Книга Мясо с кровью - Энтони Бурден

Как ни странно, он согласился.

Вскоре двое неприметных людей вошли в Les Halles[11] и спросили, не хочу ли я заключить контракт с телевидением. Они, несомненно, имели в виду «Строго конфиденциально», но к тому моменту я уже продал эту книгу Голливуду (в итоге получился сериал, который просуществовал очень недолго). Эта новость гостей не спугнула, более того — их явно заинтересовали мои слова о том, что я вряд ли смогу найти время, потому что мне вскорости предстоит отправиться в кругосветное путешествие на год, чтобы воплотить детские мечты об экзотическом Востоке, ну и так далее.

Нужно сказать, что в те далекие времена я — все еще в белом кухонном фартуке — с подозрением относился к любому, приходящему ко мне с предложением телевизионного контракта. Я быстро понял: когда телевизионщики называют себя «вашими большими поклонниками» или говорят, что они «весьма заинтересованы», обычно это означает, что они в лучшем случае заплатят за ланч. Я исполнился еще большего скепсиса, когда они упомянули Food Network в качестве основного кандидата, способного запустить новый проект. Их слова яснее ясного свидетельствовали о том, что эти два придурка понятия не имеют, о чем говорят, и у них нет никаких связей. Я уже некоторое время яростно втаптывал в грязь главных лиц Food Network, и отголоски моих усилий должны были звучать еще какое-то время. То, что эти двое вообще упомянули Food Network, означало, что у них проблемы посерьезнее, чем просто недостаток воображения. Это был просто бред.

Когда через неделю они снова позвонили и сказали, что договорились о встрече, я был раздосадован. Даже зол. Ничего хорошего не выйдет. Это пустая трата времени. Я даже не удосужился побриться и принять душ.

В конце концов я стал ведущим шоу «Путешествия кулинара», которое, невзирая на все усилия, быстро и неизбежно превратилось в какой-то безумный травелог — сплошное мелькание картинок и голоса за кадром. Я думал, что моя работа на телевидении закончится, как только я напишу книгу. Но, как ни странно, сняли второй сезон. Что еще невероятнее, руководство канала с самого начала позволяло мне делать практически что угодно — я говорил о чем вздумается, курил перед камерой, ругался. У меня были операторы и помощники, с которыми я сближался все больше и больше. Нас объединили тысячи пройденных миль и долгие месяцы совместных путешествий. Я вел передачу так, как считал нужным, и создал, как выяснилось, неплохое шоу.

Надо признать, мне стала нравиться эта жизнь — я странствовал по миру в поисках… еды и впечатлений. Я получал удовольствие, участвуя в прежде неизвестном мне деле — рассказывая свои истории при помощи непривычных приспособлений (камеры, компьютера, звукозаписывающей аппаратуры) и команды профессионалов, которые умели пользоваться всеми этими штуками. Я вообще люблю творить. И рассказывать. И ездить в Азию. Контракт с телевидением дал мне такую возможность.

Я втянулся не ради славы и денег (которых было до смешного мало). Я уже давно бросил кокаин. Ни одна спортивная машина не принесла бы мне утешения. Телевидение соблазнило меня возможностью путешествовать по всему миру так, как мне заблагорассудится. Я упивался новой, восхитительной властью — возможностью манипулировать образами и звуком в процессе рассказа. Зрители видели места, где я побывал, моими глазами — именно так, как мне хотелось, чтобы они их увидели. Я все больше гордился некоторыми эпизодами, которые мы сняли с моими коллегами — операторами Крисом Коллинзом и Лидией Теналья. Я начал ценить то, что делали редакторы, звукорежиссеры, монтажеры… Съемки были развлечением — и, в общем, они стали приносить и творческое удовлетворение.

Я написал книгу и продолжал съемки. Не собака виляла хвостом — хвост начал вилять собакой. Я «подсел» на эту работу, увлекся путешествиями, меня все устраивало. Проще говоря, я ни с кем не хотел делиться. Мир, с одной стороны, значительно расширился, а с другой — обрел границы. Как и большинство путешественников, я устремил взгляд внутрь, отвернувшись от панорамы, начал видеть происходящее словно через уменьшительное стекло. Некогда, видя закат или храм, мне хотелось повернуться и сказать кому-нибудь — первому попавшемуся человеку: «Потрясающе красиво, правда?»

Это желание быстро прошло. Я ощутил себя хозяином мира, стал эгоистом. Закат принадлежал мне.

Я путешествовал почти два года, и за это время все в моей жизни переменилось. Я перестал работать в ресторане, хотя повседневная рутина было единственным, что отделяло меня от бездны. Мой первый брак начал разваливаться.

За время работы на Food Network у меня сильно поменялись приоритеты. Например, теперь я наивно верил, что телевидение может приносить пользу, а иногда даже «оказывать влияние».

Во время недавнего путешествия в Испанию я познакомился с Ферраном Адриа. Что удивительно, он позволил снять его за работой в его почти-всегда-забитом ресторане El Bulli. Адриа уже тогда был самым влиятельным и противоречивым шеф-поваром планеты, а его ресторан — местом, куда невозможно попасть без предварительного заказа. А главное, никому до тех пор не удавалось запечатлеть на пленку все то, что он согласился продемонстрировать моей съемочной группе. Он показал нам все — рабочий процесс, своих шеф-поваров, свои любимые рестораны, все, что вдохновляет его… и, более того, Адриа дал нам попробовать и снять все меню El Bulli на кухне, где собственной персоной комментировал блюдо за блюдом. Никто с тех пор не повторил наш подвиг, насколько я знаю.

Но, пока я разъезжал, что-то произошло.

Внезапно Food Network утратил интерес к любым шоу, действие которых происходило за границей. Продюсеры, которые радушно приняли нас и поддерживали наши авантюры, будто утратили прежний энтузиазм. К рассказу о том, на что согласился Адриа, отнеслись с полнейшим равнодушием. «Он не говорит по-английски» и «для нас это слишком затейливо» — ответили нам, когда мы попросили профинансировать ту серию. Впрочем, как кажется сейчас, это касалось бы любых съемок за пределами Соединенных Штатов.

Вечно всем недовольный юрист Food Network стал регулярным участником «творческих совещаний» — он утверждал расписание и направлял работу «в нужное русло». Можно было догадаться, что это — тревожный сигнал. Нам объяснили, что самый крупный проект канала на текущий момент — шоу под названием «Без обертки». Каждый выпуск обходился примерно в десять раз дешевле, чем наша программа, а рейтинг у него конечно же был намного выше. В тех редких случаях, когда мы снимали «Путешествия кулинара» в Америке, это подчеркивалось, особенно когда я уплетал перед камерой нечто приготовленное на барбекю, рейтинг взмывал до небес. Почему же нельзя ограничиться путешествиями по родной стране, почему я не могу рассказывать о деревенских вечеринках и местных конкурсах поваров? Иностранные байки, смешная речь, странная еда… юрист очень доходчиво объяснил, что все это не вписывается в «существующий формат».