Книга Анастасия и Алексей Романовы в Болгарии? Шокирующее расследование. Факты, теории, фото - Благой Эмануилов

…Продолжая свой рассказ в больнице г. Балчик, Замятин сообщил Петру Петрову, что в 1953 г. до него дошли слухи, что в Сербии начинаются гонения на «русских». Он решил проведать сестру. Чтобы как-то объяснить свой отъезд односельчанам, он сказал, что они с женой едут в г. Балчик. Она, мол, страдает артритом, и будет лечиться в Тузле (место, известное лечебными грязями, в 10 км от Балчика).

Замятин поехал в Сербию. Там с трудом нашел сестру. Петру Петрову он подробно рассказал об их трогательной встрече, о том, что сестра устроилась хорошо и что для нее не опасно было оставаться в стране, а вот ему надо было поскорее уехать оттуда, потому что его могли выслать в Советский Союз, где его ждал бы суровый приговор. Пробыв «в гостях» меньше недели, Замятин вернулся в Болгарию. Но в Балчике жены не оказалось… Оставшись совсем без средств, он был вынужден устроиться на работу в местный агрокомплекс. Потом он сам заболел и попал в больницу…

…Рассказав мне все услышанное им от Замятина, П. Петров дополнил, что спустя неделю после своей выписки из больницы он, придя на контрольный осмотр, решил навестить своего соседа по палате, но того уже выписали. Так он узнал, что его сосед остался в живых после операции.

Таков был рассказ Замятина, как его спустя годы воспроизвел Петр Петров.

* * *

Для верности воспроизводимых нами событий и доказательства нашей версии происходившего, обратимся к известным фактам Истории.

Начнем наш исторический анализ с 1916 года.

…Прибыв в Царское Село на похороны Распутина, Николай II не спешил возвращаться в Могилев, где он руководил воевавшей Армией, а остался с семьей более чем на два месяца.

Из каких соображений?

Царь, конечно, осознавал, что ситуация в стране развивается неблагоприятным образом как для монархии, так и для самой царской семьи. Вопрос о спасении в первую очередь цесаревича — как престолонаследника и единственного сына, причем серьезно больного ребенка — вставал все острее.

Думаем, что откладывать далее готовившееся «сокрытие» цесаревича Алексея стало опасно. Как Император и как отец Николай II должен был срочно решить этот вопрос.

Никто из его биографов не отмечает какой-либо его активной деятельности в указанный период в деле управления государством. Даже наоборот, его рисуют как человека духовно и психически сломленного. Сам его внешний вид изменился: бледное лицо, блуждающий взгляд…

Безусловно, это состояние связано и с поражением на фронтах, и в целом неуспехом в войне. Но к этому надо прибавить и боль от предстоящей разлуки с сыном. Отец исключительно привязан к нему. Тревога за мальчика усугубляется болезнью Алексея. Любая, даже незначительная рана может оказаться для него роковой. Расставание лишает возможности постоянного контроля и опеки со стороны отца, а с этим трудно примириться любящему родителю…

Кроме того, готовящееся «сокрытие» цесаревича — это не просто «прятанье». Наверняка, для достижения поставленной цели была разработана серьезная тайная операция царской военной разведки. Мы уверены, что тщательнейшим образом вырабатывался секретный план. Был определен конечный пункт прибытия. Определялся досконально весь маршрут. Осуществлялся подбор необходимых людей для сопровождения цесаревича: квалифицированный врач; лакей — человек, который заботился бы о быте; охрана. И человек, возглавляющий группу.

Все дополнительно осложнялось фактом, что Алексей был еще слишком мал — ему всего 12 лет, причем он был неизлечимо болен. Поэтому, как мы считаем, встал вопрос о том, что его должна сопровождать одна из сестер. Вероятно, самой подходящей для этого была Анастасия, которая и по возрасту больше всего подходила ему, и отношения у них были прекрасными, да и, как известно, она любила брата больше всех.

Уверены так же, что для каждого из участников, как это обычно делается в секретных операциях, разрабатывалась «легенда»: новая, отличная от истинной, автобиография. Новые документы — с другими именами, датой и местом рождения. Все, связанное с прошлой жизнью, должно было быть если не забыто, то глубоко запрятано в памяти — даже от самих себя…

Итак, никто из окружения семьи не должен был заметить исчезновения двух царских детей. Поэтому надо было, чтобы их место заняли заранее подобранные и подготовленные… двойники.

Конечно, мы не располагаем прямыми доказательствами в этом отношении, но логично, исходя из анализа событий, предположить, что «двойники» были доставлены во дворец в конце января или в начале февраля 1917 года. При этом можно с уверенностью заявить, что до конца февраля операция так и не была осуществлена: возникло непредвиденное обстоятельство — дети подхватили скарлатину. А занес ее во дворец, возможно, двойник Алексея.

…И есть все основания для того, чтобы сделать такой вывод.

26 февраля 1917 года, когда положение в столице становится исключительно сложным, Родзянко[1] (приведенный в сноске текст буквально до одного дня подтверждает причину его поведения, — прим. ред.) телеграфирует царице, советуя ей с детьми отправиться к мужу. Как мы знаем, Николай II находился в Могилеве, куда он все-таки вернулся 23-го февраля. Императрица отвечает Родзянко, что никуда не может уехать, потому что дети заболели скарлатиной, заразившись от товарища Алексея по играм. Этот «товарищ по играм» — поваренок Леонид Седнев, которого царица везде в своих дневниках так упоминала. Медики-эксперты, делая расчет инкубационного периода болезни и сроков ее прохождения, считают, что вирус был занесен во дворец в конце января — начале февраля 1917 года.

Своеобразным подтверждениям данного факта являются фотографии, сделанные учителем царских детей по французскому языку Пьером Жильяром в июне 1917 года: на них видно, что у всех у них обриты головы. Медики считают, что это было сделано для того, чтобы после выпадения волос на месте язвочек, они вновь равномерно выросли по всей голове. Напрашивается и еще один вывод: ведь гораздо легче подменить девушку с бритой головой, чем с длинными и хорошо известными своей красотой волосами… (имеется в виду Анастасия. — прим. ред.)

Приводим следующее доказательство намерения царя.

Постоянно усложняющаяся политическая обстановка в конце марта 1917 года вынуждает Николая II снова отправиться из Могилева в Царское село: Алексея нужно прятать немедленно. Накануне, 13 марта по новому стилю (28 февраля по старому), перед своим приездом, он отправляет супруге телеграмму: «Прикажите приготовить все в связи с отъездом Алексея».