Книга Warcross. Игрок. Охотник. Хакер. Пешка - Мари Лу

– Ладно, ладно, – я заставляю себя сделать шаг назад и поднимаю руки вверх. – Я ухожу, окей? Уже ухожу.

– Я знаю, что ты уже побывала в тюрьме, девчонка, – он бросает на меня злобный и сердитый взгляд и присоединяется к напарнице. – Не заставляй меня еще раз тебя сажать.

Я слышу, как по рации их вызывают на другое место преступления. Шум вокруг меня приглушается, картинка пяти тысяч долларов в голове блекнет и в итоге превращается в нечто неузнаваемое. За какие-то тридцать секунд мою победу отдали в чужие руки.

2

Я уезжаю с Манхэттена молча. Холодает, и порывы снега превратились в снегопад, но кусачий ветер как нельзя лучше подходит моему настроению. Тут и там на улице начинаются вечеринки, люди в красно-синих свитерах во весь голос ведут обратный отсчет. Их празднования проносятся мимо меня. Вдалеке Эмпайр-стейт-билдинг подсвечен со всех сторон, и на него проецируются гигантские картинки про Warcross.

С крыши детского дома, в котором я когда-то жила, был виден Эмпайр-стейт-билдинг. Бывало, я там сидела, болтая тощими ногами, и часами смотрела на сменяющиеся изображения Warcross’а на его стене до самого рассвета, пока солнце не омывало меня золотым светом. Если я смотрела на них достаточно долго, то могла представить там свое изображение. Даже сейчас вид башни не оставляет меня равнодушной.

Электрический скейтборд издает одинокий «бип», вырывая меня из мира грез. Я смотрю вниз. Осталась лишь одна полоска на индикаторе батарейки. Я вздыхаю, сбавляю скорость и останавливаюсь. Перекидываю скейтборд через плечо. Потом лезу в карман за мелочью и спускаюсь в первую попавшуюся станцию метро.

Пока я добираюсь до старого квартирного комплекса «Хантс пойнт» в Бронксе, который я зову домом, сумерки уже превращаются в серо-голубой вечер. Это другая сторона сверкающего города. Граффити покрывает одну сторону здания. Окна первого этажа заварены ржавыми железными решетками. У ступенек главного входа навалена гора мусора: пластиковые стаканчики, упаковки от фастфуда, разбитые пивные бутылки. Все это припорошено снегом. Здесь нет светящихся экранов, шикарные самоуправляемые машины не разъезжают по разбитым улицам. Мои плечи опускаются, а ноги словно налиты свинцом. Я еще не ужинала, но сейчас даже не могу понять, чего хочу больше – поесть или поспать.

Ниже по улице группа бездомных устраивается на ночь, раскладывая одеяла и устанавливая палатки у закрытого металлическими ставнями входа в магазин. Пластиковые пакеты пришиты с внутренней стороны их ветхой одежды. Я отворачиваюсь в унынии. Когда-то они тоже были детьми, и, может, у них были любящие семьи. Что довело их до такого состояния? Как буду выглядеть я на их месте?

Наконец я усилием воли заставляю себя подняться по ступенькам, войти в главный вход и через холл подойти к двери моей квартиры. В холле привычно воняет кошачьей мочой и плесенью, а через тонкие стены слышны ругань соседей, громкий ор телевизора и детский плач. Я немного расслабляюсь. Если повезет, я не столкнусь со своим пьяным, потным, краснолицым арендодателем. Может, хоть одну ночь проведу без приключений, прежде чем придется разбираться с ним утром.

На моей двери висит новое извещение о выселении – там же, где я сорвала предыдущее. Я просто смотрю на него некоторое время, перечитываю. Я очень устала.

Извещение о выселении

Имя арендатора: Эмика Чен

Гасите долг в течение 72 часов или съезжайте

Так уж было ему необходимо возвращаться, чтобы повесить новое извещение? Словно он хочет, чтобы все остальные в доме знали об этом. Это чтобы еще больше унизить меня? Я срываю извещение с двери, сминаю его в кулаке и несколько секунд стою неподвижно, уставившись на пустое место, где оно висело. Во мне снова нарастает знакомое чувство отчаяния, паника громко стучит в груди и уничтожает все, что у меня есть. В моей голове снова начинают крутиться цифры. Аренда, еда, счета, долги.

Где мне достать деньги за три дня?

– Эй!

Я вздрагиваю от неожиданности. Мистер Элсоул, хозяин квартиры, возник в своем дверном проеме и направился ко мне. Его хмурое лицо напоминает рыбье, а жидкие рыжие волосы торчат во все стороны. Одного взгляда на его покрасневшие глаза достаточно, чтобы понять, что он под кайфом. Отлично. Намечается новый спор. «На еще один скандал меня не хватит сегодня». Я ищу свои ключи, но уже поздно, так что я расправляю плечи и задираю подбородок.

– Привет, мистер Элсоул, – я так умею произнести его имя, чтобы звучало как «мистер Осел».

Он кривится:

– Ты от меня пряталась всю неделю.

– Я не специально, – настаиваю я. – Я теперь по утрам подрабатываю официанткой в закусочной, и…

– Больше никому не нужны официантки, – он смотрит на меня с подозрением.

– Ну, в той закусочной нужны. И другую работу я не могу найти. Больше нет вариантов.

– Ты обещала заплатить сегодня.

– Я знаю, – я делаю глубокий вдох. – Я могу попозже зайти поговорить…

– Разве я сказал «попозже»? Мне нужна оплата сейчас. И еще тебе придется добавить к долгу сто баксов.

– Что?

– Арендная плата в этом месяце повышается. Во всем доме. Думаешь, этот дом не востребован?

– Это нечестно, – говорю я, вскипая. – Вы не можете так поступать – вы только что это придумали!

– Знаешь, что нечестно, девочка? – Мистер Элсоул прищуривается и скрещивает руки на груди. Этот жест растягивает веснушки на его коже. – То, что ты живешь бесплатно в моем доме.

Я поднимаю руки. К щекам приливает кровь. Я чувствую ее жар:

– Я знаю… я просто…

– А что насчет койнов? У тебя есть больше пяти тысяч?

– Если бы были, я бы вам их отдала.

– Тогда предложи еще что-то, – фыркает он и тычет пальцем в мой скейтборд. – Увижу это снова, разобью молотком. Продай его и отдай мне деньги.

– Да он стоит всего полтинник! – я делаю шаг вперед. – Слушайте, я сделаю все возможное, клянусь, обещаю, – слова льются из меня бессвязным потоком. – Просто дайте мне еще пару дней.

– Слушай, детка, – он показывает мне три пальца – именно за столько месяцев я ему должна, – с меня хватит жалости. – Потом он окидывает меня взглядом с ног до головы. – Тебе уже есть восемнадцать?

Я напрягаюсь:

– Да.

Он кивает в сторону выхода:

– Устройся на работу в клуб «Рокстар». Девчонки там зарабатывают по четыре сотни за ночь, просто танцуя на столах. А ты смогла бы и пять сотен. И им все равно, есть ли у тебя проблемы с законом.

Я прищуриваюсь:

– Думаете, я не пробовала? Сказали, мне должен быть двадцать один год.

– Мне все равно, что ты придумаешь. Четверг. Ясно? – мистер Элсоул брызжет слюной мне в лицо. – И я хочу, чтобы квартира была вычищена до блеска. Ни пятнышка.