Книга Дебютантка - Лара Дивеева

Пока источник не соединен с алтарем, его легко украсть, иго и сделал Камил, когда преследовал меня с источником короля. Хотя говорят, в запределье знают ритуал, позволяющий украсть источник даже с алтаря. Лъэрды воюют друг с другом, захватывая источники и перевозя их на свои территории, на алтари, погасшие после победы мглы.

Три сильных лъэрда, у каждого своя земля, свои надежды. Своя гордость. Что будет на пятом круге?

Я попала в их жизнь, как муха в паутину.

— Чтобы продержаться до конца, мы должны быть слаженной силой, — вдруг подал голос Рион.

И тогда я не выдержала.

— О каком конце идет речь?! О том, в котором один из вас выиграет силу, а меня вы используете, чтобы сделать источник?

Вопрос вышел злым и резким. Вчера мы с Рионом действовали слаженно, но его мотивы и цели не сулят мне ничего доброго. Я не доверяю Дэйн, но… в плохое верить легче, чем в хорошее.

Гилбер и Ветер повернулись к Риону, а Рион… на него я не смотрела.

Потому что злилась. Сказывается напряжение и беспокойная ночь, а сегодня предстоит второй круг. Мы во власти Треоста, и выйти можно только через двери храма, проиграв. А там люди Августа, и они потащат меня на алтарь. Есть только один путь — вперед, и я иду по нему одна. Пусть Рион рядом, но мы не вместе. Между нами только его жажда выгоды и притяжение стихий, ничего больше.

— Речь идет о конце второго круга. — Спокойный голос Риона задел мои и так раздраженные нервы.

— Разве у круга есть конец? И у вашей лжи тоже… у нее есть конец? Или мы так и будем притворяться, что после испытаний вы отпустите меня домой? Что не заставите сделать источник, чего бы мне это ни стоило? Разве вы не лжете мне каждым словом и каждым обещанием?

Поднявшись, я подошла к пелене света, закрывающей вход. Забери меня,

Триост! Я не хочу видеть лъэрдов.

— Как она нас, а? Это было больно! — Ветер потер грудь. Насмешка на его лице была злой, и он не сводил глаз с Риона.

— Больно?! — Я прожгла Ветра взглядом. — Хочешь сказать, что я не права? Что вы не собираетесь меня использовать?

Ветер не успел ответить. Отшвырнув тарелку, Гилбер настиг меня одним прыжком. Его глаза горели мглой.

— Поздновато ты спохватилась! Надо было бежать, когда была возможность, и на испытания нечего было соваться. А теперь все, поздно. Да, мы тебя используем, и не притворяйся удивленной. На пятом круге откроется сердце Треоста, и тогда станет понятно, как сделать новый источник. Ты сделаешь его для нас, чего бы это ни стоило. И никаких претензий! — Схватив меня за подбородок, он сжал с такой силой, что заныли зубы. — С чего ты решила, что твоя жизнь чего-то стоит? В мире идет война за выживание. Что ты сделала полезного за свои годы, а? Чего стоит твоя ничтожная жизнь по сравнению с благополучием тысяч?!

Самое страшное — то, что Гилбер прав. Запределье гибнет без силы, а я…

Если бы я знала о своем даре и о том, что меня ждет, поехала бы на испытания или нет?

Я только сейчас осознала ответственность, которую взяла на себя под влиянием чувства вины.

С размаху ударив ладонью по пелене, я закричала.

— Выпусти меня, Треост! Выпусти!

Пелена спружинила, обдав меня холодом. Я царапала ее, била кулаками. Бесполезно, конечно, но с нервным срывом не спорят.

Рион обхватил меня за плечи, не давая вырваться, и ждал, пока я билась в его руках. Когда я успокоилась, он протянул мне тарелку.

— Как вы помните, серра, вчера днем нас не кормили, так что не разбрасывайтесь завтраком.

Вариантов было много, один лучше другого. Я могла размазать завтрак по его лицу (или хотя бы попытаться), или швырнуть о стену, или в Гилбера, или…

Или заплакать, схватиться за Риона и уткнуться в его грудь, умоляя опровергнуть сказанное Гилбером, даже если я знаю, что это правда.

Но нет, плакать я не стану. Мужчина должен заслужить право видеть меня слабой.

Я взяла тарелку и села на пол у стены. Рион пытался заговорить со мной, даже сел рядом, но я отвернулась.

Вкуса еды я не почувствовала.

Как только пелена опала, я вскочила на ноги и кинулась вперед.

И провалилась во тьму.

«Светлые силы, умоляю вас, только не змеи! Все, что угодно, только не змеи!» — шептала я. Неосторожные молитвы — причина многих проблем.

Я шла вперед в кромешной тьме. Не видя пути, не зная, что дальше. Земля под ногами была твердой и сухой, воздух стылым. Единственным звуком, который я слышала, было дыхание. Нервное, испуганное, оно вызывало дрожь. Было оно моим или эхом остальных участников, не знаю. Я заткнула уши, не желая слушать мелодию человеческого страха.

Когда перед глазами появились серые точки, ужас приковал меня к земле.

Но это были не змеи.

Испытание страхом — вот, что уготовил Треост. Он словно пытался доказать, что знает обо мне все самое тайное, даже то, что я пыталась забыть. Я оказалась на крыше приюта, где пряталась от детей и воспитателей, от ежедневной жестокости, подавляющей твою волю, убивающей надежду на лучшее. Кусочки сломанной черепицы выскальзывали из-под ботинок, отправляясь в головокружительный полет на землю. Я с детства боялась высоты. Забираясь на крышу, я дрожала и с трудом подавляла тошноту. Но все равно пряталась там каждый день.

Потому что люди пугали меня сильнее, чем высота.

Я боялась воспитательницы, плевавшей мне в лицо и бившей прутом, мальчишек, которые меня поколачивали и дразнили, девчонок, таскавших меня за волосы…

За то, что у меня был дар, и я заинтересовала гильдию. Они считали меня удачливой и завидовали.

Никто из нас не знал, что за удачу иногда приходится расплачиваться жизнью.

Треост ни о чем не забыл. Он протащил меня через все детские страхи. Как только я замедляла шаг, картинки отступали, но я знала, что столь желанная передышка закончится проигрышем, поэтому упорно шла вперед.

Я не сдамся.

А потом точки стали расти, сливаться вместе, поменяли цвет. Передо мной появилась дорога с сугробами по краям, дома с медовым светом окон. Стало холодно, запахло морозным воздухом и сладостью.

Я застыла, немая от ужаса и отчаяния. На краю прошлого, которое изменило мою жизнь.

— Зря мы не остались в таверне, — раздался знакомый и когда-то любимый голос Эмира. Он обнял меня за талию, и от этого по телу разбежались ледяные мурашки. — Аннет, оставайся сегодня у нас, а то поздно! — сказал он подруге.

Треост вернул меня на ночную улицы окраины. Я ощущала пронизывающий холод, слышала хруст снега под ботинками.

— Остаться у вас? Нет уж, спасибо! — захихикала Аннет. Я и хотела, и боялась увидеть ее лицо. Ее живое и любимое лицо. — В прошлый раз вы полночи кувыркались в постели, и стоял такой ор, будто вы пытались друг друга прикончить!