Книга Новая пинакотека Мюнхен - Мария Силина

Карл Шпицвег (1808–1885) Бедный поэт 1839. Холст, масло. 36,2x44,6

Представленная картина наиболее популярна из богатого творческого наследия немецкого живописца эпохи бидермейер Карла Шпицвега. На ней показан, казалось бы, распространенный образ бедного поэта, который думает, прежде всего, об искусстве, не заботясь о бытовых удобствах и материальных благах. На небольшом холсте художник изобразил поэта в бедной маленькой каморке. К месту, где протекает крыша, он прикрепил зонт. Эта деталь придает сцене особую комичность, подчеркивая нетривиальную «хозяйственность» главного героя. Сам он полностью погружен в сочинение нового стихотворения или поэмы.

Ярким свидетельством быстрого хода истории и общей эволюции взглядов может стать следующий факт: на выставке 1839 в Мюнхене эта картина Шпицвега вызвала целый поток критики. Публика поняла представленный сюжет как попытку насмешки над высокими идеалами поэтического искусства, которое прославлялось еще в академической живописи. Достаточно сравнить картину «Бедный поэт» с аллегорической работой «Аполлон и музы» Петера фон Хесса, представленной в Пинакотеке. Сейчас это, возможно, удивит посетителя, но в те времена полотно Шпицвега вызвало широкие дискуссии о фактическом положении многих людей искусства. В этом состоит отличительная особенность таланта художника, он умел мягким, добродушным юмором побудить зрителя к настоящим гуманистическим размышлениям.

Карл Шпицвег (1808–1885) Ворон 1845. Холст, масло. 36x27,2

Популярный художник бидермейера, немец Карл Шпицвег отличался большим интересом к загадочным, но при этом ироничным сюжетам. Данный на первый взгляд прост — ворон изображен читающим книгу за городом. Это, пожалуй, самая популярная птица в искусстве — герой легенд, саг, историй, библейских сюжетов. Она — символ черной магии, несчастий и одновременно отменного ума и интеллекта. Особенно популярен образ ворона стал в первой половине XIX века благодаря поэтике немецкого романтизма. Всем известна любовь романтиков к загадочным, пугающим тайным силам черной магии, которые с тех пор пленили фантазию просвещенных европейцев. Таким образом, картина, при классически выписанном пейзаже, что проявилось в сдержанной темно-коричневой гамме, несет мистический оттенок. Похоже, что во времена Шпицвега она подошла бы для кабинета какого-нибудь состоятельного бюргера, не лишенного любви к искусству.

Георг Фридрих Керстинг (1785–1847) Рихард Керстинг перед своим отъездом в Ригу 1843. Холст, масло. 23x15

Художник Георг Фридрих Керстинг — представитель немецкого романтизма. Наибольшую известность он получил благодаря своей интерьерной живописи. Интерьер как символ дома, религиозной общины стал олицетворением эпохи бидермейер. В традиционном для этого направления первой половины XIX века русле интереса к частной жизни, простым семейным ценностям можно рассматривать и портреты родственников художника, один из них, данный, представлен в мюнхенском музее.

Автор запечатлел своего брата, получившего место химика в Риге. Он одет в типичный костюм того времени, на заднем плане Керстинг изобразил корабельные мачты, у ног мужчины живописно помещены обычные вещи, которые можно было найти в любом порту. Представленные атрибуты придают этой небольшой по формату картине атмосферу романтики дальних путешествий и новых перспектив.

Лео фон Кленце (1784–1864) Образцовый вид Акрополя и Ареопага в Афинах 1846. Холст, масло. 102,8x147,7

Традиция зарисовывать, делать обмеры, реконструировать античные памятники Рима, а позже Афин зародилась еще в XVIII веке. Она стала основой развития архитектурных стилей всего XIX века — от неоклассики до эклектики. Графические зарисовки и живописные этюды стали самостоятельным видом искусства, которым творцы «отчитывались» во время учебы в Академии художеств. Эта практика была распространена по всей Европе. Утвердившись как форма учебных штудий и экзаменационных работ, рисунки и реконструкции памятников стали широко применяться непосредственно в архитектуре и даже градостроительстве.

Автор данной картины, немец Лео фон Кленце, известен, в первую очередь, как архитектор-неоклассицист, основатель стиля неогрек. Само его название говорит о том, что основой зодчества мастер считал величественную простоту греческих храмов. При покровительстве короля Баварии Людвига I он стремился превратить Мюнхен в «Новые Афины». Кленце построил в городе ряд репрезентативных ансамблей, в том числе здания мюнхенской Глиптотеки и Старой пинакотеки. В этих сооружениях видно сильнейшее влияние древнегреческой архитектуры и подражание ей.

Этот холст — характерный пример так называемых архитектурных живописных реконструкций. Они были нужны Кленце и как штудии искусства древних греков, которым он хотел во всем подражать, и как источник творческого вдохновения. С особой тщательностью зодчий изучал архитектурные памятники в своих путешествиях по Италии, Сицилийскому королевству и Греции. Мастер на основе своих впечатлений представил, как могли выглядеть Афины до разрушений в Средние века и Новое время. Древнегреческая архитектура служила своего рода напоминанием о государственных доблестях и высоких морально-нравственных сторонах полисов, что придавало подобным картинам еще и морализаторский смысл.

Мориц фон Швинд (1804–1871) Музыкант и отшельник 1846. Картон, масло. 60,9x45,7

Немецкий мастер Мориц фон Швинд прославился своими фресками для художественных галерей в Карлсруэ и Вартбурге. Помимо работ в монументальной живописи большую популярность он приобрел благодаря своим рисункам для немецких газет, журналов и народных сказок. Швинд был дружен с музыкантами, например с великим Францем Шубертом, его творчество пронизано темой музыки.

Представленное полотно наглядно демонстрирует основные характеристики работы мастера — это аллегорическая картина. Художник уподобляет монашеский постриг и удаление от мира трудной судьбе настоящего музыканта, для которого не слава, но истина дороже всего на свете. Отшельник и музыкант помещены в идеализированные декорации, скрытую дубраву в уединенной скале. Благородный колорит пейзажа и сдержанное достоинство героев явно имеют морально-нравственное звучание. Швинд словно призывает зрителя сравнить свою жизнь и помыслы с атмосферой, в которой живут персонажи его произведения.