Книга Рождественский пес - Даниэль Глаттауэр

О боже, Аурелиус! Катрин на секунду с ужасом представила себе свадебную фотографию в золотой рамке на телевизоре Шульмайстер-Хофмайстеров, где сейчас стоит ее фото в платье конфирмантки, перед которым родители наверняка ежедневно возносят к Небу свои молитвы о ней.

Если бы он был ей хоть чуточку более безразличен, она бы вышла за него замуж ради родителей и после их смерти немедленно развелась бы с ним. Спать с ним ее ведь никто не заставляет. А пару сирот они бы уж как-нибудь усыновили. Но Аурелиус был ей не просто безразличен. При одной только мысли о нем у нее сводило скулы и начинался приступ чесотки. Она уже не могла представить себе даже одну-единственную ночь, проведенную с ним в общей кровати, пижама к пижаме. Лучше целый месяц с Куртом и его обслюнявленным «говорящим» сэндвичем!

— Мама, я его не люблю, понимаешь? Вообще не люблю, — сказала Катрин.

Мать, закусив губу, ждала более убедительных аргументов. И дождалась:

— Я люблю другого.

С точки зрения тактики это было не самое удачное заявление, но Катрин не смогла себе отказать в этом. Во-первых, оно неплохо звучало. Во-вторых, она подумала, что, может быть, мать окажется так любезна и передаст услышанное Аурелиусу. В-третьих, в сочетании с глинтвейном оно приятно грело изнутри. Кроме того, она уже немного опьянела и временно отменила свой запрет на мысли о Максе.

— Другого? — переспросила мать, отчасти испуганно, отчасти восторженно, отчасти отрешенно. — Я надеюсь, не того, у которого собака?

Фрау Шульмайстер-Хофмайстер все-таки вспомнила о нем. Несмотря на острый дефицит чуткости в отношении сердечных дел своей дочери, в подобных ситуациях она ориентировалась мгновенно.

— А чем он занимается?

— Печет классный грушевый пирог.

— И когда мы с ним познакомимся?

— После меня!

Фрау Шульмайстер-Хофмайстер вновь улыбнулась кандизиновой улыбкой.

Курт снова превратился в прежнего Курта. Утром он спал крепко. Ближе к полудню он спал довольно крепко. В обед он спал особенно крепко. После обеда он спал довольно крепко. Вечером он спал крепко. В промежутках его дважды выволакивали на прогулку и один раз сунули мордой в миску с едой. Похоже, ему удалось принять участие во всех этих процессах, не прерывая сна.

Макс ранним утром испытал шок. Он вдруг вспомнил, что совершенно забыл про свою работу. После этого он уже не смог уснуть. Напротив, ему пришло в голову, что и начальство тоже, скорее всего, уже обратило внимание на это обстоятельство и что оно имеет возможность активно влиять на его трудовую деятельность, например положить ей конец. Одним словом, очередной выпуск еженедельного «Уголка любителей кроссвордов от Макса» был уже на день просрочен, ежедневная театральная и кинопрограмма для районной газеты в этот день, вероятнее всего, не вышла (поскольку Макс ее не составлял, а кроме него, никто этим не занимался). Подписание в печать выпуска собачьей рубрики для «Жизни на четырех лапах» было перенесено со среды на утро вторника, то есть его нужно было срочно сдавать, что, разумеется, предполагало его наличие и готовность к сдаче.

А в ящике письменного стола лежали стопки необработанных фотографий голых красоток для «Острова загадок». Для одной из девиц нужно было срочно состряпать текстовой гарнир. Этим Макс и решил заняться в первую очередь. К тому же более эффективного средства ускорить утренний запуск кровообращения на данный момент у него не было. Он выбрал девицу, лицо которой больше других напоминало лицо Катрин, и сочинил настраивающий на философско-лирический лад комментарий следующего содержания: девушку только что бросил ее друг, потому что она слишком часто ему изменяла. И вот, решив уйти в монастырь, она этой съемкой в голом виде на пляже в Малибу, этим фотопредостережением, навсегда прощается со всеми мужчинами и плотскими соблазнами сего мира.

К концу рабочего дня ему оставалась только собачья рубрика. Курт лежал под креслом и спал, то есть, как обычно, не торопился вносить свою лепту в дело успешного решения этой задачи. Максу уже не хотелось думать ни о чем, кроме Катрин. Он вдруг почувствовал желание иметь с ней семерых детей, одних девочек, как две капли воды похожих на маму, и представил себе, как они все семеро сидят у него на коленях и хором поют «Тихая ночь, святая ночь», на восемь голосов — сам он пел партию баса.

Мысленно допев песню до конца, он приступил к работе. Получилась история, написанная не головой, а пальцами, история, в которой не некие реально пережитые события искали подходящую словесную форму выражения, а, наоборот, сначала рождалась форма, а в ней уже распускались цветы фантазии и в конце концов вырисовывалось некое подобие действия. Макс знал, что для читателей, ждущих от историй про животных в первую очередь фактов и строгой научности, подобные рассказы сродни хулиганству и потому совершенно неприемлемы. К счастью, у «Жизни на четырех лапах» не было читателей, так что он написал эту легенду для себя и для Катрин. Таким образом он провел с ней несколько сладостных минут.

ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ

выпуск 84

Заглавие: «Курт рассказывает постельную историю»

Текст: Здравствуйте, дорогие друзья животных, любители собак, поклонники немецких дратхааров!

Сегодня я расскажу вам удивительнейшую историю. Курт провел ночь в чужой постели! Да еще в какой!

Предыстория такова. Мы были в гостях у одной безумно красивой женщины. Это, наверное, была самая красивая женщина из всех, какие только существовали в тот вечер на земле. Едва переступив порог, мы оба сразу потеряли голову. Курт влюбился мгновенно. Я — через несколько секунд. (У нас, людей, функции головного мозга сложней, чем у собак.) Когда она гладила Курта, он краснел (слава богу, что это незаметно под густой шерстью, которая к тому же вставала дыбом, как наэлектризованная). А когда она гладила меня, то… это, к сожалению, происходило лишь в моей распаленной фантазии. В тот день мне везло как утопленнику, так что я очень скоро вынужден был покинуть ее квартиру (по некоторым причинам, не имеющим никакого отношения к нашему сегодняшнему выпуску). Курту позволено было остаться. И даже переночевать в кровати хозяйки. Он был самым счастливым кобелем дратхааровской породы на свете.

На следующий день, когда мы с ним вновь воссоединились, его было не узнать. Он помолодел по крайней мере на три года и стал гораздо подвижней. Он так весело прыгал, играл, лаял и тявкал, что это было просто загляденье (и даже веселее, чем мне того хотелось). Вскоре я понял причину внезапной перемены: его глаза, эти искрящиеся стекляшки кофейного цвета, были подернуты легкой дымкой, в которой плясали крохотные золотые сердечки.

Дорогие друзья животных, любители собак, поклонники немецких дратхааров, вы знаете, что есть разные способы обмена информацией с нашими четвероногими любимцами. Мы бросаем им вопросы, а они дают нам ответы посредством лая в его разнообразнейших вариациях.

Вы, конечно же, понимаете, что меня в тот день больше всего занимал вопрос: каково было в постели рядом с этой безумно красивой женщиной? Курт, к счастью, не из тех собак, которые умеют хранить тайны, особенно если эти тайны сопряжены с таким накалом страстей. Я пригласил его на перекрестный допрос. Он принял мое приглашение, мы расположились на диване, и Курт, застыв в одной из своих самых лениво-вальяжных поз и положив мне голову на плечо, добровольно дал показания.