Книга Плохое воспитание - Эмилия Грин

Меня всего затрясло.

– Котенок, не волнуйся, мы никого не пустим! – наши бедра продолжали биться и биться.

Наклонившись, я взял её лицо в ладони и глубоко поцеловал. От каждого движения внутри узкого влажного лона из ушей пар валил. Она – восхитительный нежный цветочек, банка с соленой карамелью, моя самая огромная любовь…

– Гвидон, я тебя…

– ОТКРОЙТЕ, ЧЕМ ВЫ ТАМ ЗАНИМАЕТЕСЬ?! – донеслось снаружи, и мы одновременно прыснули от смеха.

– Готова? – прошептал в миллиметре от её рта.

– Да! – сделал резкий грубый толчок, оттянув нижнюю губку зубами, и мы одновременно взвыли от удовольствия.

– Ты моя! И не вздумай никому улыбаться… – красивое лицо исказили сладостные муки оргазма в то время как мой член продолжал изливаться у неё внутри.

Возрадовался, что Соля уже неделю принимает противозачаточные таблетки.

POV. Ассоль

Весь вечер я собирала сумки и чемоданы, чтобы после разговора с мамой перенести свое добро в дом Царева. После нашего безумного секса в женском туалете кафе по венам до сих пор циркулировал адреналин. Сперва Гвидон довел меня до ручки из-за своей необоснованной ревности, но уже спустя несколько минут компенсировал это мощнейшим оргазмом.

Сегодня вечером я, наконец, решила признаться ему в любви. Да, я во всех красках расскажу ему в своих чувствах, ведь о них не только хотелось говорить – о них кричать хотелось!

Вздрогнула, услышав в гостиной шум и приглушенные шаги. Ура, наконец, мама вернулась из Питера! Не обнаружив тапочки, я понеслась встречать её босиком.

– Приве-е-е-т! Я так по тебе соскучилась!

– Здравствуй, дорогая! – стройная светловолосая женщина замерла в дверях, взволнованно размахивая телефоном.

– Что-то случилось?! – сократила небольшое расстояние, настороженно заглядывая ей в глаза.

– Да, дочка. Это настоящий позор. Не знаю, как теперь быть, – вдруг из ее глаз хлынули слезы.

– Да что случилось? Расскажи!

– Вот, полюбуйся, этот бесстыжий отморозок выложил всё в интернет…

Дрожащими пальцами мама разблокировала дисплей, тыкая подсвеченным телефоном мне в лицо. На экране появилась пара – полуобнаженный мужчина в приспущенных джинсах и светловолосая женщина, в чем мать родила.

Они бешено трахались, а я не могла произнести ни звука. Просто смотрела, как Гвидон Царев безжалостно вдавливает мою мать в диван нашей гостиной.

Горло полоснули бритвой, пустив наружу горячую липкую кровь.

– Мы встречались пару раз перед открытием галереи. Понятия не имела, что он всё записывает! – она всхлипнула. – А в поезде я обнаружила, что это видео слито в интернет. Боже, Ассоль, что же теперь делать?!

POV. Ассоль

Мама огромными шагами мерила гостиную, размахивая телефоном, из которого доносились охи и вздохи. Мое сердце подскакивало, как на дребезжащей вагонетке, пульс вибрировал в висках. Еле сдерживалась, чтобы не выхватить у нее айфон и не расколотить его об стену.

– Я знаю, нужно позвонить Уинстону. Он точно придумает, как мне помочь…

Спустя несколько мгновений из кухни уже доносились обрывки её слезливой тирады. Что-то про наглого натурщика, который распушил хвост павлином, лишь бы только пробраться к ней в трусы.

Я вновь ощутила себя внутри какой-то несмешной комедии с Царевым в главной роли, только на этот раз розыгрышем и не пахло.

В сумочке запиликал телефон. Достав его онемевшими пальцами, взглянула на экран, покрывшись мурашками с ног до головы.

Любимый сосед: Котенок, я уже согрел для тебя постель. Ну, когда порадуешь папочку?!

Урод. Козел. Ничтожество. Сцепив зубы, чтобы не завыть на всю гостиную, быстро набрала.

Я: Малыш, сегодня не получится, постараюсь прийти к тебе на завтрак.

Любимый сосед: Плак плак.

Я: До встречи…

Дернулась, когда мама присела рядом, протирая раскрасневшееся лицо.

– Уинстон всё решит. Он сказал, до полуночи это видео исчезнет из сети. Боже, какое облегчение…

– Почему ты раньше мне ничего не сказала?! – внимательно посмотрела ей в глаза.

– Ох, дорогая, мне было так неловко. Царев младше меня на двадцать лет, да и всё произошло слишком спонтанно. Мы заканчивали картину, вдруг слово за слово – и одежда полетела на пол. Всего одна искра, раздувшая костер до небес! Гвидон очень темпераментный молодой человек… Уже тысячу раз пожалела, что поддалась уговорам этого ловеласа! – мама всхлипнула.

– Это какое-то безумие… – я потерянно жевала нижнюю губу.

– Согласна. А еще у парня явно проблемы с головой. За несколько дней до отъезда в Питер он припугнул меня, что выложит наше видео в сеть.

– Но зачем?! – сглотнула ком размером с куриное яйцо.

– Моральный урод, любитель жестоких шуток. Вчера Царев снова мне написал. Вот, полюбуйся! – изящно скользнув кончиком пальца по дисплею, мама протянула мне телефон.

Гвидон Царев: Маша, все что произошло – гигантская ошибка. Мне правда жаль. Не забывай про то, что я сказал…

Разбуди меня среди ночи, и я бы без запинки назвала его номер. Маленькая надежда, все еще теплившаяся где-то в дальней коморке души, потухла. Это сообщение Гвидон Царев прислал моей матери. МОЕЙ МАТЕРИ, с которой занимался сексом несколько дней назад.

– Уинстон написал, что проблема решена! Боже, храни Уинстона! – мама просияла.

– Замечательно. Класс! – энергично подняла большие пальцы, стараясь не завыть в голос.

POV. Гвидон

Пожалуй, сегодня был самый дерьмовый день за всю непродолжительную историю моего управления мебельным предприятием. Картавый зам выявил факт хищения: пришлось поднять всех на уши и устроить внеплановую инвентаризацию. К счастью, проверка почти сразу выявила виновных, да и оказалось все не так страшно.

Однако выдохнуть удалось только к концу дня.

Хорошо хоть вечером меня ожидал праздничный ужин с умопомрачительным десертом: любимая пообещала, что, наконец, переедет, но прежде нужно было закрыть один гештальт.

Лимузин затормозил возле забегаловки с гордым названием «Клеопатра». Агния без зазрений совести сдала мне место работы своей подруги Лёли, проговорившись, во сколько заканчивается её смена администратора в салоне красоты.

– Какие люди и без охраны! Царев, как это тебя занесло в наши края?! – Поднял голову, сталкиваясь с недружелюбным взглядом ярко накрашенной блондинки на лестнице.

Оля не изменяла себе: и декольте, и юбка доходили до пупа. Неужели некому объяснить, что с таким подходом её всегда будут воспринимать исключительно как девушку на одну ночь?!