Книга Исход. Как миграция изменяет наш мир - Пол Коллиер

Другой вариант обмана – выдать себя за представителя той или иной категории, имеющей право на въезд. Например, в начале 1980-х годов Швеция очень щедро выдавала гражданство беженцам из Эритреи – эфиопской провинции, охваченной гражданской войной. Однако по мере роста их численности эта политика становилась все менее щедрой. В ответ некоторые эритрейские иммигранты, уже получившие шведское гражданство, стали ссужать свои паспорта похожим на них друзьям и родственникам: в те дни, когда еще не существовало систем биораспознавания, шведские иммиграционные чиновники не решались сомневаться в личности предъявителя паспорта на основе одной лишь фотографии. Тогда шведские должностные лица придумали иной способ отбора: эритрейцы, ставшие шведскими гражданами, не могли не научиться хотя бы самым основам шведского языка, в то время как предъявители подложных паспортов не знали по-шведски ни слова. Но подобно тому, как желающие эмигрировать могут получить образование или вступить в брак, дающий право на въезд в выбранную страну, так же они могут научиться шведскому: в разгар гражданской войны и голода отчаявшиеся эритрейцы учили шведский язык с тем, чтобы прикидываться шведскими гражданами. Есть и другой способ – объявить себя беженцем. Жестокие репрессии, являющиеся характерной чертой многих бедных стран, создают очевидную потребность в убежище. В свою очередь, готовность предоставлять это убежище порождает возможность обмана. Ложные претензии на право убежища вдвойне порицаемы, поскольку они подрывают легитимность важного гуманитарного института, но подобные этические соображения могут быть совершенно чужды отчаявшимся людям. Число претендентов на убежище, скорее всего, на порядок превышает численность законных получателей такого убежища, что дает представление о том, как сложно опровергнуть заявления о притеснениях со стороны властей. Более того, суды в странах, принимающих мигрантов, готовы считать режим в стране – источнике миграции нерепрессивным лишь в том случае, если он отвечает почти неприлично высоким стандартам управления: например, лишь четыре из 54 африканских стран соответствуют критериям, при соблюдении которых британские суды разрешают принудительную депортацию их граждан на родину.

Последний вариант является и затратным, и рискованным: это попытка нелегального проникновения в страну, служащую целью миграции. Преодоление сложных пограничных заграждений требует особых знаний, что привело к возникновению особой разновидности контрабандистов. Подобно коррумпированным служащим консульств, за несколько тысяч долларов они могут продать место на лодке, тайник в кузове грузовика или право присоединиться к партии, переправляемой через границу. Однако главное отличие от незаконно приобретаемой визы заключается в риске. Во-первых, очевиден риск тюрьмы. Люди, пойманные при попытке нелегально проникнуть в Австралию, в настоящее время содержатся в местах заключения, находящихся за пределами материка, и могут пробыть в них очень долго. Мигранты, нелегально проникающие в США, депортируются в огромных количествах: в 2011 году их число достигло поразительной величины в 400 тысяч человек. Ценой задержания являются унижение, более или менее продолжительный период заключения и пропажа затраченных средств. Во-вторых, само это предприятие связано с физическим риском: лодки тонут, а спрятанные в тайнике могут задохнуться или замерзнуть насмерть. Но самый главный и в потенциале самый серьезный риск исходит от самих людей, осуществляющих переправку мигрантов. Эта услуга по самой своей природе никем не контролируется, осуществляется преступниками и носит одноразовый характер. Заплатив деньги вперед, потенциальные мигранты не получают никаких гарантий того, что их не обманут. Нелегальным мигрантам, не имеющим достаточных средств, могут предложить сделку, предполагающую окончательный расчет лишь после успешного перехода через границу. Но контрабандистам, идущим на такой вариант, следует иметь в своем распоряжении механизм, позволяющий взыскивать причитающийся им долг: по сути, нелегальные иммигранты становятся их временными рабами. Среди немногочисленных возможных вариантов насильственного получения денег от порабощенных людей самым очевидным является проституция: нелегальные иммигрантки, мечтавшие стать секретаршами, в итоге становятся секс-рабынями. После того как в распоряжении контрабандистов появляется такой механизм принуждения, с какой стати им останавливаться на получении обговоренной суммы? Рабы с большой вероятностью останутся рабами до тех пор, пока не сбегут или не умрут. Но даже если нелегальным иммигрантам удастся избежать порабощения контрабандистами, по прибытии на место у них окажется немного вариантов. Они нуждаются в средствах, чтобы выжить, но не могут их заработать легальным путем. Поэтому нелегальные иммигранты либо попадают в руки нанимателей, уклоняющихся от уплаты налогов, либо вынуждены искать экстралегальный источник заработка, обычно связанный с криминалом. Меры, принимаемые по борьбе с нелегальной миграцией, бездарны даже по жалким стандартам общей миграционной политики. Более удачные способы решения этой проблемы будут предложены в последней главе.

Миграция как спасательный круг

С точки зрения потенциального мигранта самый лучший ответ на двойную потребность в крупных средствах, необходимых для оплаты миграции, и в надежном способе преодоления юридических ограничений – это родственники, уже перебравшиеся за границу. Диаспоры играют исключительно важную роль при определении направления и масштабов миграции. Они содействуют миграции множеством различных способов.

Поскольку семейные связи значительно облегчают получение визы, наличие диаспоры создает возможность для легального прибытия новых мигрантов. Неудивительно, что оставшиеся на родине семьи вставших на ноги мигрантов сплошь и рядом давят на них, требуя содействия при решении юридических вопросов. Это гораздо проще сделать в стране, являющейся целью миграции, чем в ее местном консульстве, осаждаемом просителями. Более того, мигранты, получившие гражданство, приобретают право голоса и потому могут обратиться к своим местным политическим представителям, чтобы те ходатайствовали за их родных перед соответствующими чиновниками. Например, в британских избирательных округах с высокой долей иммигрантов до 95 % посетителей, приходящих на прием к депутатам парламента, просят решить вопрос об иммиграции их родственников.

Кроме того, диаспора может стать источником информации об имеющихся местных возможностях. Например, в ходе недавнего экспериментального исследования домохозяйствам в Нигере были розданы сотовые телефоны с целью выяснить, повлияют ли они на последующую миграцию. Благодаря тому, что трудящиеся получили более надежную связь со своими родственниками и друзьями на зарубежных рынках рабочей силы, эмиграция существенно возросла. При этом сведения, поступающие от родственников за границей, могут быть непреднамеренно приукрашенными из-за присущей мигрантам склонности к преувеличению своих успехов. Диаспора предоставляет не только информацию о возможностях, но и сами эти возможности: многие мигранты заводят мелкие предприятия, являющиеся естественным последствием чаяний, связанных с миграцией, и дискриминации, нередко ожидающей мигрантов на рынке труда. Новоприбывшие родственники могут получить временную работу на этих предприятиях, даже если те не очень прибыльны, поскольку их владельцам легко обойти законы о минимальной заработной плате. Помимо предоставления информации и возможностей, диаспора непосредственно снижает издержки миграции: в поисках работы мигранты могут жить у своих родственников, уже освоившихся на новом месте.