Книга Жена Болотного царя - Купава Огинская

Это раздражало. Потому что, сколько бы я ни прислушивалась к себе, ответ найти не могла.

Одним вопросом Сэнар умудрился очень усложнить мою жизнь.

И даже пожаловаться мне было некому.

Жаловаться Сэнару на него же было странно, Агнэ бы вряд ли поняла, Ксэнар тоже едва ли оценил бы такую откровенность и точно меня бы не пожалел. Были еще Ллэт и Нэшар, но с ними особенно доверительных отношений у меня не сложилось.

Так и не придя к какому-то выводу, во время традиционного чаепития, очень позднего и очень тихого, вместо того чтобы слушать Сэнара, я сверлила сосредоточенным взглядом его брата.

Сэнара это веселило, Ксэнар старался не замечать моего пристального внимания, но в конце концов он не выдержал. В упор посмотрел на меня и, перебив Сэнара на полуслове, спросил:

— Что с тобой происходит?

— М-м-м? — Я задумалась и не сразу сообразила, что это не я на него таращусь, а мы теперь в гляделки играем. Поспешно отвела глаза и завозилась в кресле. Уточнила: — Что происходит?

— Ты странно себя ведешь, — пояснил он. — Тебя что-то беспокоит. Это из-за визита Атэна?

— А откуда вы… — Я бросила обвиняющий взгляд на Сэнара, но тот мотнул головой, отказываясь принимать на себя вину.

— Ты ведь не думаешь, что в моем доме от меня можно что-то утаить? — чуть заметно улыбнулся Ксэнар.

«Вам в вашем же доме жену ищут, а вы и не знаете», — хотелось сказать мне, но я благоразумно промолчала.

— Он тебе угрожал?

— Мне? — удивилась я. Предок несомненно хотел меня запугать, но не успел. — Не сказала бы. А вот ваш брат ему точно угрожал.

— Значит, тебя беспокоит не Атэн, — правильно все понял царь.

— Меня ничего не беспокоит. — Я беспомощно покосилась на Сэнара, но он равнодушно следил за моими мучениями, не думая даже меня спасать. — Я просто задумалась.

— О чем?

— О разном, — смутилась я. И тут же пошла в атаку, защищая случайно родившуюся тайну: — Вот вы же не рассказываете, о чем думаете.

— Никто не спрашивает.

— А если я спрошу?

— Я отвечу, что сейчас думаю о том, почему ты не хочешь отвечать на мой вопрос.

Сменить тему разговора не удалось…

— Разве это что-то изменит? Ну, если вы узнаете?

— Тогда я смогу тебе помочь.

— Давайте лучше я вам помогу, — предложила я, опасаясь даже представить лицо Ксэнара, признайся я ему, как меня озадачил его брат. — Вы сегодня выглядите как-то по-особенному изможденно.

Он усмехнулся.

— Ты умеешь говорить приятные вещи.

— Простите, но это правда, — с серьезным видом ответила я. — Так что случилось?

На ответ я не надеялась и очень удивилась, когда Ксэнар сказал:

— Род хочет провести ярмарку.

— Ярмарку? — не поняла я.

— Сезон торжищ подходит к концу, скоро купцы из Серебряного города начнут собираться домой. Каждый год, незадолго до их отбытия, мы проводим ярмарку. — Ксэнар нахмурился. — Предки считают, нельзя нарушать традиции из-за недавних нападений.

— А вы?

— Я считаю проведение праздника в такое неспокойное время небезопасным, но мою точку зрения мало кто разделяет.

— Но вы же царь. Разве вы не можете просто отменить ярмарку в этом году?

— Могу, — согласился он.

— Но?

— Но даже мой брат не до конца изжил веру в правоту рода, — ответил за царя Сэнар. Он прискорбно вздохнул. — Как жаль, что некому заверить его в правильности выбранного им решения.

Я на всякий случай решила сделать вид, что не поняла его намека.

— Так что, ярмарка все же состоится?

— Да.

Ответ меня почти не удивил, но первым, что я сказала Нэшару, когда мы с ним столкнулись на следующий день, было провокационное:

— А вы тоже считаете, что нападения нечисти можно проигнорировать и провести ярмарку? Думаете, это правильное решение?

Он не стал спрашивать, откуда мне все известно, но, как мне сразу показалось, от ответа ушел… хотя чуть позже, сидя с Агнэ на занятиях Иви, я запоздало осознала, что это и был ответ.

Просто я не хотела его принимать.

— Если род так говорит.

ГЛАВА XIII. Сердце Топи

У эва были серьезные проблемы: они безоговорочно верили в правоту тех, кто очень легко мог ошибиться. Сэнар оказался тем еще бунтарем и шел против традиций, прихватив вместе с собой и меня. На поселения нападала болотная нечисть, и это рождало в душе такую неукротимую и непонятную бурю эмоций, что о сложном положении эва и опасности, нависшей над Зыбью, я старалась лишний раз не думать…

Все это я считала серьезными проблемами, пока однажды не наткнулась в ванной на едва живого царя. Он сидел на полу, крепко ухватившись одной рукой за край медной раковины, а второй сильно растирая грудь.

— Вот же… — выдохнула я и вместо того, чтобы бежать за помощью, бросилась к Ксэнару. Рухнула рядом с ним, больно ударившись коленями, коснулась напряженного плеча. — Что случилось?

И запоздало заметила, как странный рисунок под его кожей едва заметно светится зеленым. Я уже знала, что так на лунный свет реагирует заключенная в каждом эва сила Топей, но никогда еще не видела, чтобы эта сила реагировала на простой свет светильника.

— Все хорошо, — сдавленно и совсем неубедительно прошептал Ксэнар.

Я закономерно не поверила.

— И что, скажете, у вас это такой ритуал? — спросила нервно и оттого слишком громко, неумело стараясь скрыть дрожь в голосе. — Вы каждый вечер умывальнику поклоняетесь?

— Рагда, — прошептал он, замер, пережидая новый приступ, рвано выдохнул и попросил: — Уйди.

— Не раньше, чем вам полегчает и вы объясните, что происходит, — решительно ответила я. Голос сорвался на вопросе: — Вам же полегчает?

— Откуда ты только взялась такая?

— Вы знаете откуда, сами же меня сюда и привели, — огрызнулась я и тут же жалобно спросила: — Я могу чем-нибудь помочь?

— Можешь уйти и никогда не вспоминать, что видела меня таким, — проговорил он на одном дыхании и закашлялся. Несколько прядей выбилось из косы и прилипло к бледному лбу. Ксэнар выглядел беспомощным и больным.

Это было страшно.

— Не брошу я вас в таком состоянии!

Он тихо фыркнул и попросил, старательно глядя прямо перед собой и быстро моргая:

— Тогда помоги мне встать.

Я помогла, у нас даже почти получилось, но в самый ответственный момент Ксэнар не смог устоять на ногах, и мы рухнули обратно на жесткий и холодный пол. Он навалился на меня, вжимаясь лбом в плечо, и ненадолго так застыл, переводя дыхание.