Книга Маршал авиации - Михаил Нестеров

Позже рассказывали, что Георг VI был вне себя от гнева и в запальчивости сказал, что маршал Сталин оказался очень порядочным человеком, чего он, к сожалению, не может сказать о некоторых своих родственниках. 23 июня ряд ведущих газет стран СЭВ опубликовали статью, скорее даже фельетон, Черчилля, в которой он очень едко отзывался о членах эмигрантского правительства и их умственных способностях.

Тем временем «Остапа несло». Растрепа-министр принялся пересказывать историю России и СССР в своей интерпретации, сопровождая это пространными комментариями, продолжалось это занятие целых три дня. Сводилось все к мыслям «они нас всегда ненавидели», «они ничего выдающегося не создали, только примитивно копировали», «они всегда препятствовали прогрессу», «рабство у них в крови» и тому подобных. Мутноглазый канцлер со сморщенной физиономией пустился в философские рассуждения о роли личности в истории, мешая в одну кучу религию, нацизм, сталинизм, троцкизм и еще целую кучу «измов». Все это в первом приближении выглядело как бред алкоголика (по всему выходило, что сэры для вдохновения прилично дерябнули), но, если немного подумать, то четко прослеживалась идея главенствующей роли англосаксов в мировой истории. Остальное человечество призвано лишь обеспечивать их возвышенные потребности, а лучших исполнителей за это немного покормят. В конце концов, бывшие подданные Британской империи призывали «величайшую в мире державу» и «всемирного гаранта свободы и демократии» помочь им, несчастным, вернуть Соединенное Королевство на путь истинный.

Впрочем, на фоне этих двух клоунов выступали и серьезные политики, причем было ясно, их речи адресованы прежде всего южноамериканцам. США все еще представляли собой мощнейшую экономику мира, даже Евразийский союз пока ей уступал. Этот разрыв сокращался, темпы роста у СЭВ были гораздо выше, но Северов помнил, как в прошлой жизни СССР, имевший ВВП существенно ниже Соединенных Штатов, достаточно успешно противостоял блоку НАТО. Не обладавшие послезнанием латиноамериканские политики тем не менее понимали, что их северные соседи мировым гегемоном не являются, но и Евразийскому союзу до этого далеко. Как ни странно, Сталина вполне устраивал многополярный мир, а вот его заокеанских визави – категорически нет. Позиция «или как хотим мы, или никак» прослеживалась четко, другое дело, что силенок на ее реализацию не хватало. Проамериканское лобби в Латинской Америке зашевелилось, в этом смысле цель этой политической возни была достигнута. Да и обладание ядерным оружием создавало иллюзию великой мощи и военного паритета. Но вот в Старом Свете эффект был противоположным. Почувствовав значительные плюсы союза, ни рядовые европейцы, ни их правительства бросать все и становиться в кильватер заокеанской барже с золотом не собирались, тем более что рассчитывать они могли только на объедки с нее. В этом смысле показательным был разговор летчика с ван Гиленсом, когда они коснулись прошлой короткой войны и возможной следующей.

– Вам сложно это понять, сэр, просто потому, что русским такое ощущение привычно. А вот мне, голландцу, чью страну в свое время Гитлер захватил всего за пять дней, очень важно ощущать за спиной всю мощь империи! Я находился в боевой рубке «Де Рейтера» в том памятном бою в Северном море и получил за него ваш военно-морской орден, – коммандер показал на ленточку ордена Нахимова 2-й степени, – и очень горжусь этим. Я ощущаю себя частью чего-то огромного, мощного, непобедимого, и это придает силы и уверенности. Поверьте, испытав такое, большинство уже не хочет с этим расставаться.

