Книга Белая хризантема - Мэри Линн Брахт

– Давай, надень и сама увидишь, – настаивала Чин Хи.

Эми колебалась. Она ощупала блестящее стекло. Женщины уже выставили в море буйки, обозначающие места ловли. Их головы какое-то время маячили у оранжевых поплавков, а затем поочередно скрылись под мелкими утренними волнами. Эми какое-то время наблюдала за ними, после чего протянула маску подруге.

– Я ее тебе принесла, – сказала та и оттолкнула ее руку. – Мне и одной хватит.

Чин Хи что-то бормотала, бредя к воде и шлепая ластами. Эми знала, что ее не переубедить. Упрямство у подруги беспредельное. Эми оглядела маски, выставив их перед собой. Ее черная – настоящая древность по сравнению с красной, но Эми было стыдно принимать подарок Чин Хи. Все равно ведь будет пылиться в шкафу.

– Твоя вся потрескалась, а ты ныряешь слишком глубоко. В один прекрасный день она лопнет и ты ослепнешь! – закричала Чин Хи, перед тем как нырнуть.

Эми положила красную маску в сумку Чин Хи и нагнулась, чтобы надеть ласты. Затем вошла в море. Холод пробирал до костей.

Чин Хи стояла в воде на удалении от берега, волны били ее в грудь.

– Кто сегодня? – спросила она.

Чин Хи всегда знает, если Эми накануне приснился кошмар. Возможно, угадывает по лицу, а может быть, за ночь у Эми прибавляется седины. Чин Хи непременно захочет узнать, что за демон пожрал девочку без лица.

Сегодня Эми не хотелось вспоминать тварь, из-за которой она в ужасе проснулась, но подруга ведь не отстанет.

Этот голос она слышит только во сне. Голос девочки – вроде бы знакомой, но в то же время чужой, и Эми ее не узнаёт. Девочка зовет Эми по имени, голос дрейфует к ней по волнам, как будто приплыл откуда-то издалека. Ей хочется ответить, но, как это бывает во сне, она не может издать ни звука. Лишь стоит на скале, вслушиваясь в голос девочки, который пытается перекричать порывистый ветер, и голые пальцы ног прикипают к бритвенно-острой кромке скалы. Она старается разглядеть в море девочку, но развевающиеся волосы хлещут по лицу, по глазам. Наконец она видит. К скале по яростным волнам летит лодка. В лодке стоит маленькая девочка и выкрикивает ее имя. Лицо – белое пятно посреди почти черного моря, черт не различить. Эми беззвучно кричит, когда лодка кренится и ее заглатывает огромный синий кит; иногда это кальмар, а иногда гигантская акула, но минувшей ночью был все же кит – сине-черный, как полночь, и с острыми, как у монстра, зубами. Эми проснулась в поту, руки притиснуты к горлу, во рту пересохло. Сон быстро выветрился, остался только образ девочки, которую она знала давным-давно, еще во время войны.

– По-моему, кальмар, – сказала Эми, удивившись своей лжи. Наверное, просто легче выслушивать рассуждения о вымышленном сновидении, нежели о подлинном. – Да, это был кальмар. – Она решительно кивнула, будто разговору конец, но от Чин Хи так легко не отделаться.

– Снова серый? Или теперь уже белый? Давай, говори! Я же хочу помочь!

– Какая разница, какого он цвета? – Эми смахнула с лица прядь. – Он все равно ее пожирает.

– Серый – значит больной, а белый – это призрак. Здоровый кальмар красный или коричневато-красный, иногда ярко-оранжевый. Тебя преследует кальмар-призрак, призрак из прошлого.

Эми вздохнула. Чин Хи всегда была фантазеркой, но сегодня она даже себя переплюнула. Эми побрела в море, переступая ластами медленно, точно еще шагала по суше. Когда вода достигла плеч, она нырнула и внезапно преобразилась. Эми – рыба, она плоть от плоти морской, прекрасная и невесомая. Мертвая подводная тишина успокаивала, пока она обшаривала дно в поисках добычи.

