Книга Задорная мандаринка - Амалия Март

Смотрю в глаза цвета арктических льдов и ищу там ответы. Она не говорит это словами, но соглашается взглядом, смотря на меня; губами, когда касается моих; ладонями, обвивающими шею. Вокруг нас раздаются дурацкие аплодисменты, словно я только что сделал предложение, не меньше, но они не раздражают. Мандаринка улыбается от такого внимания к себе, смущается, пряча лицо у меня на плече. И продолжает молчать. Кажется это ее личный рекорд по количеству не произнесенных слов, а может, я просто впервые вижу ее по-настоящему счастливой. А для этого ведь не нужны слова, так?

Мы много смеемся, танцуем, пьем шампанское. Она несёт какую-то ерунду про ёжиков, а я ничего не понимаю, потому что ощущаю себя опьяненным от одного только чувства, что игра, наконец-то, закончена. И так просто, что даже не понадобились запасные планы! Мандаринка теперь моя. Моя.

В какой-то момент наши взгляды становятся горячее, прикосновения откровеннее, а разговор сворачивает в интимное русло. Богиня шепчет, как мечтает снять с меня все, кроме этой красной бабочки и я еле сдерживаюсь, чтобы не начать раздевать ее прямо у бара на втором этаже. Хочу уже вызвать такси, чтобы максимально быстро доставить ее в свое логово и исполнить все, что она пожелает, но она тянет меня в сторону дверей за барной стойкой. За первой же дверью темно и пусто и Мандаринка без колебаний заталкивает меня туда, набрасываясь со страстными поцелуями. Она немного пьяна и от этого совершенно не контролирует себя, отчего я просто слетаю с тормозов и набрасываюсь на нее, как изголодавшийся зверь. Я и есть изголодавшийся, почти уже месяц как, с тех пор, как мои мысли заняла одна непокорная нимфа.

В пылу страстных раздеваний я не забываю закрыть дверь на защелку, предусмотрительно установленную на двери, чтобы никто не ворвался в самый неподходящий момент. Когда я вновь оборачиваюсь на Мандаринку, она уже стоит в одних трусиках и топе, соблазнительно стягивая и его. Позади нее огромная кровать. В Лофте предусмотрено все, да? Я срываюсь с места, чтобы не оставить ни одного места на ее теле без внимания своих рук и губ. Прижимаю мягкое, податливое тело к себе, сжимая пышные бедра руками. Нимфа стонет мне в рот, жадно расстегивая мою рубашку. Я отстраняюсь от нее и помогаю. Через несколько мгновений я оказываюсь в одних штанах, а она совершенно обнаженной в моих руках.

Прохладная постель ни на йоту не охлаждает наш пыл, принимая упругим матрасом наши тела. Дальше кадры сменяются кадром, стоны переходят в крик, жар достигает максимума и на финальной точке я слышу из ее уст сладкое: люблю тебя.

Мы засыпаем обнаженные, обессилевшие, крепко прижатые друг к другу, казалось, лишь на несколько минут. Но просыпаюсь я лишь с рассветом. Смотрю на чудо в моих объятиях и улыбаюсь как дебил. Никогда не чувствовал себя счастливее! Тихо выползаю из постели и комнаты в поисках еды и воды для небесного создания, когда она проснется. В лофте уже вовсю идет уборка, но я спокойно пробираюсь к остаткам еды после вчерашнего вечера, на меня никто не обращает внимания. Набираю тарелку фруктов, два куска от огромного торта с логотипом компании, который мы вчера не дождались, нахожу под одним из столов букет из мандарин, который вручил вчера рыжей, и несколько бутылок с негазированной водой. Груженый всей этой снедью с трудом поднимаюсь наверх, но улыбка по-прежнему не сходит с моего лица от одних только мыслей, как я сейчас буду будить девушку в постели. Но когда открываю дверь, комната абсолютно пуста. Нет ни богини, ни ее одежды.

