Книга Розы на стене - Бронислава Вонсович

– Не смотрите на меня с таким подозрением, леди Штрауб, – проворчал Вайнер. – У меня нет привычки заводить романы на работе.

– Да откуда же ей взяться, этой привычке? – оживился Брун. – Если по работе вы имеете дело только с мужчинами, а целительницу прислали всего лишь второй раз. Один роман – это не привычка, это так, разовая акция. Я очень надеюсь, что с леди Штрауб у вас ничего не будет. Руки прочь от леди Штрауб! Она…

– Моя невеста, – напомнил Штаден, с интересом слушающий выступление приятеля.

– Думаешь, Вайнеру это помешает завести роман?

– То есть у него был роман с уехавшей целительницей, несмотря на то, что ты был в ней заинтересован?

– Не было никакого романа! – рявкнул окончательно проснувшийся Вайнер. – Инор капитан, вон отсюда, а то пожалуюсь на вас Циммерману.

– А чего сразу на меня жаловаться? Можно подумать, это у меня был роман с иноритой Рильке.

Брун держался уверенно, но к двери на всякий случай переместился поближе: слишком уж злое стало лицо у Вайнера. Этак запустит целитель в него чем-нибудь убойным вместо целительского. Мы, конечно, не проходим атакующие заклинания, но должен же он был чему-то научиться от пациентов в гарнизоне.

– Так с кем у нее все-таки был роман? – заинтересовался Штаден.

– Да откуда мне знать?! – взвился Вайнер. – Понятия не имею, с кем она встречалась в свободное время, которое у нас с ней не совпадало по понятным причинам.

– А я здесь встречался только с сейфом, – напомнил на всякий случай Брун.

– Но защитили комнату инориты, а не помещение с сейфом. Значит, не только с ним встречался.

– Поклеп! – взвился Брун. – Леди Штрауб, не верьте! С кем мне тут встречаться, если мы только что выяснили, что у инориты Рильке был роман с Томасом? Больше же здесь никого не было, третьим бы они меня не взяли. Да я и сам бы не пошел – не то воспитание.

Вайнер зашипел как ядовитая змея, но сказать ничего не успел: Брун понял, что перешел уже все границы, и предпочел ретироваться, зато вместо него тут же зашел лейтенант, который вчера под моим окном спрашивал про очередь, и тоже начал жаловаться, что почти умер.

– Я тебе скажу по секрету, – наклонившись к нему, почти прошептал Вайнер, – женщины не любят постоянно болеющих мужчин.

– А как же инстинкт выхаживания? – не согласился лейтенант, незаметно покосившись на меня. То есть это он так думал, что незаметно…

– Выхаживание – это одно, а женская заинтересованность другое, – все так же тихо пояснял Вайнер. – Девушки предпочитают сильных и здоровых иноров, вот это у них точно на уровне инстинктов. Выхаживание – ближе к материнскому, сам понимаешь…

Лейтенант скис и очень быстро дал себя уговорить, что здоров и готов на подвиги. После его ухода Вайнер повернулся к нам и укоризненно сказал:

– Если вы продолжите в том же духе, никто не поверит в серьезность вашей помолвки.

Я почему-то решила, что он говорит о попытках расспросить Бруна о Марте. Мне казалось, что Штаден делал это очень осторожно, но, видимо, недостаточно, если Вайнер заметил и пытается нас предостеречь.

– Вы о чем, инор? – высокомерно спросил Штаден. – Серьезность наших намерений может подтвердить полковник.

– Да понял я, что это он настоял. И не только я. Вы не выглядите как влюбленные, – усмехнулся Вайнер. – Поэтому нашествия офицеров не избежать.

– Полковнику бы как-то их занять, – неуверенно предложила я.

– Это само собой, – согласился Вайнер, – я с ним поговорю сразу после завтрака. Не в моих интересах такой наплыв желающих срочно выздороветь. Но вам бы тоже приложить усилия.

– Так?

Неожиданно Штаден взял мою руку, нежно провел большим пальцем по тыльной стороне кисти и поцеловал. Раз. Другой. Как-то так поцеловал, словно не просто выполнял просьбу Вайнера, но и делал это с огромным удовольствием. Словно ему было необычайно приятно ко мне прикасаться. И самое ужасное, что мне это понравилось. Захотелось, чтобы он не останавливался и целовал не только руку, но и… Когда я это осознала, руку резко выдернула и покраснела.

– Леди, это вы зря, – укоризненно отметил Вайнер. – Ваш жених сейчас был идеален. Вы же повели себя как пугливая девственница наедине с посторонним мужчиной. Впрочем… – он задумчиво посмотрел на меня несколько рассеянным профессиональным взглядом и с некоторым удивлением заключил: – Надо же, слухи оказались только слухами.

– Вы сейчас о чем? – уточнил Штаден.

Я же покраснела еще сильнее, поскольку прекрасно поняла, о чем говорит целитель. Эту разницу между мной и Ульрикой покраской волос не уберешь.

– Не пора ли на завтрак? – поторопилась я как можно скорее сменить тему.

– Спросите у леди, – усмехнулся Вайнер. – Ответит, если посчитает нужным. А нам действительно пора на завтрак. И, леди Штрауб, если вдруг капитан Штаден захочет показать свою любовь так, как он это сделал не так давно, краснеть можете, это выглядит очень мило, а вот руку отнимать не надо. Наоборот, можно к нему чуть-чуть податься, жених все-таки… И не смотрите с таким возмущением. Это в ваших же интересах, леди. А то как начнется сюда паломничество…

– К сейфу? – мрачно уточнила я.

– К сейфу тоже, – грустно подтвердил целитель. – Так что, леди Штрауб, побольше нежности к капитану Штадену. Не такая это невыполнимая просьба. Вам же не придется целоваться, не говоря уж… хм… В конце концов, ничего страшного не случится, побросай вы влюбленные взгляды на красивого жениха.

Как сказать… Кристиан случится точно. И кто знает, на что он пойдет из ревности? Хорошо, если успею объяснить, что фиктивная помолвка – следствие его же собственного необдуманного предложения. А если нет – наверняка прямиком отправится к Циммерману с сообщением, что в гарнизоне вовсе не леди Штрауб. И я даже думать не хочу, что тогда начнется…

Глава 21 Гюнтер

Рука Фридерики оказалась одновременно и нежной, и твердой. Шелковистая кожа на тыльной стороне кисти, и жесткие подушечки мозолей на ладошке. Обманчивая рука. Рука инориты, привыкшей к физическому труду и рассчитывающей только на себя. Невольно вспомнились ловкие уверенные движения, когда она показывала нам с Вайнером, что чего-то стоит как целитель. И ее резкий удар, когда выливала на меня накопившуюся обиду и страх. Запугать ее оказалось не так уж и просто. Смелая девочка. И все же, каково это – остаться совсем одной, без единого родственника? Мои иной раз слишком назойливы, особенно тетя, но и она действовала исключительно из заботы о моем будущем. Разумеется, таком, каким она его видела. Жизнь без родных я себе не представлял. Без любящих родителей, хулиганистого младшего брата, упрямой сестрички. Только представить на миг, что их нет… Пустота. Пустота, которую ничем невозможно закрыть, Но что-то изменить я не мог, поэтому просто поцеловал руку Фридерики, чуть прикоснувшись губами к коже и опять почувствовав этот странный дразнящий аромат корицы. Почему-то вспомнилось ее лицо совсем рядом, глаза, пылающие гневом, и россыпь мелких золотистых веснушек на белоснежной коже. Веснушек, которые хотелось попробовать на вкус, словно неизведанное лакомство.