Умение нырять – дар свыше. Так говорила мать, когда настала очередь Эми учиться семейному ремеслу. В свои семьдесят семь Эми думает, что наконец-то понимает те давние слова матери. Но тело напоминает о возрасте. В такие, как это, холодные зимние утра оно ноет, а в летний зной протестует, и каждый день грозит отказать, но Эми знает, что надо лишь перетерпеть боль и добраться до воды, где она мигом освободится от груза лет. Невесомость умиротворяет ее старые кости. Задерживая дыхание на две минуты, она ныряет за дарами океана, и это погружение сродни медитации.

На глубине восьмидесяти – ста футов царит мрак. Кажется, будто проваливаешься в утробу, и единственный звук – неспешная, ровная пульсация крови в ушах. Осколки солнца пронзали мглу, и старые глаза Эми быстро привыкли к мутной дымке. Окрепшая телом, она устремилась ко дну, к своему рифу. Рассудок успокаивался, мысли занимала только охота. Медленно текли секунды. И вдруг ее одиночество нарушил голос. “Усни, – спокойно и безмятежно проговорил он, и по лицу словно провела ласковая рука. – Покончи с этой жизнью”.

Эми остановилась, успев не врезаться в каменистое дно. Ее спас опыт. Она изгнала голос из мыслей и сфокусировала взгляд на дне. Прочесав кусты колышущихся водорослей, заметила красного осьминога, который преследовал синего краба. Краб, чуя опасность, дернулся в сторону, но осьминог был коварен и спрятался в расщелину. Краб помедлил и снова принялся рыться в донном соре. Два осьминожьих щупальца заскользили по песку, а вот и все луковичное тело в сплетении остальных щупалец показалось из укрытия. Подводной молнией осьминог метнулся к крабу и тут же с добычей скрылся в щели. Эми уже не раз наблюдала эту драму. Она ощущала родство с этим осьминогом, с его кожей, испещренной боевыми шрамами. Одно щупальце короче других – не иначе, повезло откуда-то вырваться. Щупальце отрастет заново – в отличие от ноги Эми.

Возле расщелины расположилось семейство морских ежей, и Эми подобрала их. Осьминог, уловив ее присутствие, выбросил чернильное облако, и щель в скале скрыл туман. Эми разогнала облачко, рука коснулась чего-то мягкого, пористого. Она отдернула руку и стрелой взлетела к поверхности, а внизу осьминог удирал прочь, растворяясь в мутной воде.

Эми перевела дух.

Тоже уже вынырнувшая Чо Сон принялась выговаривать:

– В следующий раз ткни его ножом! Господин Ли щедро заплатит за этого осьминога, а ты его постоянно отпускаешь. Что за расточительность!

Ныряльщицы присматривали друг за дружкой. Они приучены наблюдать за соседками – вдруг кто-нибудь попадет в беду. Мулсум, вдох под водой, – смерть для хэнё, и в этом году погибли уже две ныряльщицы. Но Эми не хочется, чтобы ее опекали. Она не собирается задерживаться под водой дольше, чем хватит воздуха. Возможно, Чо Сон не терпится сменить Эми, забрать ее участок и наконец умертвить старого осьминога.

– Оставь ее в покое, – строго сказала подплывшая к ним Чин Хи.

Чо Сон пожала плечами и, выполнив элегантный кувырок, нырнула, без плеска, точно морской лев.

– Ей просто завидно, что ты задерживаешь дыхание дольше, чем она, – сказала Чин Хи, прочищая нос от воды.

– Но ты с нею согласна, – ответила Эми.

– Вовсе нет, – возразила подруга. Она подтянула свою зеленую сеть, и раковины чуть громыхнули.

– Ничего особенного не произошло. Я понимаю, что это глупо, но мне совестно ловить этого осьминога. Он мне как старый товарищ.