Книга Берендей - Ольга Денисова

- А вот еще один, - сказал Егор сверху, и Юлька подумала, что его голос изменился и говорит он совсем не так непринужденно, как за секунду до этого. Но это ей, наверное, только показалось. Потому что все вокруг изменилось. Огоньки гирлянды потускнели, а синий свет в окне, наоборот, стал ярче. Темнота в углах комнаты сгустилась, а лицо Егора стало видно отчетливей. Лишь темнее обозначились провалы щек под скулами.

И теплая волна пошла вверх, и Юлька задохнулась, когда та поднялась до шеи, словно взяв ее за горло. «Неужели? - подумала она. - Неужели вот так оно и бывает?» Это еще не называлось счастьем. То, что она испытывала в тот миг, было скорей предчувствием счастья. Похожим на волшебство. На то самое чудо, которого она ждала в предыдущую ночь. Ей захотелось засмеяться. Щеки горели, она чувствовала, как они горят, и боялась, что со стороны это станет заметно. Но горели они не от смущения, а от радости, захлестнувшей ее с головой.

- Возьми, - Егор снова протянул ей руку, а она ждала этого, ей невозможно хотелось этого. Чтобы он обращался к ней, протягивал ей руку. Чтобы он еще раз случайно прикоснулся к ней.

Юлька взяла разбитый шар из его руки, и тут ее качнуло, голова закружилась, тошнота подступила к горлу, и она села на пол с неприличным грохотом. Еще и больно ударившись при этом.

Егор спрыгнул со стула быстро и беззвучно, нагнулся к ней, и в его глазах застыл испуг.

- Ой, - пискнула Юлька, - кажется, я упала…

- Совершенно точно упала, - Егор улыбнулся. - Не ушиблась?

Она помотала головой.

- Ты очень бледная. Как ты себя чувствуешь?

- Если честно, то плохо. Это все из-за чая. Не надо было пить такой крепкий чай.

- Тебе надо на воздух. Целые сутки в душном доме.

Она кивнула. Ей очень захотелось на улицу. Чтобы все вокруг освещалось синим светом. Чтобы лежал снег, и чтобы рядом шел Егор.

Он взял ее под мышки и усадил на диван, стоявший рядом. И ей так понравилось, как он поднял ее, - легко, словно игрушечную. И еще понравилось, что он сделал это так, как будто по-другому и быть не могло.

- Ну что? Лучше стало? - он оглядел ее лицо, словно ощупал рукой.

- Да, наверное, - Юлька не была вполне в этом уверена. Смесь ощущений давила на нее, и она не могла сказать, кружится голова от радости, или от его взгляда, или от духоты, крепкого чая и похмелья.

- Тогда одевайся, пойдем на воздух.

- Да мне только сапоги надеть и ватник, - ляпнула Юлька, и потом подумала, что в новой шубке, которую ей подарил папа, она выглядит куда лучше…

- Где твои сапоги? На веранде?

- Да, наверное.

Егор вышел, и Юлька закрыла лицо руками. Как хорошо! Как чудесно! Так чудесно, что невозможно дышать. Так хорошо, что кружится голова. И мысли путаются. Хочется плакать и петь.

А он, прикрыв за собой дверь, стоял уткнувшись лицом в косяк и сжав ладонями виски. От того, что ему тоже хотелось плакать и петь. И тоже нечем было дышать.

Егор вернулся не больше чем через две минуты, в сапогах и расстегнутом ватнике, и нес в руках ее белые дутые сапожки. Его лицо было спокойным и непроницаемым.

- Как ты догадался, что это мои? - спросила Юлька удивленно.

- Видел, - он пожал плечами.

Юльку качнуло на пороге веранды, но Егор поддержал ее под локоть. Поддержал ровно настолько, чтобы она не упала, и сразу убрал руку, как будто обжегся.

И вдруг остановился. Словно вспомнил о чем-то. Юлька успела обогнать его на два шага и удивленно обернулась: он стоял и выглядел растерянным. И лицо его побледнело, так побледнело, что это стало заметно в тусклом свете лампочки над крыльцом.

- Что-то не так? - испугалась Юлька.

Он встряхнул головой.

- Нет, все нормально. Пойдем.

Юлька подумала, что не все нормально, он обманывает ее. И в прошлый раз, когда он выходил на улицу, тоже было не все нормально. Но она не решилась спросить о том, о чем он хотел умолчать.

А на улице падал снег - крупный и пушистый. В свете лампочки он искрился и переливался всеми цветами радуги, а внизу, наоборот, выглядел матовым и теплым. Было тихо. Так тихо, как бывает только зимой. Так тихо, что Юлька слышала, как снежинки падают на крыльцо. Легкий мороз тронул ее горячие щеки, и у нее сладко защемило в груди. Как замечательно! Чудо, так внезапно произошедшее под новогодней елкой, никуда не пропадало. И волшебная ночь только начиналась. И кто знает - может быть, за этой волшебной ночью наступит волшебное утро?

Егор оглянулся в сторону леса, и Юлька увидела, как передернулись его плечи.

- Ну что? Куда пойдем? - спросил он непринужденно, но прозвучало это натянуто.

- Пойдем к реке.

Он кивнул и сбежал с крыльца. Как будто прыгнул в воду.

На дороге к реке не горело ни одного фонаря. Она вилась среди леса, но не того, большого, который начинался в двухстах метрах от Юлькиного дома, а небольшого перелеска, шириной едва ли больше Юлькиного участка. Но выглядел он очень похожим на настоящий: еловые лапы, засыпанные снегом, нависали над дорогой, кусты по краю погрузились в высокие сугробы, а за ними было белым-бело, и на фоне белого снега терялись темные стволы деревьев. Белая дорога между двух еловых стен уходила вдаль, а над ней светлело небо.

Юлька шла и о чем-то весело болтала, Егор двигался чуть сзади от нее и время от времени придерживал ее за локоть, потому что дорога скользила. И то, что он шел немного сзади, и то, что поддерживал ее, создавало ощущение защищенности. Если бы Юлька шла одна, она бы наверняка очень боялась. Перелесок вовсе не казался ей безопасным. Конечно, никакой опасности в нем быть не могло, но стояла глубокая зимняя ночь, а вокруг не было ни одного человека. Юльке даже хотелось, чтобы стало страшно, но сколько она ни вглядывалась в снежную громаду леса, страшно ей не становилось. Она обернулась и заметила, что Егор тоже пристально всматривается в глубину леса. И его непокрытая голова засыпана снегом, как и свитер под расстегнутым ватником.

- Как ты думаешь, здесь есть волки? - спросила она.

- Что? - он словно нехотя оторвался от своих мыслей. - Нет, здесь нет волков.

Он сказал это так уверенно, как будто точно знал. Дорога свернула к реке.

- Откуда ты знаешь? Про волков?

Он на секунду задумался, как будто хотел понять, откуда он знает про волков.

- Здесь слишком шумно и много людей. А зима не такая уж холодная. Волки выходят к людям только в очень голодные зимы.

- Жаль… - протянула Юлька.

Он рассмеялся.

- Что ты смеешься? - удивилась она, а потом поняла, что это ее «жаль» и вправду прозвучало нелепо и по-детски. И тоже засмеялась.