Мандаринка, что за?..

Глава 32. Зомбилэнд

Инна.

Чёртовы пузырьки!

Интересно, зомби ощущают себя так же, когда восстают из могил? Ломота всего тела, спутанность сознания, ненависть к любому звуку и всему живому всецело?

Со стоном переворачиваюсь на спину и даже с закрытыми глазами чувствую, как солнце хреначит из окна. Зимнее, конечно, не согревающее, но которое противно напрягает мирно отдыхающие после вчерашних блесток и вырви глаз цветов, роговицы. В голове настоящая каша из образов и картинок, звуков и запахов. Но все они нечеткие, расплывчатые и ускользают, едва сознание пытается их ухватить. На первый план выходят простые потребности: пить, спать, сдохнуть.

Почему все тело так болит?

Снова переваливаюсь на бок, укрываю голову одеялом и пытаюсь провалиться в спасительный сон, лишь бы отодвинуть неприятное пробуждение подальше. Но услужливый мозг, хоть и наполовину мертвый от количества выпитого вчера алкоголя, подбрасывает странные мысли: солнце не с той стороны, одеяло какое-то тоненькое и странно пахнет, а я совершенно не помню, как добиралась домой.

Противное дежавю скребётся тысячью кошечками на душе, и я обращаюсь ко всем известным мне богам: пожалуйста, пожалуйста, умоляю вас, только не снова Живило! Не разлепляя веки, я крещусь сначала справа налево, потом слева направо, как учила бабушка-полячка-католичка, мысленно режу жертвенного барашка и клянусь всегда подавать бедным, чтить родителей и вообще, постричься в монахини, лишь бы не увидеть торшер в виде Венеры Милосской.

Глубоко выдыхаю, готовая к обороне, если придется, и открываю глаза. Звездец! Где я?

Резко приподнимаюсь на локтях и осматриваю помещение: кровать, тумба, стол, стул. Судя по минималистичной простоте и преобладании дерева и металла в интерьере, я все еще в пределах лофта, где праздновался корпоратив. Видимо, в одной из комнат, о которой нам говорил ведущий в начале вечера. Это же надо было так нахлобучиться, чтобы не добраться до дома! Интересно, я сама сюда зарулила, или помог кто?

От ужасного предчувствия, что тело болит не просто так, особенно в определенных частях, по спине проходит озноб. Нет, пожалуйста, нет. Нет, нет, нет, нет! Только не это! Судорожно осматриваю номер, вскочив с кровати, и взгляд сразу цепляется за красную шотландку на полу. Ма-моч-ка!..

Словно громом пораженная оседаю на кровать, сжимая виски. Инна, мать твою, ты же сама себе обещала, что больше никогда, ни-ни… Стараюсь успокоиться, склеить обрывочные образы в мало-мальски цельную картину. Но последнее, что помню четко: два бокала шампанского на пустой желудок после двух суток бессонницы и виноград как закуска. Еще были танцы. Много, много танцев, я с кем-то обжималась, смеялась, снова шампанское. Потом провал и какие-то дичайшие картинки! Мимолётно всплывает образ скота: неприлично красивого, улыбающегося, целующего меня. Ага! Может это он мой таинственный партнер по сегодняшней ночи, а шотландка это так…нелепое совпадение? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Но потом мозг подкидывает еще картинок и одна хуже другой: мы с Хромовым танцуем, а люди вокруг застыли как восковые фигуры в музее мадам Тюссо, вместо цветов — букет из мандарин, а голая Кононова бежит по лестнице… Да не, бред бредовый, такое даже во сне мало кому может присниться! Я, как всегда, исключение. Так и что получается? Развлекалась вчера с кем-то из айтишников — боже, за что ты так со мной? — а представляла скота, который так и не явился? Или того хуже, пришел, увидел что и с кем я творю и окончательно убедился в правдивости брошенного в меня намедни обвинения?