Книга Изумрудный лебедь - Джейн Фэйзер

— Может быть, не стоит этого делать вообще? — предположила Миранда.

Берта не обратила на ее замечание ни малейшего внимания. Она склонилась к Мод, положила руку на лоб девушки, заглянула ей в глаза.

— Право, не знаю, малышка. Тебе ведь известно, как это с тобой случается: внезапно тебе становится плохо.

— Я не чувствую ни малейших признаков близящегося недомогания, — сердито возразила Мод. — А если ты не дашь мне яиц, то весьма вероятно, что у меня начнется припадок.

Миранда с удивлением и неодобрением смотрела на капризничающую Мод. Однако Берта, горестно вздыхая и охая, поспешила к двери.

Мод улыбнулась, когда дверь за горничной закрылась.

— Хорошо. Иногда она бывает чертовски упрямой, и мне приходится время от времени припугивать ее.

Миранда ничего не сказала.

— Почему вы хмуритесь? — спросила Мод.

Миранда пожала плечами:

— Не знаю. Вероятно, потому, что мне неприятно, когда рядом со мной хнычут и капризничают.

— Что вы знаете о моей жизни! — воскликнула Мод. — о том, как уединенно я жила! О том, что никому, кроме Берты, до меня не было дела. Я никому не нужна! Их интересует только, что я могу сделать для них, как с моей помощью они могут поправить свои дела.

В глазах Мод загорелся злой огонь. Щеки раскраснелись. Она метала громы и молнии.

Миранда была испугана не словами Мод, а страстностью, с которой та говорила. Мод напоминала ей себя в минуты гнева. Внезапно жизнь Мод предстала перед Мирандой столь ясно, будто она сама прожила ее. Замурованная в этом огромном доме, болезненная, лишенная связи с миром и с жизнью. Мод держали здесь только ради того, чтобы в определенный момент воспользоваться ею.

«Неужели ее жизнь была настолько мрачной, что она научилась только огрызаться?» — думала Миранда. Мод знала, что люди, которые взяли на себя опекунство над ней, не любили ее. Она была загнана в угол, и ей ничего не оставалось, кроме как сопротивляться. Но должно быть, именно это и придавало некоторый смысл ее существованию. Во всяком случае, жизнь в монастыре, с точки зрения Мод, была предпочтительнее удела, который уготовили ей родственники.

Вернулась Берта. Следом за ней лакей внес поднос с едой.

— Идем, моя птичка, поешь. Смотри, вот яйца. Я их приготовила специально для тебя. -

Берта засуетилась вокруг Мод — встряхнув салфетку, выложила яйца на тарелку. — Но сейчас не ешь слишком много.

— Здесь хватит и для вас, Миранда. — Мод сделала жест рукой, приглашая Миранду сесть рядом. — Если вы любите яйца всмятку.

— Я люблю все. Если не знаешь, где и когда будешь есть в следующий раз. не приходится привередничать.

Мод посмотрела на Миранду понимающим взглядом:

— Интересно, у кого из нас жизнь была хуже?

— У вас, — ответила Миранда не колеблясь. Она отломила кусок хлеба и щедро намазала маслом. — Свобода важнее всего. Даже если жизнь при этом тяжела. Я не могла бы жить, как вы. Здесь все красиво, богато, даже роскошно, но как вы можете выносить то, что вам нельзя выйти без разрешения, что нельзя свободно гулять?

— Думаю, вы привыкли бы, если бы не знали в жизни ничего другого. — Мод отодвинула пустую тарелку.

Дверь распахнулась, будто под порывом сильного вихревого ветра, и в комнату влетела леди Имоджин. Ее черное шелковое платье заполнило весь дверной проем, будто огромное грозовое облако. Миранда и Мод поприветствовали ее реверансом.

Имоджин подошла к шкафу.

— Вы почти не пользуетесь своим гардеробом, кузина, потому что живете уединенно. Поэтому, думаю, ваши туалеты могут нам пригодиться. Мы их подгоним для Миранды. Нет никакого смысла тратить деньги на туалеты для нее.

Имоджин принялась рыться в шкафу.

— Думаю, одежда Мод подойдет для Миранды, — объявила Имоджин. — Берта, — обратилась она к служанке, — отнесите одежду леди Мод в зеленую спальню. Там я выберу платья. необходимые для Миранды.

— А мне, мадам, уже ничего не придется носить? — спросила Мод слабым голоском.

— Вам понадобится немногое, — ответила Имоджин, делая шаг от платяного шкафа и уступая место Берте. Та с негодованием выслушала ее распоряжение, но ослушаться не осмелилась. — Вы будете носить только домашние платья.

Имоджин смотрела, как Берта вынимает платья из шкафа, и нетерпеливо постукивала каблуком по полу. .

— Разве не сегодня вам должны принести пиявок, Мод, и сделать кровопускание? — спросила Имоджин, позволяя Берте с охапкой одежды из шелка, бархата и атласа выйти из комнаты.

— Да, мадам.

— В таком случае вам лучше лечь в постель… Ой! — Имоджин прижала руку ко лбу, и глаза ее округлились от изумления. — Ой! Что это? — Она схватилась за шею. — Меня что-то ударило.

Миранда уже поняла, в чем дело. Сидеть в засаде и поджидать жертву было самым любимым развлечением Чипа. Она бросила взгляд на шкаф, как раз когда в леди угодил второй метательный снаряд. Чип притаился на шкафу с горстью орехов, которые стащил со стола, и с веселым видом кидал их в леди Имоджин.

Леди Имоджин проследила за ее взглядом и, зашипев от ярости, ринулась к шкафу.

— Клянусь Святым Крестом, я сверну шею этой твари! — выкрикнула она голосом, дрожащим от злобы.

Чип, по ее тону поняв, что она разгневана, выпустил в нее целую очередь ореховых скорлупок с точностью, которой его беспомощная жертва не могла предвидеть. Имоджин вскрикнула, прикрыла лицо руками и, пятясь, выбежала из комнаты.

Майлз, появившийся из своей спальни, расположенной напротив, едва не был сметен своей женой, мчавшейся по коридору.

— Боже милостивый, мадам! В чем дело? Что случилось?

Он попытался поймать ее, чтобы она не упала с лестницы. Имоджин чуть было не увлекла его за собой — она была выше его на добрых три дюйма и куда тяжелее.

— Он на меня напал! — задыхаясь, кричала Имоджин. — Этот дикий зверь напал на меня!

Дрожащим пальцем она указывала на дверь комнаты Мод.

Майлз выглянул из-за ее спины, и тут же в его лоб угодил орех.

— Ой! — Майлз отскочил назад и, потирая лоб, спрятался за женой.

— Прекрати, Чип! — закричала Миранда, поднимаясь на цыпочки и подпрыгивая, чтобы достать обезьянку со шкафа. — Слезай!

Но Чип был глух к ее призывам. Игра ему слишком нравилась. Никогда еще те, с кем он так играл, не кричали и не голосили столь забавно.

В этот момент на поле боя появился граф Харкорт. Он заглянул через плечо сестры, увернулся от ореха и сказал устало:

— Не можешь ли ты угомонить его, Миранда?

— Пытаюсь, — ответила она, чуть не плача. Если она сейчас не утихомирит Чипа, леди Имоджин прикажет утопить или запереть куда-нибудь ее любимца.