Книга Ночные забавы - Сьюзен Джонсон

— Спасибо, дорогой, но дело вовсе не в блинчиках. Я хотела, чтобы ты повторил тренеру Бьянкичу то, что сказал мне о нем вчера вечером, — с приторной улыбкой произнесла Хитер.

Марки открыл рот и недоуменно заморгал, не понимая, чего она от него добивается.

— Разве ты не говорил, милый, что он лучший тренер на свете? — подсказала ему Хитер, отчаянно пытаясь вовлечь мальчика в разговор. Однако Марки снова занялся блинчиком, очевидно, решив покончить с ним, пока он не остыл. — Марки немного замкнут и стеснителен, — пояснила Хитер, тяжело выдохнув. — Он ведь растет без отца, поэтому тренировки в детской спортивной школе для него огромное событие. — На глазах у нее навернулись слезы умиления.

Лили так и подмывало прервать это дешевое шоу, но поразительное внешнее сходство мальчугана и Билли сковывало ее порыв. Червь сомнения продолжал исподволь грызть ее сердце, тревога в котором порождала в ее голове неприятные предположения. Неужели Билли настолько очерствел, что игнорирует собственного сына? И у Хитер имеются-таки веские основания для того, чтобы настойчиво осаждать его? А вдруг она вовсе и не коварная соблазнительница, а мать сына Билли? В таком случае эта интрига обретала совершенно иную окраску. Марли изменила тему разговора и стала говорить ей что-то о бюджетной политике администрации ледовой арены. Но, терзаемая ревностью и подозрением, Лили не слушала ее.

Когда президент хоккейной ассоциации встал, чтобы произнести несколько теплых слов о детях и их родителях, активно участвующих в программе развития в стране детского хоккея, Хитер не преминула прильнуть к плечу Билли, изобразив на своем лице безмятежное материнское счастье.

Билли мысленно молился, чтобы напыщенная речь Джо Хортона поскорее закончилась. Лили побледнела и впала в оцепенение. Как только Джо умолк, Билли вскочил, рывком поднял со стула Лили и, пробормотав слова благодарности в адрес всех пришедших на утренник, увлек Лили к выходу из зала. Очутившись в фойе, она ожила и улыбнулась. Он погладил ее по руке и промолвил:

— Мне не следовало приводить тебя сюда. Хитер вела себя просто возмутительно.

— Скажи честно, Билли, Марки — твой сын? — выпалила Лили, более не в силах мучиться сомнениями.

Он помрачнел и спросил:

— А ты как думаешь?

Но Лили было не так-то просто обескуражить этим приемом, она продолжала добиваться своего и повторила вопрос:

— Так он твой сын или нет?

— Нет, — ответил не задумываясь Билли.

— Ты в этом уверен? Ведь внешне вы с ним похожи как две капли воды! — воскликнула она, мысленно проклиная свое упрямство.

— А что в этом удивительного? В Илае многие мужчины немного похожи друг на друга: черные волосы, темные глаза. Короче говоря, здесь полно потомков эмигрантов из Италии и Югославии. Странно, что ты забыла об этом, — невозмутимо сказал Билли.

— В Илае есть еще финны и выходцы из Корнуолла, милый, — язвительно добавила Лили. — Первые предпочитают селиться в лесной глуши, подальше от цивилизации, чтобы никто не указывал им, как нужно жить, а вторые по традиции работают в шахтах. Я могла бы продолжить свой этнографический экскурс, но меня сейчас больше волнует настойчивое обхаживание тебя Хитер. У меня возникло такое чувство, что ты что-то недоговариваешь о ваших с ней отношениях.

— Мне нечего от тебя скрывать. И давай прекратим этот дурацкий разговор, — помрачнев, как грозная туча, прорычал Билли, став похожим на Брока.

— Я тебе не верю! — воскликнула Лили, ослепленная проснувшейся в ней яростью. — Докажи, что я не права!

Билли поджал губы и вскинул свой упрямый подбородок, став похожим на надменного римского императора или древнегреческого бога. Ноздри его прямого носа затрепетали от охватившего его гнева.

— Я не обязан оправдываться! Думай что хочешь, но только я не отец Марки, и точка!

— Но ты мог бы им быть! — выпалила Лили, уже не отдавая себе отчета в своих словах. Разумеется, ей не следовало так вести себя, нужно было сообразить, что прежняя личная жизнь Билли ее не касается. Разве Клеопатру волновал вопрос, девственник ли Юлий Цезарь, когда она распростерлась на ковре у его ног?

— Послушай, наши интимные отношения с Хитер закончились еще девять лет назад. А ее сыну всего шесть! Мы с ней не виделись с тех пор, как после школы я уехал из этого города. Хочешь верь мне, хочешь не верь, но только прекрати меня злить! — в сердцах воскликнул Билли. — Я не могу заткнуть ей рот и заставить ее обходить меня стороной.

— Извини, я немного погорячилась, — смущенно промямлила Лили.

— Давай не будем ругаться из-за происков этой коварной бестии Хитер! — сказал Билли, когда они покинули культурный центр, — Мне жаль ее сына, только из-за него я и терплю ее гнусные интриги. Ну, теперь тебе, надеюсь, все ясно?

И хотя сомнения так и не оставили сердце Лили, разучившейся верить мужчинам после коварного обмана Брока, ее вера в добро оказалось сильнее ревности и подозрений. Она взглянула в лучистые глаза Билли, глубоко вздохнула и промолвила:

— Хорошо, Билли! Я больше не буду спрашивать тебя об этом. Я тебе верю.

— Слава Богу! — с облегчением сказал они нежно поцеловал ее в губы на глазах у изумленных прохожих.

Тая в его жарких объятиях, Лили, при всем ее искреннем желании верить в торжество добра и следуя завету Иисуса Христа прощать своих врагов, все же не смогла отказаться от тайной мысли, что их с Билли сейчас видит Хитер.

Глава 35

Почти весь задний двор фермы Аронсонов, затененный раскидистыми кленами, был занят сдвинутыми столами, уставленными блюдами с разнообразными закусками. Обернутый старым покрывалом металлический бочонок с пивом стоял, обложенный колотым льдом, в оцинкованной бельевой ванне на ножках. Повсюду слонялись дети, кошки и собаки. Взрослые степенно беседовали, сидя в плетеных креслах или прогуливаясь по кругу. Серене, впервые увидевшей столь многолюдное пестрое сборище, в первую минуту показалось, что она очутилась в прогулочном дворике приюта для умалишенных. Однако она не решилась поделиться своими ассоциациями с Фрэнки и с милой улыбкой промолвила:

— Как чудесно иметь столько родственников!

— Это верно, — кивнул он, окинув задумчивым взглядом толпу, и добавил: — Но иногда они становятся обузой.

Ему кто-то помахал рукой, он чинно кивнул в ответ.

Внезапно раздался пронзительный звук, напоминающий протяжный волчий вой, и все находившиеся во дворе, включая домашних животных, разом обернулись и уставились на Серену и Фрэнки.

— Кажется, нас заметили, — пробормотал Фрэнки в наступившей мертвой тишине.

Серена схватилась за его локоть и тихо спросила:

— Почему все вдруг притихли?

Он не стал объяснять ей, что этим людям еще не доводилось видеть воочию дочь миллионера, а просто ответил, пожав плечами: