Книга Пограничные полномочия - Надежда Верещагина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну я же просила! Ваня! Ты хоть понимаешь, что теперь будет с его карьерой?! – выпалив, умолкает, жалобно глядя в опустевший потолок. И, очевидно, грядёт новая волна рыданий…
Поглубже вдохнув, сползаю с кресла и отпихиваю его подальше, обхожу кровать вокруг, чтобы оказаться слева – со стороны уцелевшей ноги – и пренебрегаю всем на свете: ложусь с ней рядом, обнимая своей левой рукой, по глупому совпадению тоже как раз здоровой. И несколько часов слушаю сбивчивый поток страхов, смешанных с осознанием, отрицанием, снова со страхами, медицинскими теориями и много ещё чем. Поток постепенно иссякает, но, подозреваю, одного раза ему не хватит.
А мне – хватило: этого уже не боюсь. Жалею только, что всё-таки позвонил Алексу. Но если бы не он…
В какой-то момент сканер начинает пищать, обнаружив в зоне проверки не одного пациента. Отключаю прогоны совсем – легко: никакой защиты от постороннего вмешательства у новой, экспериментальной, модели. А датчики у Риты на теле всё равно активны, да и я не слепой.
Задрёмывая, она бормочет:
– Прости… я могла бы на заднее сиденье успеть перескочить…
– Не выдумывай! Это я бы… я должен был… – затыкаюсь в потрясении: «прости» заехало точно в воспалённую глыбу внутри – и я, кажется, могу попросту разрыдаться, если произнесу ещё хоть слово.
– Перестань, перестань, ты не виноват, ты же спас меня…
Заглянувший в конце смены хирург, имя которого я узнаю только через неделю, качает головой, показывает жестом «ещё час – и включи обратно», кивает и бесшумно прикрывает за собой дверь.
На следующий день я впервые вижу Алекса с сигаретой.
Конечно, реальная Рита не могла предположить, что я всё это расскажу Тому. Тому нет никакой необходимости всё это рассказывать. Он и сам, не хуже семнадцатилетнего меня, только что сначала промахнулся на вираже, а теперь расхлёбывает внутренний поток человека, потерявшего почву под ногами, – только с 3D-эффектами.
Когда с Риткой случилась беда, биоинженерия не могла просто так помочь: вырастить новую голень было бы очень долго, дорого, без гарантии результата. А потом пришлось бы ещё и перенести многочасовую операцию по её пересадке. Сначала она всё равно планировала это сделать – но пока собиралась, привыкла к протезу. Говорит, почти сто процентов времени воспринимает его как часть себя.
И если бы она ещё не игнорировала износ и не мешала мне или хотя бы Алексу проводить техобслуживание («отстаньте от меня со своими отвёртками, давайте не сегодня»)… Могла бы и вовсе сама – любой подручный сканер худо-бедно поможет. Но разве она станет… Вот и сейчас слегка подволакивает ногу, компенсируя проблему. И хотя это заметно только мне, в протезе пора менять одну из искусственных мышц. Но ей, конечно, требуется не только игнорировать очевидное, но и упорно балансировать на каблучищах…
Не оборачиваюсь, дожаривая последний блин, когда Сашка роняет на пол вилку – не вижу, но знаю, что оплошал именно он: Ритка отозвалась бы моментальной хаотичной вознёй, Том – быстро, бесшумно и с минимумом энергозатрат, и только Алекс – с секундной паузой, как будто решая, стоит ли это вообще того, а потом позволяя себе чрезмерно увесистый жест.
Никто не реагирует на звук. И странно, что единственный настоящий персонаж среди моих гостей так долго молчит.
Разворачиваюсь к столу:
– Том.
Невесело гладит двумя пальцами столешницу у себя перед носом. Его тарелка уже пустая, банка с джемом рядом – наполовину. Всё это ровным счётом ничего не значит.
Сзади с противным визгом отключается плита, вычислив пустую сковородку.
Подскакиваю к столу:
– Том, ты всё ещё здесь?
Глаза на меня поднимает с задержкой, но свет разума в них определённо присутствует:
– Да. И то, как ты хлопочешь из-за моей возможной иллюзорности, мешает мне кое-что закончить… там.
– Извини, просто…
– Что ещё ты себе втемяшил? Я в самом деле существую! Я не из расы двадцать шесть! Я – это не ты из будущего! Не порождение твоей фантазии, не археоптерикс под личиной гуманоида, не проекция из другого измерения и не собираюсь похищать полковника Гончара!
– О… последнее мне что-то в голову не приходило…
– Вот видишь!
– Откуда ты знаешь, кто такой археоптерикс? – Ритка задевает локтем стоящую на краю стола кружку и разбивает её вдребезги – выехавший из-за угла уборщик принимается со скрипом собирать с пола осколки.
– Баловался с латынью. Угомонитесь-ка сейчас…
– Это ведь твоя любимая была… зачем взяла её вообще, я куплю тебе точно такую же… – волнуется шёпотом мне на ухо, притягивая за рукав.
В самом деле моя любимая кружка – с рыцарями в отливающих золотом доспехах на фоне зелёного луга, средневекового замка в отдалении и лубочного ярко-голубого неба. Была.
Над головой что-то щёлкает.
– Ложись! – с нажимом распоряжается Алекс, подскакивая к нам и опрокидывая Ритку вместе со стулом.
Очень хочется оглянуться на Тома, но завалиться на пол рядом с ними получается только лицом вниз.
В тот же миг внешняя стена квартиры с грохотом разламывается и частично проваливается внутрь, по кухне начинает гулять ветер, всё вокруг пищит – мигает – посылает экстренные сигналы, заволакивается клубами пыли, а уборщик потерянно кружит на единственном свободном от крупных обломков пятачке у меня перед носом.
– Том, что за чертовщина?! – пытаюсь подняться на колени, откашливаясь. Он, похоже, тоже успел пригнуться, но на плече порван пиджак и вроде бы оттуда течёт кровь. – Ты ранен? Как это возможно?
– Я сейчас посмотрю! – рвётся из хватки Алекса Рита.
– Ш-ш-ш! Со мной всё в порядке! – Том ловко перекатывется ближе к нам, игнорируя хаос вокруг. – Нет времени. Саша, быстро уходите отсюда. По лестнице!
– Ты что, – почему-то шёпотом офигеваю я, – мы на пятидесятом этаже!
– У него-то обе ноги на месте. Бегом отсюда, я сказал!
Встречаюсь глазами с Сашкой – в который уже раз с начала эпопеи. Содержание его специального траурного взгляда никак не меняется. Удивительно, насколько точно я запомнил: терпение, решительность и какое-то капитальное тепло. И всё это можно убрать за скобки, потому как за демонстрацией стоит главное – нехилая такая сила воли. Знаю точно. Мне уже не так мало лет и… я всё-таки проходил спецподготовку. В общем, он не такой, каким хочет казаться. Это не разочарование – потому что казаться ему удаётся (а значит, именно он – выше своей слабости). Мне вот не удаётся: совершаю нелепое движение вслед за ними, когда Алекс, вскочив на ноги и потянув за собой Ритку, устремляется к пожарному выходу. Том предусмотрительно хватает меня за шиворот.
– Итак… – начинаю, грубо вывернувшись из захвата.
