Книга Прежде Чем Он Ошибётся - Блейк Пирс

«Мне кажется, я права», - сказала Маккензи.

«Может быть. И это определённо соответствует всему тому, что мы имеем на подозреваемого. Но то, что ты хочешь затеять - это совершенно новая игра. Если я явлюсь к Макграту с предположением, что наш убийца - влиятельный лоббист, который тесно связан с американским сенатором, он потребует очень весомых доказательств, как ты, наверное, догадываешься. А у нас их нет».

«Ты прав», - сказала она. Маккензи знала это так же хорошо, как и Эллингтон. Именно поэтому она была готова сделать всё сама. План, который она составила, предполагал минимальный риск, на который, как она думала, Эллингтон тоже мог бы согласиться.

«Я просто хочу, чтобы ты меня выслушал. У меня есть план и—»

«Он у тебя всегда есть», - сказал он с улыбкой.

Эта улыбка сказала всё, что ей нужно было знать о будущем их брака. В лице Эллингтона она приобрела мужа, который всегда будет готов выслушивать её, мужа, который никогда не отвергнет без попытки понять. Он всегда будет на её стороне, даже если не согласен с ней.

В тот момент Эллингтон доказал ей это. Он внимательно выслушал её план. Маккензи, в свою очередь, постаралась объяснить всё максимально обстоятельно, не желая упустить ни одной детали. Она знала, что просит его о многом—сделать нечто спорное за спиной Макграта. Но потенциальная польза стоила риска. И ещё до того, как она закончила объяснять, стало ясно, что Эллингтон чувствует то же самое.

Если у неё и были какие-то сомнения на этот счёт, то его последняя фраза, развеяла их все.

Тяжело вздохнув, он взял её за руку и сказал: «Хорошо, давай попробуем».

ГЛАВА 26

Мероприятие проходило в конференц-центре «Кэпитал Вью». Прибыв туда на следующий день, Маккензи лучше поняла саму идею проведения этой конференции. Конечно, там звучали громкие имена: Эрика Коннора, Нила Руни и даже нынешнего пресс-секретаря. После выступления основных участников, слово получили другие, гораздо менее известные фигуры, которые проводили семинары о том, как повысить интерес к голосованию, международным отношениям и политике в целом.

Взяв одну из программок на входе в конференц-центр, Маккензи увидела, что Эрик Коннор также планирует провести небольшой семинар.

Она также увидела кое-что ещё, чего не было на веб-сайте вчера. Утро начнётся с небольших речей от ключевых спикеров: местный музыкант, который передаст слово политическому адвокату, тот в свою очередь Нилу Руни, а затем очередь дойдёт до Эрика Коннора. Они будут выступать именно в таком порядке, а это значит, что где-то до десяти утра у Маккензи будет возможность осуществить свой план.

Прямо за маленьким приветственным стендом, на котором она взяла программку, находился контрольно-пропускной пункт. Участников просили пройти через три разных секции, мимо охранников с металлоискателями. Пока они стояли в одной из очередей на проверку, Маккензи наблюдала за тем, как люди складывали мелочь, сотовые телефоны и другие металлические предметы в маленькие лотки, которые затем передавались другим охранникам и возвращались их владельцам.

Эллингтон стоял перед Маккензи, и когда он дошёл до охранника, быстро и незаметно показал своё удостоверение ФБР. Маккензи сделала то же самое, и они оба быстро сняли свои куртки, чтобы показать оружие. Охранник кивнул и провёл их внутрь, не привлекая внимания.

«Я хочу ещё раз подчеркнуть, - сказал Эллингтон, - что считаю всё это плохой идеей».

«Вчера вечером ты сказал, что это хорошая идея».

«Ну, идея хорошая. Так же, как и концептуализация. Я говорю о том, что мне не нравится, что моя беременная жена принимает в этом участие. А ещё, что наш непосредственный начальник понятия не имеет о том, что мы делаем».

Маккензи не собиралась спорить, поэтому просто промолчала. Они прошли через центральный вестибюль и вошли в аудиторию в задней части здания. Это было довольно просторное помещение, вмещавшее около семисот человек. Играла очень лёгкая музыка, что-то бодрое и жизнеутверждающее. Место было хорошо освещено, а несколько рабочих осуществляли последние приготовления на сцене.

Большинство мест в первом ряду уже были заняты, поэтому Маккензи и Эллингтону пришлось занять места в пятом ряду от сцены. Усевшись, Маккензи внимательно осмотрела помещение и составила карту всех входов и выходов. Она была совершенно уверена в том, что ораторы выйдут из задней двери, расположенной за слегка возвышающейся сценой. Выходить они, скорее всего, будут оттуда же. Что касается выходов, то слева была одна одностворчатая дверь, примерно через ползала от них. Около неё, по-видимому, будут сидеть все участники. Кроме этого, были две двойных двери, через которые они прошли.

Она предположила, что Дамфрис будет сидеть очень близко к сцене или, может быть, даже стоять за сценой. Другими словами, подойти к нему и поговорить с глазу на глаз будет труднее, чем она думала. По привычке она сунула руку во внутренний карман куртки, нащупывая телефон. Маккензи искренне надеялась, что это единственное оружие, которое ей понадобится сегодня.

«Ты нервничаешь?» - спросил Эллингтон.

«Нет».

Это была ложь. Её нервы были на пределе, что было не характерно для неё. Возможно это было обусловлено тем, что она хорошо понимала, что поставлено на карту. Сегодня утром ситуация может развиться в двух направлениях: либо она уйдёт отсюда с достаточным количеством улик, чтобы начать официальное расследование и, возможно, сможет арестовать Дамфриса, либо с пустыми руками. Это была ситуация «всё или ничего».

Спустя пятнадцать минут конференция официально началась. Ведущий мероприятия вышел и зачитал расписание мероприятия, а затем представил первого гостя, местного политически ангажированного музыканта. Маккензи никогда о нём не слышала, поэтому легко отключилась от происходящего на сцене на следующие полчаса.

Музыкант говорил около двадцати минут и покинул сцену под довольно громкие аплодисменты. Ведущий вернулся и представил следующего оратора. Когда он произнёс имя Нил Руни, Маккензи немного напряглась. Она внимательно наблюдала за тем, как Руни выходит под бурные аплодисменты. Это был красивый мужчина лет под сорок, который прекрасно умел работать с толпой. Его речь была короткой и яркой. Он подчеркнул важность голосования и способности противодействующих сторон договариваться и приходить к компромиссам ради блага страны. Руни ушёл со сцены через двенадцать минут, оставив после себя аплодирующую аудиторию.

Не прошло и тридцати секунд, как вернулся ведущий. Он пробежался по расписанию на вторую половину мероприятия, а затем перешёл к представлению следующего оратора. Эрику Коннору аудитория оказала не такой тёплый приём, как Руни, но всё равно выход был впечатляющим.

Маккензи тут же поймала себя на том, что оглядывает собравшихся. Она видела несколько фотографий Хамфриса в интернете, и на всех он выглядел довольно стандартно. И всё же она была уверена, что узнает его в толпе.