Книга Последний Меч Силы - Дэвид Геммел

– Думается, это хорошее первое применение для твоей левой руки.

– Она научится и владеть мечом. Меня зовут Гриста.

– Я тебя уже видел. Ты сражался в великой битве под Эборакумом в тот день, когда король вернулся домой.

Гриста кивнул:

– У тебя хороший глаз, а память еще лучше. Это был День Двух Солнц. Такого я больше никогда не видел, да и не хочу увидеть. В тот день мы сражались бок о бок с бригантами и их трусливым королем Элдаредом. Ты был с ним?

– Нет. Я стоял под двумя солнцами вместе с Утером и Девятым легионом.

– День Кровавого короля. С тех пор все шло плохо. Почему его нельзя победить? Каким образом он всегда знает, где нанести удар?

– Он – эта земля, а земля знает.

Гриста ничего не сказал. Он не ждал, чтобы бригант выдал ему тайну своего короля.

От семи тысяч сакских воинов, которые ринулись в сечу, остались какие-то одиннадцать сотен. От них Утер потребовал, чтобы они преклонили колени и поклялись Кровавой Клятвой никогда больше не восставать на него.

А взамен земля останется их землей, как и раньше, но теперь по закону, а не как добыча завоевателей. И еще он оставил им их собственного короля Вульфира – сына Орсы, сына Хенгиста. Это был смелый ход. Гриста встал на колени вместе с другими в свете утренней зари перед шатром короля и смотрел на Утера рядом с мальчиком, с Вульфиром.

Саксы улыбались, хотя и были побеждены: ведь на колени-то они встали не перед победителем, а перед своим верховным вождем.

И Кровавый король прекрасно это знал.

– Я даю вам слово, что наша дружба крепка, как этот меч, – сказал он, высоко подняв Меч Кунобелина, и в лучах восходящего солнца клинок вспыхнул пламенем. – Но дружба имеет свою цену. Этот меч не потерпит других мечей в руках саксов. – Среди коленопреклоненных прокатился гневный ропот. – Будьте верны своему слову, и это, возможно, изменится, – продолжал король. – Но если вы его не сдержите, я вернусь, и от Андериды до Венты в живых не останется ни один мужчина, ни одна женщина, ни единый плачущий младенец. Выбор за вами.

Через два часа король удалился со всем войском, и растерянные саксы собрали Совет Вотана. Вульфир в свои двенадцать лет голоса в Совете не имел, и Колдера избрали майордомом, чтобы он помогал ему править.

Остаток дня ушел на выборы в Совет. Из прежних восемнадцати его членов уцелело лишь двое, но к ночи положенное число их было восстановлено.

Через два часа после восхода солнца Восемнадцать собрались для важных решений. Некоторые хотели отправиться на восток под руку Драды, сына Хенгиста, – как-никак он же дядя Вульфира и кровный родич. Другие предлагали повременить, пока не удастся собрать, новое войско. А еще некоторые настаивали на том, чтобы послать за помощью через пролив: меровейские войны сгоняли многих молодых мужчин с насиженных мест, и им оставалось только браться за оружие.

Два события придали делу совсем иной оборот. В полдень прибыла повозка с золотом и серебром, дарами короля, чтобы ими распорядились, «как сочтет нужным Совет». Дары эти сами по себе означали, что можно купить съестных припасов, чтобы выдержать наступающую суровую зиму, и одеяла и всякие припасы у меровеев в Галлии.

А во-вторых, майордом Колдер произнес речь, которая надолго запечатлелась в умах, если не в сердцах всех, кто его слушал.

– Я сражался с Кровавым королем, и по моему мечу струилась алая кровь его телохранителей. Но почему мы вступили с ним в бой? Спросите себя об этом. Я отвечу: потому что нам казалось, что его можно победить и нас ждет богатая добыча в Венте, Лондиниуме, Дубрисе и всех других торговых городах. Но теперь мы знаем, его победить невозможно… для нас… и наверное, и Драда не может. Вы видели повозку – столько монет нам не принесла бы и победа. Я говорю: нам следует подождать, взвесить его слово. Вернуться в свои дома, починить их или выстроить заново, собрать урожай – то, что от него осталось.

– Мужчины без мечей, Колдер? Как же мы обретем путь в Валгаллу? – крикнул высокий воин.

– Сам я иду за Белым Христом, – сказал Колдер, – а потому Валгалла меня не заботит. Но если, Снорри, тебя это тревожит, отправляйся к Драде. Пусть каждый, кто хочет сражаться, поступит так же. Нам предложили дружбу, и уж конечно, повозка золота – это ведь далеко не самое худшее, чего можно ждать от победителя.

– А он нас боится, вот и прислал ее! – сказал Снорри, рывком поднявшись на ноги. – На его золото надо нанять воинов, купить оружие и напасть на Камулодунум.

– Ты, наверное, возьмешь в поход свой амбар, – сказал Колдер, и раздался общий хохот. Ведь все знали, что Снорри спрятался от римлян под одеялом в амбаре и выскочил оттуда, когда враги подожгли амбар. В Совет его выбрали только потому, что он владел большим количеством земли.

– Меня совсем окружили, и только так я мог избежать гибели, – сказал Снорри. – Я возьму свою долю золота и уйду к Драде.

– Ни у кого своей доли золота нет, – объявил Колдер. – Оно подарено Совету, и мы обсудим, как его употребить.

В конце концов Снорри и еще четыре землевладельца ушли с двумястами своих керлов к Драде, остальные остались учиться жить по-новому: вассалами Кровавого короля.

Гристу это решение преисполнило горечи. Но он был керлом Колдера и обязался повиноваться ему. К тому же решения знатных редко его касались.

В ту ночь, когда он в одиночестве поднялся на Высокий холм, к нему пришел Колдер.

– Тебя гнетет тревога, мой друг? – спросил майордом.

– Дни Крови снова настанут. Об этом мне шепчет ветер. И воронье тоже знает об этом.

– Это мудрые птицы. Два ворона – глаза Одина.

– Я слышал, как ты сказал, что следуешь за Белым Христом.

– По-твоему, у Кровавого короля не было ушей на нашем Совете? По-твоему, Снорри и его керлы доберутся до Драды живыми? Или хоть один из нас остался бы живым, если бы я не сказал того, что сказал? Нет, Гриста, я следую за Древними Богами, которые понимают сердца людей.

– Ну а договор с Утером?

– Мы будем его соблюдать, пока нам это выгодно.

Но придет день, когда потеря твоей правой руки будет отомщена. Вчера ночью мне привиделся сон: Кровавый король стоял на вершине холма совсем один. Все его воины валялись вокруг мертвые, и знамя его было сломано. Я верю, что этот сон мне послал Один; это его обещание.

– Пройдет много лет, прежде чем мы станем настолько сильны.

– Я терпеливый человек, мой друг.

* * *

Кровавый король медленно спешился и отдал поводья боевого коня безмолвному оруженосцу. Повсюду вокруг него валялись трупы убитых там, где они упали; под низко хмурящимся небом кружила черная туча воронья, ожидающего, когда можно будет приступить к пиршеству.

Утер снял бронзовый шлем, подставляя лицо прохладному ветру. Как он устал! И гораздо больше, чем позволил бы кому-нибудь догадаться.