Книга Соблазненные луной - Лорел Гамильтон

Дойл сделал несколько шагов назад, к нам, положив руку настройное бедро.

– Кураг... насиловал тебя?

Рис поднял голову, оторвавшись от моего плеча.

– Он ко мне не прикасался. Но смотрел. Он сидел насвоем троне и что-то жевал, как на шоу в ночном клубе.

– Нам всем приходилось быть зрителями на таких жепредставлениях при нашем дворе, Рис. И хоть вслух об этом не говорят, носколько наших товарищей по гвардии соглашались развлекаться друг с другом наглазах у королевы, лишь бы она освободила их от целибата хоть на час?

– Я в этом не участвовал. – Руки Риса судорожносжались, пальцы больно впились в меня.

– Как и я, – сказал Дойл, – но я не стануосуждать тех, кто участвовал.

– Рис, ты делаешь мне больно, – тихо сказала я.

Он опустил меня наземь, медленно, осторожно, словно невполне доверяя себе.

– Одно дело, когда это твой выбор. И другое – когда тысвязан и... – Он помотал головой.

Я выпустила полотенце из рук и тронула Риса за плечо.

– Изнасилование – всегда отвратительно, Рис.

Он улыбнулся так горько, что я прильнула к немукрепко-крепко – чтобы утешить его, а еще – чтобы не видеть этого выражения наего лице.

– Не все стражи согласились бы с тобой, Мерри. Тыслишком молода, чтобы помнить, как мы вели себя в войнах.

Я льнула к нему, стараясь доставить ему хоть немножкорадости своим прикосновением. Я не хотела знать, что у кого-то из моих стражейесть на совести что-то столь мерзкое. Нет, не в том дело. Я не хотела знать,что у кого-то из мужчин, с которыми я сплю, есть на совести что-то столь мерзкое.Тут мне на память пришла беседа, свидетелем которой я стала пару месяцев назад.

Я отстранилась, чтобы взглянуть в лицо Рису.

– Я помню тот ваш диалог, Рис. Ты сказал, что никогдане прикасался к женщине, которая не желала бы твоих ласк. Дойл возразил: ещебы, ведь стражам королевы запрещено прикасаться к кому-либо, кроме нее самой, иэто распространяется и на изнасилование. Стоило тебе переспать с любойженщиной, и это значило бы смерть под пытками для тебя и для той женщины.

Рис стал еще бледнее, чем обычно.

Паузу нарушил Холод:

– Не все воины Неблагого Двора входят в числокоролевских Воронов.

Я повернулась к нему:

– Я знаю...

Мне показалось, что я чего-то недопонимаю. Я шагнула всторону от Риса, чтобы видеть одновременно всех троих стражей.

– Что я упускаю?

– Что все, в чем Рис обвинил гоблинов, случалось делатьи сидхе Неблагого Двора, – сказал Дойл. Он качнул головой. – Надопойти поговорить с Курагом. – Кажется, он хотел что-то добавить, нопередумал, повернулся и направился к коридору, ведущему в анфиладу спален.

Я посмотрела на оставшихся мужчин. Ощущение, что они слишкомрезко прекратили разговор, как будто подойдя к обсуждению секретов, которые нехотели бы выдать даже под угрозой смерти, не исчезало. Сидхе любят тайны, но я– их принцесса, а когда-нибудь, возможно, стану королевой. То, что у них естьтайны от меня, казалось неправильным.

Я вздохнула, и даже для меня самой вздох прозвучалраздраженно.

– Рис, я уже говорила тебе, что по правилам гоблинов тыне сможешь избежать сексуального контакта, но они позволяют "жертве"ставить ограничения. Они могут потребовать соития, но ты вправе диктовать,сколько вреда они могут тебе причинить.

– Знаю, знаю, – отмахнулся он, отводя взгляд иначиная бегать по комнате. – Ты мне сообщила уже, что, знай я больше об ихкультуре, я не лишился бы глаза. – Он посмотрел на меня с новой злостью, итеперь злость была направлена на меня.

Но злиться на меня у него права не было. Рис совершенноадекватен во всех вопросах, кроме одного – гоблинов. А гоблины – мои союзникиеще на два месяца. Еще два месяца в случае, если Неблагой Двор ввяжется ввойну, помощи гоблинов нужно будет просить у меня, не у королевы Андаис. И дажебольше – на этот срок мои враги становятся врагами гоблинов. Я надеялась, Дойлнадеялся, Холод надеялся и, о черт, даже Рис надеялся, что этот союз сведет кминимуму риск новых покушений на мою жизнь.

Я начала уже добиваться продления этого союза. Мы нуждалисьв гоблинах. Они были нам почти необходимы. Но всякий раз, когда я думала, чтоРис преодолел свои комплексы на их счет, я обманывалась.

– В одном ты прав, Рис. Гоблины не считают однополыйсекс чем-то дурным или постыдным. Нравится это тебе – ну и прекрасно. Крометого, они много чаще бывают латентно бисексуальными, чем сидхе. Если им представляетсяшанс испытать новое удовольствие или такое, которое может больше неповториться, – они этот шанс не упускают.

Рис бросился к стеклянной стене, выходящей на бассейн. Мнедостался прелестный вид на его спину, но руки Рис скрестил на груди, а плечи сгорбилот злости и напряжения.

– Но точно так же, как с условиями по поводуповреждений, ты можешь поставить условием определенный пол партнеров. Дажесреди гоблинов есть такие, кто слишком гетеросексуален, чтобы интересоватьсянеобычными возможностями. Ты мог выставить такое условие, и никто мужского полане притронулся бы к тебе.

Холод дернулся, словно хотел подойти к Рису. Меня он одарилне вполне добрым взглядом.

Голос Риса снова привлек к нему наше внимание.

– Тебе доставляет удовольствие напоминать мне, чтохудший из моих кошмаров – моя собственная заслуга? Что не будь я заносчивымсидхе, не потрудившимся узнать хоть что-то о живущем рядом народе, то знал бы освоих правах у гоблинов. О том, что даже отданный на пытку имеет права. –Он повернулся к нам: ярость зажгла светом его единственный глаз. Кольцонебесно-голубого, еще одно – цвета зимнего неба, и третье, ярчайше-васильковое,вокруг зрачка просто горели. Краски буквально светились яростью, а под кожей унего уже заструился молочный свет. Ярость пробудила его магию.

Когда-то я пугалась Риса в таком состоянии, но слишком ужчасто он приходил в ярость. Зрелище стало привычным. Обиды Холода и гнев Рисабыли просто частью их личностей. Приходилось принимать их как данность.

Вот если бы Рис вспыхнул вдруг бледным светилом – я бывстревожилась. А нынешняя маленькая демонстрация не значила ничего.

– Ты все так же заносчив, Рис. Ты ведешь себя так,словно гоблины совершили с тобой такое, чего никогда не могло бы случиться приВысших Дворах сидхе. Но если бы Королева Воздуха и Тьмы повелела или КорольСвета и Иллюзий выразил такое желание – это было бы сделано. А у сидхе вообщенет ни законов, ни правил, защищающих жертв пытки. Тебя пытают, и все. Может,гоблины пытают, насилуют и калечат чаше, чем сидхе, зато у них больше законов,защищающих жертву. Захотели бы тебя трахнуть сидхе – и они сделали бы это так,как им заблагорассудится. Так скажи мне, Рис, какая раса более цивилизованна?