Книга Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

Приехав домой к Брюсу, я узнал, что буду спать на одном матрасе с фотографом Энди Кэтлином. Вокруг стояли полки, позаимствованные из магазина, где хранились редкие – даже по тем временам – синглы «Sub Pop», и несколько пуфиков. Над нашими головами виднелись две радиовышки на Капитолийском холме. Я остался. Спать на полу я привык, и мне нравилось, что я живу в одном доме с парнем, который является главой всего этого предприятия. На следующее утро Энди уехал в гостиницу.

Я до сих пор помню, как мы с Брюсом идем по Пайн-Стрит через мост трассы номер 5 – морозный зимний воздух, – мимо большого супермаркета. Он объяснял мне, что 95 процентов всего тепла, выделяемого человеческим организмом, выходит через голову. «Прошу прощения, Ледж, – сказал он мне, – не одолжишь мне свой капюшон?» Я отстегнул капюшон своей куртки, и Брюс натянул его на свою бритую голову. Мы, наверное, странно смотрелись: я, весь в напряжении и возбуждении, и он, в нелепом капюшоне, с огромной бородой; моя непрерывная болтовня на фоне его нерешительного молчания.

Мы пришли к Кэлвину и друзьям из Олимпии на танцевальную вечеринку – на всю ночь, никакого алкоголя. Мы танцевали под клевую музыку соула и мода 60-х, и никто никому не мешал. Это казалось обычным делом для Сиэтла – такие веселые, неистовые и невинные пиршества музыки.

Мне понравился центр города, тщательно ухоженные улицы вокруг Капитолийского холма – везде были посажены цветы и деревья. Мы рано встали и пошли туда, где работал Брюс, – 11 этаж Терминал-Сэйлс-Билдинг на пересечении 1-й улицы и Вирджинии; останавливались, только чтобы попить кофе. Там мы встретились с блестящим специалистом по работе с радиостанциями Эрикой Хантер – ей было поручено развлекать молодого англичанина; мне представили менеджеров по продажам Дэниела Хауса и Марка Пикерела; музыкантов вроде Криса Пьюга из «Swallow» и Тэда Дойла, а также Джонатана Поунмэна, который напоминал большую лохматую собаку, и фотографа Чарлза Питерсона.

– Мне дали задание развлекать английского журналиста, пока тебе не найдут какую-нибудь группу для интервью, – вспоминает Чарлз. – Я отвел тебя в «Старбакс» на Пайк-Плейс-Маркет. Тогда «Старбакс» еще были в новинку. Ты заказал два кофе, схватил горсть печенья и упаковку шоколадных кофейных зерен. Я подумал: «Черт, его ведь сейчас пронесет, если он все это съест».

* * *

«Nirvana» начала работу над своим дебютным альбомом в канун Рождества 1988 года. «Нам больше нечем было заняться», – говорит Крист. Тексты доделывались в последнюю минуту: что-то сочинялось за день до записи, что-то дописывалось по ходу. Чед вспоминает, как Курт писал слова к песне «Swap Meet» по дороге в Сиэтл в машине, положив листок бумаги на приборную панель. Примерно 10 песен были сделаны в черновом варианте Джеком Эндино за пять часов. Курту не понравилось, как он пел, и только вокалом на песне «Blew» он остался доволен – и то лишь из-за того, что он случайно настроил свою гитару на более низкую тональность. Именно этим объясняется тошнотворная, мрачная, пьяная атмосфера песни.

Тогда были записаны песни «About A Girl», «School», «Negative Creep», «Scoff», «Swap Meet» (очень абердинская по духу песня о мужчине и женщине, которые встретились на воскресной толкучке, чтобы продать безделушки и прочий ненужный домашний хлам), «Mr Moustache» (возможно, отсылка к пролетариям вроде Дэйва Фостера) и «Sifting».

– Наши песни о переменах в человеке, о фрустрации, – рассказывал мне Курт в 1990-м году. – «School» – я постоянно думал о том, что сначала человек находится в школе и должен все время подчиняться обществу, затем он становится взрослым, и все повторяется заново – на вечеринках, в клубах с друзьями; все то же самое, что и в школе.

Если быть более точным, то «School» была написана о том раздражении, которое Курт испытывал после первых двух концертов «Nirvana» в Сиэтле, организованных «Sub Pop», – «я снова в школе!». «Если бы я мог где-нибудь [в песне] упомянуть название „Soundgarden“, я бы это сделал», – замечал он сухо.

«Paper Cuts» – более страшная песня, основанная на реальной истории одной семьи в Абердине, где родители держали своих детей запертыми в комнате – входили они только для того, чтобы дать им еду и забрать грязные газеты, на которые детям приходилось испражняться.

– Там в основном были песни о дне общества и всяком таком, – говорит Чед, – и были кое-какие вычурные вещи вроде «Floyd The Barber», название которой было взято из «Шоу Энди Гриффита»[134]. Как по мне, так ничего особенно выдающегося там не было. Я просто приходил и записывал свои партии. Особенного участия в решениях группы я не принимал. «Swap Meet» – одна из моих любимых песен, и еще «Negative Creep». «About A Girl» – хорошая песня. Мне всегда нравилась «Mr Moustache» – она охренительно смешная. Мне все они нравились. «Big Cheese», наверное, одна из моих любимых вещей во всем творчестве «Nirvana».

– Первоначально название песни было не «Swap Meet», а «Swap Meat» – что намного смешнее, – замечает Эндино.

– Ты ведь знаешь историю песни «Negative Creep»? – спрашивает Стив Фиск. – Мне рассказывали, что она о парне, который жил через дорогу от их дюплекса. Он постоянно приходил, когда Курта не было дома, и пытался выкурить Трэйси из дома.

– Это весьма похоже на то, что происходило на Пир-стрит в Олимпии, – считает Джон Гудмансон.

Мне всегда казалось, что «Nirvana» в этой песне отдает дань «Mudhoney»; тяжелая бронебойная музыка и рефрен «Daddy’s little girl / Ain’t a girl no more», заставляющий вспомнить строчку «Mudhoney» «Sweet young thing / Ain’t sweet no more» (из песни «Sweet Young Thing»). Кроме того, как Курт объяснял журналу «Флипсайд» в 1989 году, он не очень-то заботился о текстах: «Я не считаю их чем-то важным, – говорил певец. – Главное, чтобы была мелодика; драйв и живая энергия – куда важнее…»

Или, может быть, это песня о самом Курте – вспомните отчаянный рефрен «I’m a negative creep and I’m stoned» («Я мерзкий подонок, и я под кайфом»). Не важно. Это далеко от «Blood On The Tracks» или Уильяма Берроуза, это чертов рок-н-ролл. Что-то появляется в воздухе, мерцает несколько прекрасных секунд – пока звучит бас-гитара Новоселича – и исчезает. Не так уж это и важно, о чем песни.

Суть «Nirvana» всегда была в интонации, энергетике, ударениях Курта на отдельных слогах и в гитарных риффах – а не в словах. И не верьте никому, кто будет утверждать обратное.

Группа еще пять раз возвращалась в студию Джека для окончания записи альбома – 29 декабря (пять часов), 30 декабря (пять часов), 31 декабря (четыре с половиной часа), 14 января (пять часов) и 24 января (пять с половиной часов). Кристу приходилось проезжать по 400 миль на своем тупоносом «додже» в дни между записями. Из Абердина он ехал в Олимпию забирать Курта на репетицию, затем ехал в Сиэтл забирать Чеда, прибывшего в город из Бейнбриджа на пароме… и затем обратно в Абердин.