Книга Фантомас и пустой гроб - Марсель Аллен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Умри же ты, источник всех моих несчастий! — воскликнула она со свирепой радостью. — Моя жизнь погублена, но и тебе счастья не видать! Поль Дроп, ты отомщен!
Выскочив на террасу, Дельфина Фаржо исчезла в темном парке. Элен продолжала сидеть в кресле у окна. Она не издала ни звука, но смертельная бледность покрыла ее лицо. Вонзившийся под ключицу нож остался торчать в ее груди…
Три дня спустя в клинике, ранее принадлежавшей Полю Дропу, происходила душераздирающая сцена, при одном воспоминании о которой у всех ее участников кровь стыла в жилах!
Когда Элен была найдена в своей комнате с кинжалом в груди, вся залитая кровью, но еще живая, хирурги не знали, что предпринять. Вынесет ли больная еще и этот удар, обрушившийся на нее? Сама по себе рана была не очень опасна, но Элен потеряла много крови.
— Мы спасем ее! — говорили врачи убитому горем Жюву и охваченному отчаянием Фандору.
Однако сутки спустя их диагноз стал куда менее оптимистическим. Состояние больной ухудшалось, температурная кривая шла вверх, приближаясь к роковому пределу.
— Положение серьезное, очень серьезное, — говорили эскулапы, покачивая головами. — Видимо, развивается воспалительный процесс… Организм ослаблен…
Фандор ни на минуту не покидал Элен, которая так и не приходила в сознание. Сначала она бредила, металась в жару, потом наступили неподвижность и полная прострация.
Жюв, несмотря на поразившее его горе, пытался сохранить ясность мысли, старался рассуждать логически. Следовало ли приписать это новое преступление Фантомасу? Гений злодейства, при всей своей жестокости, при всем своем бессердечии, продолжал любить Элен, продолжал считать ее своей дочерью. И для него ее смерть была бы тяжелым ударом…
Утром третьего дня больная неожиданно открыла глаза. Сознание, казалось, возвращалось к ней. С удивлением она смотрела на стоявших в ногах кровати Фандора и Жюва. Узнала ли она их? От слабости она не могла говорить, но губы ее слабо шевельнулись.
— Подойди к ней, Фандор, — сказал Жюв. — Она зовет тебя…
Фандор склонился над умирающей.
— Любите ли вы меня, Фандор? — еле слышно прошелестел ее голос.
Молодой человек припал губами к ее слабым, влажным от жара рукам.
— Я вас люблю, Элен, как никогда никого не любил на земле, — шептал он. — Вы моя единственная и беспредельная любовь, одна на всю жизнь! Вы для меня все, — моя невеста, моя жена…
— Да… да… — из последних сил прошептала умирающая. — Прежде чем покинуть вас… навсегда… я хотела бы стать вашей женой…
Наблюдая эту сцену, Жюв не мог сдержать рыдания. Потрясенный, Фандор упал на колени у изголовья своей невесты. Да, он знал, что бывают случаи, когда брак заключают на пороге смерти — «in extremis». Неужели именно так суждено ему соединиться с Элен?!
— Моя любимая! — шептал он. — Твое желание будет выполнено… Но не думай о смерти!.. Мы будем жить…
Исчерпав все свои силы, Элен снова погрузилась в забытье. Сдерживая рыдания, Фандор выскочил за дверь. Он был исполнен решимости выполнить желание своей невесты, — возможно, ее последнее желание!.. «Элен, невеста моя! — повторял он про себя. — Через час вы станете моей женой!»
— Вы хотите жениться, «in extremis»? — спросил Фандора апатичный чиновник в мэрии Нейи. — Что вы, сударь! Это уже давно не практикуется. Послушайтесь моего совета…
— Мне не нужны ваши советы! — прервал его журналист. — Мне нужна информация: каков порядок регистрации таких браков? Мне необходимо оформить его не позднее, чем через час…
Чиновник отослал Фандора к помощнику мэра. Тот узнал журналиста и постарался войти в его положение. Но сообщенные им сведения были неутешительны. Необходимо было выполнить ряд формальностей, предусмотренных законом, и прежде всего — требовалось предварительное оглашение намерения вступить в брак.
— Без этого, — сказал помощник мэра, — мы не имеем нрава вас зарегистрировать.
Фандору показалось, что земля уходит у него из-под ног. Как он мог явиться к Элен с таким ответом?
— Дорог каждый час! — воскликнул он. — Нельзя ли как-нибудь обойти требование предварительного оглашения?
Помощник мэра задумался.
— Такой способ есть, — сказал он наконец. — Статья 169 гласит: «Соизволением короля, или Президента Республики, в особых и крайних случаях, требование предварительного оглашения может быть отменено». К сожалению, я не думаю, что вам удастся получить разрешение Президента, тем более, — в столь короткий срок…
Фандор слушал эти слова как в бреду. Он знал, что несколько дней назад, произошла смена президентов: господин Фальер, срок полномочий которого истек, должен был уступить свой пост вновь избранному Президенту… Но журналист был так ошеломлен свалившимися на него бедами, что даже не мог вспомнить его имя.
— Как зовут нового Президента? — спросил он.
— Господин Понс… Бывший министр сельского хозяйства. Говорят, к нему трудно подступиться…
— Я добьюсь от него того, что мне нужно! Прошу вас, не покидайте мэрию до моего возвращения.
С этими словами Фандор выскочил из мэрии, остановил проезжавший мимо таксомотор и приказал как можно скорее ехать к Елисейскому дворцу. Шофер дал газ, и машина помчалась. По дороге журналист обдумывал способы проникнуть к Президенту Республики. Он понимал, что тот перегружен делами и что обычные способы попасть к нему на прием не годятся. Новый Президент не пользовался особой популярностью, о нем говорили как о человеке сухом, въедливом, большом приверженце протокольных правил. Журналист так ничего и не успел придумать, когда таксомотор свернул на Елисейские Поля.
Вдруг Фандор вздрогнул и привстал: в нескольких метрах впереди он увидел роскошный экипаж, который везли запряженные цугом белые лошади. Перед ним ехали в ряд кирасиры в парадных мундирах, у каждой дверцы ехало по офицеру, а замыкал процессию еще один ряд кирасиров. Фандор понял, что это был выезд Президента Республики, который только что покинул Елисейский дворец и направлялся в Палату депутатов. «Все пропало!» — подумал журналист. Но тут ему в голову пришла дерзкая мысль.
Он наклонился к шоферу:
— Обгоняйте процессию, но как можно ближе к карете, — так чтобы я мог заговорить с Президентом!
— Но это невозможно, месье!
— Даю две тысячи франков!
— Ладно, попробую…
Машина стала обгонять процессию, описывая дугу и все больше и больше сближаясь с президентской каретой. В момент, когда их разделяло всего несколько метров, Фандор предпринял головоломный маневр. Открыв дверцу машины, он на полном ходу выпрыгнул на мостовую. Удержавшись на ногах и сохраняя инерцию движения, он совершил два гигантских прыжка, сумел избежать столкновения с конвоем и вскочил на подножку кареты.