Тем временем развязка близилась. 27 июня Колумбия выразила протест соседней стране, какая-то старая лохань, перевозившая рыбу, якобы была потоплена венесуэльским сторожевиком в нейтральных водах. На следующий день корреспондентам в Боготе явили некоего субъекта под видом офицера венесуэльской армии, заброшенного в Колумбию для организации подрывной деятельности. Полковник, представитель Министерства обороны, лицом напомнил Олегу Петра Порошенко, а уж когда достал паспорт диверсанта и торжественно помахал перед репортерами, сходство вообще прорезалось явно. 29 июня от Гальегоса потребовали вывести войска, незаконно находящиеся на территории Колумбии. Поскольку никаких войск никто не вводил, было ясно, что конфликт не за горами.

Видимо, прежних обвинений показалось недостаточно, поэтому госсекретарь США Дин Гудерхем Ачисон в тот же день, 29 июня, сделал заявление, что по имеющейся информации Венесуэла располагает химическим оружием (между строк явно читалось – полученным от Евразийского союза, вернее, конкретно от СССР) и собирается его применить против «миролюбивой Колумбии, вставшей на путь строительства демократии». Возведение Колумбии на роль будущего оплота демократии в Южной Америке вызвало на континенте бурное веселье, поскольку эта страна прочно ассоциировалась с бардаком, гражданской войной, отсутствием контроля ситуации со стороны диктатора Луиса Мариано Оспина Переса, а также наркоторговлей. Политические послевоенные кризисы привели не только к сексуальной революции и тому подобным вещам, но и повышенному спросу на наркотики, а там, где есть спрос, будет и предложение. Северов помнил, что образование наркокартелей в его прошлой жизни произошло лет на двадцать позже, но здесь уже все шло не так, поэтому не удивился, когда узнал об увеличении посадок коки и мака.

На следующий день Ачисон сделал еще одно официальное заявление, речь шла о «доказанном факте применения Венесуэлой химического оружия против Колумбии». Доказательства заключались в демонстрации небольшого кинофильма, снятого на месте событий, где какие-то люди суматошно бегают и обливают друг друга водой. Кого-то куда-то тащат, очевидно, многие орут, на заднем плане горит сарай. После просмотра фильма на заседании министров иностранных дел стран – членов СЭВ и кандидатов на вступление в блок присутствовавший вместо Молотова Громыко негромко произнес: «Дебилы!» Он добавил еще какое-то короткое слово, но тут мнения разошлись, поскольку в этот момент сидящий рядом его помощник поперхнулся. Но кому надо, услышали, и теперь этот момент со смаком комментировали все ведущие газеты.

Венесуэльцам, впрочем, было не до смеха. Гальегос отдавал себе отчет в том, что без Евразийского союза его страна не продержится и месяца. Присутствие войск блока гарантировало от явной оккупации в исполнении армии и флота США, но собственные ресурсы государства были не так уж велики даже при противостоянии с одним соседом. Президент вбил себе в голову, что еще можно попытаться договориться, переубедить его пока не удалось, да Северов не очень-то и пытался. Генерал отчетливо понимал, что вторжение начнется со дня на день и никакие переговоры ни к чему не приведут.

В 6 часов утра 1 июля 1949 года, сразу после восхода солнца, колумбийские вооруженные силы нанесли удар по объектам на территории Венесуэлы. Диктатор Колумбии Луис Мариано Оспина Перес выступил с обращением «к народу и прогрессивному человечеству», в котором возложил вину за произошедшее на правительство Венесуэлы, которое своей агрессивной политикой вынудило его защищаться столь радикальным способом. Далее последовало обещание не трогать мирное население и принести мир, порядок и демократию на «исстрадавшуюся землю Боливарианской республики». Все это словоблудие не произвело никакого впечатления на солдат и офицеров объединенной группировки войск Евразийского союза в Южной Америке, Москва от имени союза уже заявляла, что если в результате действий Колумбии пострадают его граждане, то ответ будет быстрый и адекватный. Бомбардировка объектов нефтегазоносного бассейна Маракайбо, где трудились более пяти тысяч гражданских специалистов из СССР и большинства стран Европы, вполне для этого подходила.