Книга Тень Основателя - Алексей Глушановский

— Мне некогда играть с тобой в угадайку, — зло отмахнулся понтифик. — Рассказывай!

— Чуть менее семидесяти процентов всех известных храму паладинов умерли от одной и той же причины, — печально вздохнув, начал инквизитор. — Они умерли от старости, полностью прожив отведенный им весьма немалый срок. И это при том, что практически никогда не пропускали ни одной более-менее серьезной заварушки, лезли буквально во все неприятности, частенько в одиночку выходя против весьма крупных войсковых соединений.

Из оставшихся тридцати процентов двадцать погибли в результате конфликтов с Древними и Древнейшими родами, ну и кое-кто от различных случайностей вроде внезапной лавины. По всей видимости, какие-то специфичные яды на них тоже действуют. К сожалению, храм не обладает необходимыми рецептами — ни ядов, ни случайностей. Хочу уточнить, что из конфликтов с просто Старыми родами паладины обычно выходили победителями.

И наконец, оставшиеся десять процентов. Всего шесть человек… точнее, паладинов. Четверо из них, а именно Гербион Наросский, Террут дель Риан, Кораа тер Амии и Вальтер фон Бек, погибли в море. Когда корабль, на котором плывет паладин, тонет в открытом море, личная сила, умение и малая уязвимость значат отнюдь не так много, как на суше.

Из всей плеяды имперских паладинов за всю историю, охватываемую архивами храма, в открытом сухопутном бою погибли лишь наверняка известные вам по легендам Орландо дель Брест и Никита Озер. Всего двое из шестидесяти! И смею вас заверить, что количество врагов, напавших и сраженных ими, согласно нашим архивам, не так уж сильно отличается от описываемых в легендах.

Боюсь, что в сухопутном бою сил, имеющихся на данный момент в нашем распоряжении, не хватило бы даже на то, чтобы просто поцарапать опытного паладина.

Именно поэтому я приказал не чинить препятствий к его отплытию. В конце концов, я люблю этот город и совсем не хочу заливать его улицы кровью, особенно если это не принесет никакой пользы. В то время как в открытом море шансы на успешное противостояние паладину существенно возрастают. Да и неизбежные случайности… — Глядя на задумчивый лик благого отца, Веридий перевел дыхание.

— Ваш рассказ будет проверен, — неторопливо вымолвил верховный понтифик. — На время следствия вы остаетесь на своей должности. И молитесь. Молитесь Всеблагому о том, чтобы корабль с паладином Проклятой не вернулся на берег. Для этой цели вам дозволяется использовать все ресурсы вашей службы.

Веридий вздохнул. Это была победа. А доносчики… С доносчиками он разберется. Да и корабль… Молитвы начальника одного из крупнейших и сильнейших отделов храма Всеблагого имеют свойство сбываться. Особенно когда для этого прикладываются достаточные силы и ресурсы. Благо и маршрут, и место назначения корабля известны. А голуби летают куда быстрее даже самой быстрой шхуны.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Севастополь славится своей академической греблей.

Здесь огребали турки, англичане, французы, итальянцы и немцы.

— Привет, братец.

— Кха… Упс… Кха-кха-кха… — Молодой, мускулистый, практически обнаженный мужчина, одетый в одну лишь шелковую набедренную повязку, в этот самый момент с большим аппетитом вкушавший какую-то весьма немалых размеров рыбу, резко закашлялся, подавившись очередным куском, когда из темного угла абсолютно пустой, роскошной комнаты его дворца внезапно раздался мелодичный женский голос.

Тени в углу сгустились, и из них выступила невысокая стройная брюнетка. Ее можно было бы назвать красивой, даже очень красивой: стройное тело, с небольшой, но четко очерченной грудью и аккуратными бедрами, тончайшая талия, водопад иссиня-черных волос, спускающихся почти до самых бедер, правильные бледного черты лица и карминно-красные губы… Можно было бы… до тех пор, пока взгляд не коснулся ее глаз.

Черные бездонные провалы без белка и радужной оболочки, словно бы ведущие куда-то вдаль, в чужую безжалостную вселенную теней и тьмы; вселенную, в которой нет и никогда не было ни тепла, ни жалости, ни света, но лишь бесконечная смерть и жестокая битва всех против всех.

— Что-то ты совсем плох, братец… — Девушка чуть отвернула голову, и возникшее было у случайно заглянувшего в провалы ее глазниц мужчины впечатление бесконечного, мучительного падения в бездну исчезло. — Может, тебе по спинке постучать? А то умрешь еще, а я опять окажусь виноватой… — И, не обращая внимания на отрицательные мотания головой и попытки мужчины отстраниться, она с силой ударила его по спине.

Застрявший кусок рыбы стремглав вылетел изо рта мужчины. Зубы звучно лязгнули, и изо рта протянулась тоненькая струйка крови со странным серебристым отливом.

— Млять! — удивительно четко и ясно выразился он, после чего продолжил с заметным пришепетыванием: — Штоб тебе шамой яшык откушили! Нежа же так!

— Ой, да ладно тебе, братец… Хочешь, поцелую? В больное место? — кокетливо улыбнулась девушка.

— Нет, благодарю! Инцест — не для меня, — ответил мужчина, искренне радуясь столь удачно пришедшей в голову отговорке. Поцелуй этой девушки нес серьезнейший риск даже для него. С другой стороны, злить ее отказом… это даже не риск, это однозначное самоубийство. Так что отговорка была очень и очень удачной.

— Какой ты скучный… — Девушка демонстративно надула губки, состроив обиженно-огорченное личико.

— Зачем ты здесь, Ариадна? — не поддаваясь на шутливый тон, серьезно спросил мужчина.

— Не называй меня так! — разъяренной кошкой вскинулась пришедшая. Тени, словно откликаясь на ее голос, сгустились и почернели. Из них доносились тихие, но вместе с тем крайне неприятные шепотки, словно скребущие маленькими, но невероятно острыми коготками прямо по душе слышащего их.

— Тихо, тихо, не злись, сестренка… — поднял он руки в успокаивающем жесте.

— Ты думаешь, мне приятно вспоминать, кем я была?.. И кем стала!

— Я же сказал, прошу прощения… Леди. Такое именование тебя устраивает?

— Терпимо… — с легким оттенком печали вздохнула его собеседница. — Что ж поделать, если именно это наименование отражает мою нынешнюю сущность?

— Так что же понадобилось великой и могучей Темной Госпоже от мелкого божка рыбной ловли и морских приливов? — с точно отмеренной долей ехидства поинтересовался хозяин дворца. — Может, рыбки? — он кивнул на стоящее перед ним блюдо.

— Не смешно, Ульнар. Совершенно не смешно! — сердито нахмурилась богиня. Затем ее тон изменился, обретя мягкие, вкрадчивые нотки: — От мелкого божка рыболовства мне ничего не нужно… А вот от бывшего повелителя морей и океанов мне и впрямь кое-что требуется.

Мужчина вздохнул и, отломив кусок лежащей перед ним рыбы, начал тщательно пережевывать, всем своим видом показывая полное сосредоточение на этом, безусловно, важнейшем для него деле.

— Зря ты так, Леди… — голосом выделив титул так, что было совершенно непонятно, преисполнен ли он глубокого почтения или, наоборот, полон самой едкой и злой издевки, заметил мужчина, — рыбка — она вкусная и полезная… а интриги — скучные и ведут к неприятностям. Вполне возможно, даже смертельным. Даже для нас… Особенно для нас!