Книга Государство Сократа - Андрей Сандаковский

Рукопожатие было достаточно крепким, и Андрей выдернул руку, потирая смятую ладонь.

– Ух ты! Силен…

Бен молча изучал его сверлящим взглядом сверху вниз, и весь его вид говорил: «Чего приперся? Выкладывай, что хотел». Андрей стушевался, не зная, как дальше продолжать разговор.

– Я тут смотрю, ты всегда один. У меня тоже мало друзей, вернее, всего один – Эмма Закс. Вот я и подумал, что, возможно, ты захочешь…

– Мне нет нужды в друзьях, тем более в друзьях-девчонках, – заносчиво фыркнул Бен.

– Я не предлагаю тебе водиться с Эммой, я предлагаю свою дружбу.

– Не понимаю, зачем вообще нужна дружба, какой от нее толк. И без друзей тошно.

– Друзья нужны не только для того, чтобы вместе радоваться жизни и веселиться.

– Да? – засомневался Бен и покосился на обидчиков, судя по которым, дружба как раз к этому и сводилась.

– Да, – заверил его Клаус, – друг познается в беде. Друг нужен в трудную минуту, в минуту опасности. Вместе легче противостоять невзгодам.

Андрей многозначительно кивнул в сторону троицы, делая прозрачный намек. Бен молчал, чем начинал выводить собеседника из себя. «Смекалистый, спасу нет!» – ругнулся Андрей и продолжил гнуть свою линию:

– Ты, случайно, не заметил, что в последние несколько дней твои закадычные дружки не доводили дело до конца?

– Ты о чем?

– О том, что что-то или кто-то им мешал.

– Так ведь это они с тобой драться начинали, что тут непонятного!

– А почему они со мной начинали драться?

– Я откуда знаю.

«Красавчик! Я тут старался, ради него кровь проливал, а ему невдомек».

Андрей сделал глубокий вдох, посчитал до десяти и продолжил:

– А что, если я специально затевал с ними драку, чтобы отвести удар от тебя?

– Тебе это зачем? – выразил откровенное удивление долговязый.

– Во-первых, надоело смотреть, как над тобой потешаются. Во-вторых, после тебя они могли взяться и за меня. В-третьих, я хочу с тобой дружить. Вместе мы сможем дать им отпор.

Бен растерянно посмотрел на одноклассника. Речь Клауса стала для него неожиданным откровением.

– Да я, собственно, совсем не против. Давай дружить, – неуверенно сказал он.

– Заметано. – Андрей решил взять инициативу в свои руки, а то до этого долговязого все доходило, как до жирафа. Он со своей высоты плохо слышал тех, кто внизу, а значит, и не очень быстро соображал. – Теперь каждый раз выходим из школы вместе, вместе идем до велосипедов. Если начинают приставать, то спуска им не даем.

Показалось, что такая боевая диспозиция испугала Бена и он вот-вот разорвет хлипкие узы еще не родившейся дружбы.

– А как это – не давать спуска? – уточнил Бен на всякий случай.

– Тебе достаточно дружески положить кому-нибудь из них руку на плечо, а потом с силой сжать ладонь.

– Вот так? – простодушно спросил Бен, положив левую руку Клаусу на плечо и слегка надавив.

– Ай! – Андрей слегка присел от боли, схватившись за поврежденное место. – Да, вот именно так, только сожми в два раза сильнее.

– Ну, это я смогу.

– Отлично. И еще – расправь плечи, не сутулься. Подними голову. Ты сильнее любого из них.

– Ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю, – вселял в него уверенность Андрей, потирая больное плечо. – Вернемся в класс, урок сейчас начнется.

После уроков новоявленные друзья чуть-чуть подзадержались, делая вид, что долго закрывают приложения на экране мониторов. Эмма, стоявшая в дверях, обернулась:

– Клаус, мы идем или нет?

– Да, Эмма, мы с Беном уже идем.

Эмма понимающе покачала головой, улыбка скользнула по ее лицу. Вместе они вышли на улицу, ища глазами удалую троицу. Но их нигде не было видно. Зато Андрей увидел другую картину, которой сначала не придал значения. Кучка старшеклассников, среди которых были парни и девушки, гоготала и резвилась после уроков. Взгляд Андрея задержался на девушке из этой группы, которая почему-то не смеялась, как все. У нее было мертвенно-бледное лицо. Казалось, она вот-вот расплачется. Тут он заметил знакомую белоснежную бейсболку с красной надписью. Эта бейсболка была в руках кучерявого парня, который ее примерял на себя, снимал, тряс перед лицом девушки. В какой-то момент, когда, казалось, парень слишком расслабился и слишком вытянул руку с бейсболкой, девушка резко вздернула руку, пытаясь выхватить свой головной убор. Но парень был начеку, отдернул руку, и девушка смогла ухватить лишь воздух. Компания в очередной раз заржала. Кучерявый ловким броском переправил бейсболку соседу, статному брюнету в кепке. Тот под общий смех напялил белую бейсболку поверх своей кепки и начал кривляться. Потом, подобно кучерявому, стал манить девушку, разводя ее на попытки вырвать вещь. Вот он вытянул руку, помахивая бейсболкой, но вдруг ойкнул и выронил предмет забавы, чем не преминула воспользоваться девушка, восстановив статус-кво.

– Ты что, очумел, что ли? Больно ведь! – возмутился брюнет, схватив за шкирку упитанного школьника, на голову ниже его самого.

– Не трожь мою сестру! – услышал он в ответ.

Клаус решил помочь Анне тем же приемом, которым завалил на минувшей неделе Тома. Но этот парень был больше и крепче, а потому голова просто ткнулась в его живот. Теперь Андрей стоял, насупленный, безуспешно пытаясь освободиться из цепких рук.

– Ба, Анна, да это твой братец пожаловал! Какие люди, и без охраны! А знаешь ли ты, как тебя твоя любимая сестрица называет, за которую ты заступаться прибежал?

Андрей взглянул на Анну. Та опустила взгляд в землю, прикусив нижнюю губу.

– Маменькин сынок, толстопузый недотепа, студень, – начал перечислять брюнет.

– Убогий дурачок, неповоротливый хомячок, – подсказал кучерявый.

«Ну надо же, сестра тоже нашла сходство с хомячком», – ухмыльнулся Андрей.

– Криворучка и неумеха, – подключилась русая девчонка с густыми волосами до пояса, насмешливо глядя на Клауса.

Анна покраснела и сжала челюсти, так что стало видно, как играют желваки.

– А еще она называла тебя… – решила помочь коллективному разуму рыженькая худенькая девочка с тоненьким голоском. Таким тоненьким, что если бы не видно было ее лица, то можно было подумать, что ей от силы лет шесть или семь.

– Хватит! – оборвал Клаус. – Мне без разницы, как она меня называет или обзывает, это сугубо наше личное с ней дело, семейное дело. Дома разберемся. Но я не позволю никому чужому обижать мою сестру.

– И что ты сделаешь? – поинтересовался брюнет.

– Для защиты семьи все меры хороши, даже самые крайние, – выделив ударением последние два слова, Андрей многозначительно посмотрел на брюнета, – для этого я могу и друзей подключить.