Книга Кёнигсберг-13, или Последняя тайна янтарной комнаты - Александр Рудаков

Уже было известно и то, что немец вскоре намеревался покинуть Россию. Операция близилась к завершению, многие уже даже потирали руки в предвкушении осуществления давно подготовляемого желанного конца, как произошло несчастье. Конечно, этого тоже нельзя было исключать, но пока никаких лишних телодвижений возле фон Краузольда не было, все хвосты Звездочету и его людям удалось обрубить еще прежде. Значит, обрубили не все… и это сулило весьма существенные затруднения. Ведь никаких бумаг и документов при себе у трупа не обнаружено, в квартире, которую человек снимал до своей кончины, тоже ничего не было (что аккуратно, чтобы не навести подозрений, проверялось не раз). Но следовало бы направить людей в это съемное жилье еще раз, для проформы. И осмотреть тело и одежду. Более внимательно, более профессионально. Не забыв и о машине, о которой уже позаботился свой человек из городского ГИБДД, приказав подчиненным перегнать транспортное средство убитого на закрытую стоянку вдали от центра. И сделать все шито-крыто, как было не раз, но при этом не перейдя никому дорогу, если таковые любопытные из числа фээсбэшников, полиции или некой третьей силы найдутся. А то, что они найдутся, Звездочет не сомневался. Как и в том, что ему еще встретятся те, кто заказал это убийство, свершившееся так не вовремя.

Ему вновь предстояло заняться вычислением, куда могло деться искомое. Но Звездочет даже не подозревал, что когда это искомое обнаружится, он будет наделен тайной, взрывающей не только мозг всех живущих на земле хомо сапиенсов, но и мозг всей сущей Планеты, если представить этот громадный, вертящийся в пространстве Вселенной шар, живым организмом.

Глава 4

Мужчина атлетического телосложения вошел в раскрытую дверь и оказался в помещении, которое двенадцать человек именовали между собой бункером. Там его ждал только один присутствовавший, чья кличка или, как он считал, тайное имя было наколото на тыльной стороне руки, возле большого пальца. Wolf протянул руку вошедшему, и мужчины поздоровались крепким пожатием. Того, кто пришел, звали обычным именем Антон, но так как он был слишком светловолос, его друзья прозывали его еще Белобрысым.

Помещение было невелико, обстановка спартанская, крашеный дощатый пол, массивный стол, несколько стульев, полка с книгами да продавленный, одной стороной упертый в угол диван, иногда служивший временным пристанищем для кого-то из группы. И если б не атрибуты, прямо указующие на увлечение нацизмом, да не современная аппаратура в виде компьютера, эту комнатку можно было бы принять за жилище гастарбайтера, получившего ее как бонус от ЖЭКа за свою работу дворника.

— Ну? — в лоб спросил тот, у кого имелась небольшая наколка в виде слова Wolf.

— Да нормально, — ответил пришедший. — Не знаю, зачем тебе она понадобилась, но симпатичная девушка пошла домой.

— Не домой, — отрезал Wolf, но уточнять не стал, так как не было надобности. Пока ему не поступало никаких распоряжений относительно журналистки и ее окружения. Все, что просили сделать, его человек уже сделал и вернулся.

* * *

Немного отдохнув и придя в себя, Ольга стала собираться домой. Сделав глубокий вдох, уже на пороге девушка в порыве непонятной щедрости вложила в руку подруги янтарную безделицу.

— Оставь себе, не хочу, чтобы она мне что-нибудь напоминала. Не хочу негатива. Поеду-ка я домой.

— Давай подвезу, — предложила Амза.

— Не надо, доберусь, словлю машину.

— А твоя надолго в ремонте?

— Заберу через пару дней.

— Тогда хоть такси вызови. Чтоб я за тебя не волновалась.

— Пожалуй, я так и сделаю.

Ольга задержалась ненадолго, чтобы дождаться, когда к подъезду подъедет заказанная машина. Выйдя на улицу и ловя ртом вечернюю прохладу, она подумала, что ей нужно сделать прежде всего. А прежде всего следовало бы позвонить коллегам, и спросить, не вывесили ли уже ее последнее интервью на официальный сайт радио «РОССИЯ+». Возможно, она еще успеет внести некоторые коррективы, если это понадобится. Или вовсе запретит выставлять материал на всеобщее обозрение. Как говорят: кто смел, тот и съел; кто хотел послушать, тот послушал, а слушал тот, кто знал, что фон Краузольд направлялся к ней в студию и ждал момента, чтобы расправиться с ним.

Но почему все произошло после, а не до эфира? — рассуждала журналистка. Почему вообще все это произошло, и кому была выгодна смерть человека, едва ли не последними словами которого были рассуждения о тайнах, связанных с Янтарной комнатой? А может, если она разберется со всем этим, она сможет не только получить очки в глазах начальства, но и занять более высокое место в их кампании. Да, стоило попробовать. Наверное, все страхи надуманные, и произошедшее с пожилым человеком — досадная случайность, никак не связанная ни с янтарным призраком, ни с ней самой.

Благополучно добравшись домой на Кутузовский, и не потратив времени на пресловутые московские пробки, Ольга первым делом позвонила в редакцию. Нет, материал еще не готов, пока только сняли черновик; из которого следовало убрать всякие междометия и причесать незавершенные или неудачные предложения. Договорились, что через сколько-то минут она получит свой материал на почтовый ящик, и сама подготовит к его Интернет-публикации.

Обсудив важный нюанс, Ольга погладила охаживающего вокруг ног кота, единственного жителя ее большой квартиры, оставшейся в наследство от бабушки. С тех пор, как она рассталась с бойфрендом, так и не сумев построить отношения, о которых мечтаешь, решившись жить вместе, она пребывала в состоянии затаенного ожидания. Глупо, но доступ к ее сердцу был открыт; глупо, но она, словно классическая одинокая дева, жила на пару с породистым котом. Сэр Грэй был довольно взрослым голубым британцем; оставшимся в квартире как единственный подарок недавнего возлюбленного, все фотографии и милые безделушки, которыми обмениваются влюбленные, давно пошли в урну. Нет, Ольга не была жесткой и бессердечной, но она усвоила правило: уходя — уходи, раз и навсегда, без сожалений, которые как раз и вызываются милыми штучками, остающимися как напоминания о счастливом прошлом.

Оставив Сэра Грэя с хорошей порцией кошачьей еды, женщина села за компьютер. Она решила просмотреть материалы, собранные в ходе подготовки последнего цикла программ по Янтарной комнате и Кёнигсбергу, где нацисты проводили некие секретные исследования. Работы предстояло много, ведь следовало бы еще прочесть все материалы ее программ за последнюю неделю. А вдруг там найдется зацепка? И уже тогда, по свежим следам, пытаться вникнуть в то, что говорил ей фон Краузольд.

* * *

История раритета начинает свой отсчет с имени Фридриха I. Представитель династии Гогенцоллернов, поименованный первым королем Пруссии, Фридрих I (1657–1713) родился в Кёнигсберге. Он же (не зная, важно это или нет, отметила про себя Ольга) приказал на новом королевском гербе разместить не красного бранденбургского, а черного прусского орла. Этот орел был единственным звеном, связывавшим королевство с Тевтонским рыцарским орденом, который властвовал в Пруссии до своего роспуска в 1525 году.