться и страдать; а на винте сидел от тонкости души». Или там: «Никто, милая, не подозревал, что ты не блондинка, а поэт, художник и даже ландшафтный дизайнер; никто не постиг тайн твоей сексуальности и вершин духа; а твоя розовая сумочка – знак сатанинской гордыни и вызов обществу».

Вот сколько красоты и добрых побуждений стоят за репликой: «Ты – типичный Есенин».

И, надо признать, многие считывают идею и не нервничают.

А у меня в таких ситуациях наступает паника (точно как от фразы в сегодняшнем спаме: «Уникальная методика как заставить парня на тебе жениться и сделать так чтобы он всегда был с тобой тут». Но я не хочу, не хочу, чтобы он всегда был со мной тут, пусть уже пойдёт погуляет или работать, не надо здесь всё время торчать! Извините, была напугана).

Потому что это какая-то ужасная невероятная пошлость.

Кстати, необходимо уточнить, для меня понятие пошлости распадается на два определения:

а) вульгарность (это когда про задницу)

и

б) банальность – в нашем случае неколебимые обобщения в духе «люди бывают трёх видов» или текстовые штампы.

Всякий раз, когда человек, вместо того чтобы думать, чувствовать и жить, использует заготовку; вместо того, чтобы интересоваться новым собеседником, лихорадочно подыскивает булавку и место в каталоге, куда его следует приколоть; подбирает для него шаблонное определение, которое плотно и не без приятности должно улечься в его предполагаемо шаблонном сознании, – это пошлость.

Равно как и постотношенческое клеймление. Допустим, у меня мужчина, рыжий, с жесткими волосами. С привычкой перед самым сном поднимать голову от подушки и произносить какую-то бессмысленную «пограничную» фразу. С определёнными словечками, сексуальными предпочтениями, с убеждениями и кучей мыслей по всякому поводу. Всё это я люблю и очень этим дорожу как частью его личности.

А потом он меня обижает, и я использую сакральную формулу, будто кухонной тряпкой по морде, стираю черты лица, индивидуальность, всё, что между нами было. Ситуация упрощается и уплощается до «мужики козлы; им всем одного надо; а потом он струсил».

Происходит мгновенное обесценивание личной истории, и это я ощущаю как пошлость.

Внутреннее «ыыыы»

У меня довольно дурацкий нравственный кодекс, и среди прочего в нём записано, что бывают не только дела, унижающие человека, но и чувства, и некоторых переживаний и мыслей стоит стыдиться, даже если вы никак их не воплотили. Точней, не вы – я. Мне безразлично, как другие договариваются со своей совестью, а я со своей обычно в статусе «всё сложно».

Одна из вещей, за которые неловко, касается чужих несчастий.

Представьте ситуацию: вы сидите поздним вечером, обложившись тёплыми кошками, тёплым ноутбуком, чашками с прохладной клубникой и горячим чаем; у вас всё было хорошо вчера и есть шанс, что будет хорошо и завтра. И вдруг звонит телефон и ваш друг не своим голосом сообщает, что у него случилась беда – умер пёс или бабушка, не знаю. Ничего не просит, просто говорит.

И с этого момента я делю людей на два типа. Первые говорят: «Я сейчас приеду», стряхивают кошек и ноутбук, одеваются и едут. К этому типу относятся все мои друзья, других не держим.

Ко второму типу отношусь я. Нет, я тоже, случалось, вставала и ехала, но мне приходилось преодолевать огромное собственное сопротивление. Первая реакция всегда не «боже, какое горе», а «не хочу-ууу». И вот это тоскливое «ыыыы, а может, без меня?» я и называю голосом внутреннего уродца.