Книга Поцелуй меня в Нью-Йорке - Кэтрин Райдер

Я вытираю глаза и на время отвожу телефон от лица, чтобы мама не услышала моих всхлипов. Есть много всего, чего я могла бы пожелать, помимо теплого гостиничного номера… Например, улететь из этого города страданий. Как насчет этого? Боже, почему моя жизнь решила не только сбить меня с ног, но еще и, плюнув мне в лицо и надрывая живот от смеха, сбежать куда подальше?

Мама говорит мне, что мы можем перенести Рождество на День подарков[9] и что вся семья любит меня, и по какой-то неясной причине от этого мне становится еще труднее дышать. Мы не из тех семей, где с легкостью говорят о своих чувствах, и тот факт, что мама посчитала нужным сказать мне это, заставляет меня осознать, в насколько ужасную ситуацию я сегодня попала. Я отвечаю маме, что тоже люблю ее, и, прежде чем мы попрощаемся, она говорит:

– Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня, Шар. Хорошо? Слушаешь?

– Угу.

– Я понимаю, что ситуация кажется тебе ужасной, но я не хочу, чтобы ты лежала на кровати и жалела себя все это время. Да, все сложилось не в твою пользу, но, если так посмотреть, это не худший день, который мог бы у тебя быть, если учесть все возможные варианты. Правильно? Всегда есть тот, кому хуже, чем тебе, милая. Возможно, он где-то рядом.

Я отвечаю маме, что все понимаю… И это так, но я также понимаю, что должно пройти некоторое время, прежде чем я смогу с ней согласиться. Мы прощаемся, и я убираю свой телефон в сумку. Я понимаю, что самая тяжелая вещь, лежащая сейчас на моих коленях, триллер, который купил мне секси-хипстер, но почему-то именно ваучер кажется мне непомерной ношей. Я боюсь идти в отель в одиночестве. Мама была совершенно уверена в том, что, раз уж я смогла самостоятельно улететь в Америку, то уж как-нибудь смогу переночевать в гостиничном номере в одиночестве.

Я представляю себе комнату, которая наверняка будет оформлена в нежных тонах – скорее всего, бежевых. Я готова впасть в депрессию от одной мысли об этом. И я прекрасно понимаю, что в гостинице я буду все время сидеть и думать о Колине. О всех ужасных вещах, которые он мне сказал. Например, о том, что он бросает меня, потому что я была для него обузой. И о выражении его лица, когда он говорил мне это. Я буду думать о том, какой Колин козел, и чувствовать себя последней неудачницей, мечтая о том, чтобы я смогла заставить парня почувствовать страсть – или что ему там нужно, – чтобы стать «по-настоящему увлеченным девушкой», с которой он встречается. Колин не стоит слез, которые заставил меня пролить, но в то же время я уже начинаю думать, не позвонить ли ему и не попросить ли отложить наше расставание хотя бы на полдня. Поэтому мне ни в коем случае нельзя сидеть в номере и думать о нем, ведь рано или поздно эта мысль перестанет казаться такой нелепой и жалкой.

И вот где я очутилась в канун Рождества – в одиночестве в аэропорту, вдали от дома и без возможности вернуться туда до завтрашнего дня. Единственное, что составляет мне компанию, – триллер о каком-то парне по имени Донни, который что-то – и по какой-то причине мне все меньше и меньше интересно что именно – заслужил. Я пытаюсь найти в сумке ваучер отеля, чтобы узнать его точный адрес, и, когда я его достаю, я замечаю обложку вовсе не «Расплаты», а…

«Забудьте своего бывшего всего за десять простых шагов!»

Чертова книга о самопомощи! Секси-хипстер, наверное, не обратил внимания на то, за что заплатил. От одного вида этой книги сразу после того, как у меня в голове возникла мимолетная мысль о том, чтобы позвонить Колину, моя кровь вскипает, и я, выхватив книгу из сумки, отбрасываю ее подальше от себя.

И только когда я попадаю ей во что-то, я замечаю, что на скамейке я не одна. Рядом со мной сидит кто-то смутно знакомый. Парень, примерно моих лет, с коротко стриженными темными волосами, в коричневой парке и рубашке в желто-кремовую клетку… Не сказать, что такое сочетание прямо преступление против моды, но все же так одеваться не стоит. Он сидит сгорбившись, на его коленях лежит дюжина красных роз, а рюкзак стоит между ногами. Он настолько погружен в свои мысли, что мой неожиданный подарок, оплаченный парнем, с которым в прямом смысле слова сбежала его девушка, отскакивает от его потрепанных походных ботинок совершенно незамеченным.

Но я все равно приношу свои извинения, когда наклоняюсь, чтобы поднять книгу. Мне бы стоило выкинуть ее в ближайшую урну, но по какой-то причине я прижимаю книгу к груди.

Парень очень медленно реагирует на мои слова, словно в его ушах стоит вышибала, который не сразу пропускает их вовнутрь. Он поворачивается ко мне, смотря на меня пустыми, ничего не видящими глазами, и я внезапно понимаю, о чем говорила мама. Кто-то, кому гораздо хуже, возможно, находится рядом с тобой. Конечно, сейчас этому бедолаге хуже только потому, что с ним все произошло совсем недавно. Но, так или иначе, я бы уж точно почувствовала, если бы по моей ноге ударила книга.

Во всяком случае, мне так кажется.

Я вижу, как парень отворачивается от меня и снова обращает свой взор куда-то в пространство. Да я просто великолепно справляюсь с оказанием помощи человеку, которому хуже, чем мне, не так ли?

– Меня зовут Шарлотта, – говорю я, поднимая руку парня и пожимая ее. – И тебе еще повезло, что удалось вовремя вырваться.

Бедняга сначала в замешательстве уставился на наши руки, словно это первое рукопожатие в его жизни, а затем поднял удивленный взгляд на меня. Ну да, молодец, Шарлотта. Вряд ли, когда этого несчастного бросали посреди аэропорта, он обратил внимание на стоявшую неподалеку молчаливую британку… к слову, стоявшую как раз рядом с парнем, который собирался увести – собственно, и увел – у него девушку прямо из-под носа.

Я предпринимаю попытку объяснить свое странное поведение:

– Я… гм… видела тебя… ранее… с твоей девушкой.

Парень опускает взгляд на розы:

– Да… Вероятно, наше небольшое шоу привлекло аудиторию.

Ну, парень хотя бы заговорил со мной, и я едва не начинаю смеяться, потому что его голос звучит, словно плохая пародия на голоса девочек из Школы «Святого сердца», которые с рождения жили в Нью-Йорке. Честно говоря, я понятия не имею, какой у меня план. Да, сейчас этому парню хуже, чем мне, но едва ли я смогу сегодня исцелить его сердце. Мое собственное сердце сейчас не истекает кровью только потому, что, я уверена, у него просто не осталось сил, чтобы продолжать страдать.

– А тебя как зовут?

– Энтони, – представляется он розам.

– Что ж, привет, Энтони. Поверь мне, тебе на самом деле повезло вовремя вырваться из ее рук. Она… не самый лучший человек.

– Ты ничего о ней не знаешь.

– Ну, я знаю достаточно, чтобы понимать, что ты не хотел бы тратить свое время на девушку, которая бросает тебя в канун Рождества ради первого смазливого паренька, который к ней подойдет.