Книга Дурное поведение - Пенелопа Дуглас

Я выдохнул, ощутив, как в паху все закаменело.

– Ты опять меня возбудила.

С этими словами я положил руку Истон на свой твердый член. Она мяукнула, как довольный котенок, и, вскинув взгляд, я увидел, что ее глаза все еще закрыты, но на губах играет легкая улыбка.

Моя выдержка на этом закончилась. С Истон, черт возьми, мне никакой выдержки не хватало.

Я приподнялся и лег на нее сверху, уютно устроившись между теплыми ногами, которые она так грациозно раздвинула для меня. Провел членом вверх и вниз по ее промежности, уже чувствуя, какая она скользкая и влажная.

– Боже, какая ты мокрая, – прошептал я ей в губы, прижавшись грудью к ее груди и положив руки по обе стороны от ее головы. – Это я так на тебя действую? А? – поддразнил я ее.

Но вместо того, чтобы по привычке съязвить в ответ, Истон распахнула глаза и посмотрела на меня так чертовски невинно и мечтательно.

– Да, – кивнула она.

Я стиснул в кулаках ее подушку, накрыл рот Истон своим и толкнулся бедрами, проникая членом в узкий вход в ее тело.

Какого черта я делаю это?

Потоки горячей воды обрушились на меня, и кожа покрылась мурашками оттого, что тело наконец расслабилось. Посреди ночи я снова проснулся возбужденным и понял, что Истон скользнула под простыни и ласкает мой член ртом.

Я уперся рукой в выложенную черным кафелем стену душевой кабины, склонил голову и выдохнул. Мы с Истон находились в возрасте, когда пик сексуальной активности уже позади, но вели себя, как подростки. Я будто снова превратился в старшеклассника, который никак не мог насытиться страстной девчонкой. Мой член становился твердым как камень от одного ее взгляда или вздоха. Я уже много лет не испытывал желания заниматься сексом чаще двух раз за ночь, и – вот те на! – мы с Истон проделали это четыре раза за последние восемь часов, и теперь все мышцы в моем теле болели.

Я не мог ощущать большего удовлетворения. Или меньшего.

Кроме того, у меня было чертовски много работы – нет времени валяться в постели, – но если бы я отвез Истон домой, то без сомнения примчался бы к ней уже через несколько часов.

Я выключил воду и снял полотенце с крючка. Промокнув им лицо и волосы, я обернул его вокруг талии и вышел из душа, но, едва войдя в свою спальню, остановился и нахмурился.

– Куда это ты собралась?

Истон уже успела надеть мятую юбку и блузку, в которых была прошлым вечером, и сидела на краю кровати, обуваясь. Она бросила на меня быстрый взгляд и вернулась к своему занятию.

– Мне пора домой.

Я стиснул зубы, чтобы не накричать на нее, и вместо этого подошел к шкафу и выдернул оттуда темные джинсы.

– У тебя есть собака? – спросил я, срывая с бедер полотенце и отбрасывая его.

– Нет.

Я пристально посмотрел на Истон, просовывая ноги в штанины, и продолжил:

– Кошка? Ребенок? Ты оставила плиту включенной?

Она поджала губы, понимая, что я насмехаюсь над ней. Отвернувшись, попыталась пригладить пальцами волосы.

– Снимай одежду, Истон. Она грязная, – приказал я, застегивая джинсы. – Я одолжу тебе свою футболку.

Она сделала глубокий вдох. Я провел пальцами по мокрым волосам и подошел к ней.

– Я веду себя по-джентльменски лишь при необходимости, – предупредил я. – На улице ужасная погода. Ты никуда не пойдешь.

Истон резко обернулась, пронзив меня встревоженным взглядом до самого сердца.

– Мне не следовало сюда приезжать. – Она скрестила руки на груди. – Кристиан может неожиданно вернуться домой или…

– Кристиан в ближайшее время здесь не появится, – перебил я ее. – Поверь мне. Меньше всего ему хочется быть здесь.

Истон переступила с ноги на ногу, отказываясь встречаться со мной взглядом, и тогда я приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– Я хочу, чтобы ты побыла со мной, – сказал я ей. – Я не говорю, что хочу отношений. Видит Бог, у меня это плохо получается. Но я бы хотел, чтобы мы приятно провели этот день, ясно?

Истон тяжело вздохнула.

– Ненавижу находиться в подвешенном состоянии. – Она грустно усмехнулась. – Ненавижу жить с закрытыми глазами и нервничаю, когда все идет не по плану. Я…

– Ты ведь принимаешь таблетки, верно? – невольно вырвалось у меня, но, к счастью, голос прозвучал непринужденно.

Истон моргнула и выпрямила спину, удивленная внезапной сменой темы.

– Прости, что? – бросила она с растерянным видом.

Я чуть не рассмеялся.

– Я кончил в тебя, а ты мне вчера так и не ответила.

– Ну, на самом деле ты не настаивал на ответе, – напомнила она мне. – И, кажется, сам не слишком беспокоился об этом.

– В тот момент – нет, – согласился я, подошел к комоду и достал для Истон белую футболку с V-образным вырезом. – И после того, как мы занимались сексом без презерватива, я сомневаюсь, что захочу теперь использовать его.

Я снова приблизился к Истон, протянул ей футболку и повторил вопрос:

– Так ты принимаешь таблетки? Да?

Истон выгнула бровь и ослепила меня озорной улыбкой.

– Истон. – Такой предостерегающий тон я обычно приберегал для своего сына и подчиненных.

Ее улыбка стала буквально до ушей.

– Конечно, – успокоила она меня. – Если бы это было не так, я бы тебя остановила.

Я покачал головой и стянул с Истон блузку. Еще неизвестно, во что мне выльется связь с учительницей сына, но ее беременность определенно стала бы катастрофой.

– Видишь? – обратился я к Истон. – Все могло быть и хуже.

Я расстегнул «молнию» на ее юбке, и юбка упала к ее ногам. Теперь нижняя часть ее тела была полностью обнажена, и я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее при мысли, что ее кружевное нижнее белье, вероятно, все еще лежит где-то во Французском квартале.

Я стянул футболку через ее голову, а затем наклонился и схватил ее за ягодицы, притягивая ближе.

– Ты нарочно отвлекаешь меня, – с обвинением в голосе сказала она, но ее глаза смеялись.

Да, да, так и есть. Истон снова начала думать о своем, а мне не хотелось, чтобы она тревожилась о множестве вещей, которые не произойдут сегодня. Или начала считать предметы, черт подери!

– Да. – Я провел губами по ее щеке и вниз, к шее, и, когда Истон обвила руками мою шею и прижалась ко мне, прошептал: – Потому что ты не можешь вернуться домой.

– Почему?

Я сжал ее попку и вдавил в низ живота Истон свой твердеющий член.

– Потому что между ног у тебя настоящее золото, и через несколько часов я захочу еще.