Книга Порочная страсть - Жаклин Бэрд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему тебе приходится заказывать ему авиабилеты?
Что случилось с самолетом, на котором мы сюда прилете-ля? Это же личный лайнер Карло, помнится, ты сам говорил мне тогда.
— Карло его продал. Разве он тебе не сказал? — спросил Стефано с удивлением, — Но он же так любил летать на своем самолете. Хэлин помнила, как Карло признался ей в этом несколько лет назад, в один из тех порхающих с темы на тему разговоров, какие они тогда вели.
— Да любит-то он любит, но, к сожалению, некоторое время назад он не прошел медкомиссию и потерял свою лицензию пилота.
Хэлин побледнела даже под загаром, ужаснувшись тому, что услышала. — Но почему? Он же здоров! — Дикие мысли, будто он болен какой-то страшной болезнью, зародились у нее в голове. — Или нет? Скажи мне! Ты должен сказать мне, Стефано! — В панике она схватила его за руку.
— Успокойся, Хэлин, ничего серьезного. Просто его зрение, око уже не такое, каким было.
Глубоко вздохнув, она сказала:
— Не знала, что у него что-то со зрением. — Паника сменилась чувством облегчения, когда стало ясно, что он действительно не страдает чем-то более серьезным.
— У него все было в порядке, пока несколько лет назад он не попал в автокатастрофу и не заработал этот шрам на виске. Видимо, был затронут зрительный нерв. Перенес несколько операций, и месяцев шесть назад врачи сказали, что лучше не будет. Сделать что-то еще они бессильны. В одном глазу у него остался лишь какой-то процент зрения, а кому нужен одноглазый пилот? — засмеялся он.
Хэлин не помнила, как она вытерпела визит Стефано до конца. Он пытался развеселить ее новостями из Англии, рассказами про общих друзей в офисе, но безуспешно. После нескольких неудачных реплик он почувствовал, как она встревожена, прекратил свои усилия и ушел.
Она отправилась прямо в спальню, бросилась на кровать и облегчила душу рыданиями. Неудивительно, что Карло приходил порой в такую ярость! Было тягостно сознавать, что она несет косвенную ответственность за аварию, но последнее открытие — во много раз тягостнее. Ее давило чувство вины, преследовало невыполнимое желание повернуть часы жизни назад. Как она могла надеяться, что он когда-нибудь ее простит?
Усилием воли она вытащила себя из кровати и отправилась в ванную. Быстренько приняв душ, одела простое платье-рубашку — ей предстояло встретиться после ланча с Анной — и спустилась вниз. За ланчем в полном одиночестве она убедила себя, что хотя для нее стало шоком узнать, отчего у него плохо со зрением, в конце концов новость абсолютно ничего не меняет. Карло знал об этом всегда и тем не менее в последние несколько недель доказал, что неравнодушен к ней. Ради собственного душевного спокойствия хотелось верить, что этот новый заботливый, терпимый человек — и есть настоящий Карло.
К тому времени, когда она встретилась с Анной и Селиной, чтобы составить им компанию в их еженедельном посещении больницы, она уже убедила себя, что все будет хорошо, и чувствовала себя намного более уверенно.
Анна рассказала по секрету, что Селина страдает редким заболеванием крови, но родители надеялись, что оно поддается лечению. К несчастью, нынешний визит к врачам получился не совсем обычным.
Они ожидали в маленькой, скромно обставленной приемной, пока Селине сделают несколько несложных анализов крови. В других случаях, когда Хэлин тоже их сопровождала, такие анализы занимали не более получаса, но сегодня прошел целый час, а Селина все не появлялась. Анна делала все, чтобы скрыть свое беспокойство, однако Хэлин чувствовала, как встревожена ее подруга. Хэлин была сама объята тревогой, но пыталась втянуть Анну в разговор, рассказывала ей о вилле, о бабушке и Андреа, о чем угодно, что могло бы ее отвлечь.
Удавалось это плохо. Прошли еще полчаса, но Селина не появлялась. Хэлин вызвалась пойти и отыскать кого-нибудь, кто бы мог сказать, чем вызвана задержка, и уже хотела было это сделать, как в комнату вошел врач Селины.
Доктор Алберти был весьма приятный мужчина, небольшого роста и довольно полный, с добрейшими карими глазами и располагающей улыбкой. Но сегодня на его лице не осталось и следа от обычной улыбчивости, он выглядел угнетающе серьезным.
Исподволь, тактично он приступил к объяснениям. У Седины внутреннее кровотечение, причем он подозревает, что ребенок страдает этим не первый день. Он, Альберта, не может в данный момент сказать, почему это произошло. Они повезли ее в операционную и попытаются остановить кровотечение. Можно надеяться, что после нескольких дней в реабилитационном отделении она поправится и состояние ее здоровья вновь стабилизируется.
Анна чуть не потеряла рассудок. Тем более, что ее муж находился в эти дни по делам на другой стороне земного шара — в Сиднее. Хэлин сделала все, чтобы заверить Анну, что все обойдется, однако чувствовала удручающую беспомощность своих попыток успокоить ее. Казалось, время остановилось, каждая минута воспринималась, как час. Хэлин вышла и принесла им обеим кофе, но это не очень помогло. Когда часа через три вошел врач, обе женщины разом вскочили на ноги. Новости были хорошими, операция прошла успешно, и есть надежда, что Селине не придется провести в больнице больше недели. Слезы хлынули у Хэлин из глаз, и когда она посмотрела на Анну, то увидела то же самое. Они обнялись, перемежая рыдания радостным смехом.
Селина лежала на огромной больничной кровати реабилитационного отделения, вся белая, как подушка, с капельницей, подключенной трубкой к руке. Эта картина произвела на Хэлин тяжелое впечатление. Ее рука машинально легла на живот, где, у нее не было в этом сомнений, уже зарождалась новая жизнь. Хэлин, наконец, поняла, что бросить своего ребенка было бы немыслимо — а ведь она сама, не подумав, предложила этот вариант Карло. В ее голове снова зазвучал его ответ: она еще не познала саму себя. Как он был прав! Потому-то он так быстро и согласился на ее условия, что знал ее достаточно хорошо, чтобы понять: она не из тех женщин, которые бросают своих детей. Тонкая, впечатлительная натура, она ощущала теперь острое чувство стыда и отвращения из-за своего ребячества.
Лишь к вечеру в пятницу Анна и Хэлин уехали из больницы. Предыдущую ночь они провели в палате, которую предоставила им администрация. Хэлин позвонила Томассо, и тот привез им предметы туалета, а также огромную плетеную корзину с едой и два термоса с кофе — благодаря заботливости Софии, благослови ее Господь. Анне удалось связаться по телефону со своим мужем, но Алдо рассчитал, что самое раннее, когда он может прилететь из Сиднея — это в субботу. О том, что случилось, Анна рассказала соседке, которая обычно забирала их мальчиков из школы. Та сразу предложила им пожить эти дни у нее в доме. Так что одной заботой у Анны стало меньше.
Хэлин добралась до своей виллы довольно поздно — ей пришлось еще приводить Анну домой. Она была совершенно измотана, и даже сообщение Софии, что только что звонил Карло, сначала не очень-то приободрило ее. Но все изменилось, когда София дала ей номер телефона и добавила, что он звонил из Рима и прилетит домой завтра утром. Было восемь вечера, и Хэлин решила, что он, вероятно, уехал куда-нибудь на ужин. Она успеет принять ванну и перекусить, прежде чем позвонить ему.