Книга Бес в ребро - Григорий Шаргородский

Судя по всплеску смущения, он и сам понял, что хватил лишку с показным панибратством. С другой стороны, ничего удивительного в этом нет — просто он хотел показать новому коллеге, что у нас царят не стандартные для этого мира отношения «сюзерен-вассал», а вполне себе нормальная мужская дружба. Впрочем, зря старался — Корней и без этого относился к нам почти одинаково. Да и вообще у повольников, судя по всему, царит дикая демократия.

— Сделаем так, — все же приняв решение, резюмировал я. — Сейчас идем за Чучей и осторожно…

— Никита, — уже серьезным тоном попытался возразить Гена.

— Я же сказал — осторожно посмотрим, что там да как. В Крону пойду один. Вы подождете внизу и подальше от теоретического места падения улья. Все, запрягаемся.

То, как я обзывал процесс нашего снаряжения по боевому расписанию, почему-то бесило Баламута. Именно поэтому мне и нравилось данное слово, хотя сам понимаю, что шутка так себе.

Корней отправился в гостевую комнату, которую я выделил ему бесплатно, так сказать, с барского плеча. Ну не спать же будущему союзнику в ангаре? Когда явятся всем семейным подрядом, тогда и переселим старика в мастерскую. А может, пусть там ютится молодежь, а старика определим в один из пустующих кубриков для персонала?

Посмотрим, как будет себя вести вся эта семейка и сколько профита мы с них поимеем.

Снаряженный для похода да с солидным калибром в руках повольник выглядел впечатляюще, но явно не настолько, как мы с Геной. Насекомоподобные маски, совмещенные с тактическим очками, мы нацепили чисто машинально. Так что два вооруженных до зубов муравья — один в кепи, а другой в шляпе — заставили старого добытчика одобрительно крякнуть.

Пока мы готовились и наряжались, как красотки перед походом в ночной клуб, Чуча едва ли не на стенку лез. А если учитывать что заборы у нас под напряжением, дело это небезопасное.

Наконец-то под восторженный писк тахруна мы вышли через ворота станции.

Явно ненормальное поведение зверька беспокоило меня все больше и больше. Он забегал далеко вперед и, дожидаясь нас, подпрыгивал на месте от нетерпения.

До нужного места пришлось идти около получаса. Выбранный Чучей баобаб ничем не отличался от любого другого — все та же гигантская колонна, покрытая растрескавшейся корой и оплетенная сетью лиан. И только внимательно осмотрев окрестности, я понял, каким образом тахрун сумел полакомиться личинками. Похоже, не так уж давно здесь упал пчелиный улей или как там называется штука, которую лепят для себя осы. Из прелой листвы местами выглядывали остатки этого сооружения. Ни меда, ни личинок, здесь конечно же не осталось. И все же я внимательно осмотрел обломки, пытаясь представить, как все это выглядело в целом состоянии.

Чуча составил мне компанию, но ненадолго. Не найдя ничего интересного, он так распереживался, что обежал необъятный баобаб по кругу, а затем даже вскарабкался по стволу метров на десять. Затем он явно вспомнил — как там, на верхотуре, и спустился обратно, но успокоиться все равно не мог.

— Так, господа, — закончив пялиться вверх, сказал я, — отходите метров на сто, а лучше двести. Если к вам прилетят пчелы, отбегайте еще дальше. По связи меня не беспокоить. Если что, вызову сам. Как поняли?

— Принято, — привычно отозвался Баламут, и Корней тут же повторил за ним.

— Вот и чудненько. — Я театрально поплевал на ладони в перчатках и с чуть большей показухой, чем оно того стоило, заскользил вверх, вдоль ствола, подтягивая себя силовыми нитями.

— Это у него что, «паук»? — послышался снизу негромкий голос Корнея.

— Ага, — подтвердил Баламут, — классная штука, особенно если не давать в руки совсем уж чокнутым.

— В смысле?.. — И голос повольника потерялся внизу.

Сейчас Баламут вывалит на него полный короб сказок и преданий. Как обычно, мой друг, пока я спал, сумел навести мосты и найти общие точки соприкосновения с повольником, заделавшись ему едва ли не закадычным приятелем. Я вроде не дурак, а теперь еще и с магическими ментальными способностями, но до сих пор не понимаю, как у него получается так легко ладить с людьми любых социальных слоев и возраста.

Сосредоточившись, я прекратил баловать себя подтяжкой и заработал ногами. Напрягать руки древолазу последнее дело.

До нижних ветвей добрался меньше чем за пять минут, а когда еще через пять достиг середины Кроны, то понял, что долго искать пчелиный рой не придется. Откуда-то сверху и справа доносился довольно угрожающий гул. Но не это привлекло мое внимание. С того же самого направления я ощутил эмоциональный фон, испускаемый каким-то большим созданием. Такое впечатление, что там засел как минимум единорог, каким-то волшебным образом забравшийся на такую верхотуру.

Корреляцию между размером мозга и выдаваемым им эмоциональным фоном местные маги вывели еще задолго до моего появления в Беловодье.

И вот теперь — сиди на ветке в размышлениях, кто же там может быть такой здоровый и живущий прямо в гуще опасных насекомых? В голову почему-то приходил только образ гигантской пчелы из одной компьютерной игры. Но ничего подобного в биологическом справочнике Беловодья даже близко нет.

Любопытство боролось со здравым смыслом, как Давид с Голиафом, причем с тем же результатом.

Поднявшись до следующей ветки, я пошел по ней прямо на звук — и тут меня нашли те самые тигровые пчелы. Точнее, пока одна пчела, но мне и этого хватило, чтобы получить массу впечатлений. В прошлый раз я не особо разглядывал этих созданий. Да и картинки в справочнике пролистнул без любопытства, но сейчас смотрел на подлетавшее ко мне насекомое во все глаза. Впрочем, это не помешало мне активировать «отпугиватель», что тут же сказалось на поведении пчелы.

Крупное, где-то с кулак взрослого мужчины насекомое действительно было похоже на раскормленную пчелу, только имело две пары крыльев и не полосатую, а какую-то пятнистую раскраску. При этом пчела была гладкой, как оса, а не мохнатой, как ее земная тезка.

Большие фасеточные глаза уставились на меня, но артефакт явно отбивал у насекомого желание подлететь ближе. Внезапно ментальный фон таинственного здоровяка, четко ощущаемый мной, резко изменился, и тут же к одинокой пчеле подлетели еще четыре товарки. Они начали нарезать вокруг меня круги, причем подлетали все ближе и ближе. Я накачал артефакт энергией по максимуму. Пчелы опять отлетели. И это явно не понравилось таинственному манипулятору — в том, что непонятный источник эмоционального фона управляет пчелами, не оставалось никаких сомнений. Из зарослей ограничивавшей обзор листвы вдруг вырвался целый рой и стремительно понесся в мою сторону.

Мне не осталось ничего другого как поднять обрез с наствольным артефактом и активировать ту часть, что отвечает за воздушный таран. Красиво заходящую на цель эскадрилью вдруг смяло и отбросило назад, но я не особо обольщался, поэтому лихо сиганул с ветки.

Тут же активировал «паука», но не для того, чтобы остановить падение, а лишь снизил его стремительность.