Книга Расцвет и падение древних цивилизаций - Гордон Чайлд

Вот что произошло с обитателями скалистого островка Эддистон (у южного берега острова Тасмания в Австралии. — Ред.): «Остановив практику охоты за головами, британцы тем самым запретили институт, составлявший основу их религии, что привело к всеобщей апатии коренного населения. Они перестали сопротивляться уменьшению населения острова».

Очевидно, что сообщества людей «не могут жить только хлебом единым». Но если «каждое слово, что исходит из уст Господа» не содействует прямо или косвенно росту и биологическому и экономическому процветанию общества, которое их порождает, то общество и его Бог неизбежно исчезнут. Именно этот естественный отбор показывает, что в плане длительной эволюции идеалы общества являются «всего лишь отображением материального в умах людей». Религия жителей Эддистона являлась движущей силой живущих и поддерживала в действии экономическую систему.

На практике «охотники за головами» сохраняли численность и активность коренного населения. Сказанное сделало улучшение материальных условий излишним и со временем позволило островитянам стать добычей британских завоевателей. Согласно распространенной точке зрения, социальная группа представляет собой идеологию, определяемую историческим отбором. Хотя приговор и может быть отсрочен.

Итак, идеология определенно является социальным продуктом. Но не только слова поддерживают идеи, произведенные в ходе жизнедеятельности в обществе, и поэтому сами по себе они нежизнеспособны. У идей также есть своя среда обитания, при принятии обществом они начинают определять поступки людей.

Даже верования, кажущиеся абсурдными, способны приобретать доверие, добиваясь, чтобы каждый член группы принял их и учился верить в них с младенчества. Никому не приходит в голову оспаривать то, во что верят все. У немногих из нас имеются большие основания, чтобы верить в одноклеточных, нежели в ведьм.

Наше общество насаждает первые верования и высмеивает последние, однако другие общества сохраняют за собой право на суждение. Конечно, ряд признанных экспертов видели одноклеточных в микроскоп. Но еще большее число специалистов в средневековой Европе и в первобытной Африке наблюдали за действиями ведьм. Преобладание нашего верования, бытовавшего в течение длительного времени, утвердилось. Проведем и другую параллель. Если в наше время антисептики и вакцины могут эффективно предотвратить эпидемии и таким образом изменить статистику социального роста, то в свое время подобную функцию выполняли заклинания и сожжения ведьм.

Не менее значительная функция идеологии заключалась в том, чтобы сплачивать общество и обеспечивать его работоспособность, опираясь на технологию и материальное оснащение. Как и духовное вооружение, материальное оснащение остается социальным продуктом, порожденным социальной традицией.

Практически это означает, что производство и использование различных орудий и предметов также требует от членов общества совместных действий. Современные европейцы и американцы приобретают еду, жилища и удовлетворяют свои нужды в результате сотрудничества в обширной и весьма сложной эффективной экономической организации.

Вырванные из нее, мы почувствуем себя весьма некомфортно и, возможно, станем голодать. Теоретически «примитивный человек» с простейшими нуждами и более примитивными орудиями труда вполне способен приспособиться к новым условиям жизни. Практически даже самые грубые первобытные люди, живущие в группе, организовывались и сотрудничали, чтобы добывать еду и изготовлять орудия труда. Вместе они участвовали и в отправлении обрядов.

В частности, среди австралийских аборигенов мы находим разделение труда между полами, мужчины занимались охотой, женщины — собирательством, а также изготовлением одежды и сосудов. В этом объединенном сообществе встречается также разделение продуктов.

Даже исследователю материальной культуры приходится изучать общество как объединенную организацию, изготавливающую средства, удовлетворяющие ее нужды, необходимые для самовоспроизводства и новых потребностей. Он всегда хочет понять, как работала экономика этого общества.

Следует учитывать, что экономика воздействовала на идеологию и сама испытывала ее влияние. Согласно «материалистической концепции истории», экономика определяет идеологию. Другими словами: в ходе длительного развития идеология способна выжить только тогда, когда она способствует ровному и эффективному функционированию экономики. Если идеология станет препятствовать такому функционированию, то общество и вместе с ним идеология в конце концов погибнут. Нельзя долго задерживать процесс развития. Устаревшая идеология способна разрушить экономику и затруднять перемены дольше, чем допускает марксизм.

В идеале социальная традиция едина: современный человек теоретически является наследником всех предшествующих эпох, перенимая накопленный всеми его предшественниками опыт, что на самом деле далеко от реальности. Сегодняшнее человечество как общество не сформировалось в один день, оно делится на множество различимых обществ. Все доступные свидетельства позволяют предположить, что подобное деление оказалось не меньшим, но даже большим в прошлом (насколько позволяют это сделать археологические изыскания).

Каждое общество, возможно, не только отличалось от других по языку, существовали также духовные различия и различия в сфере производства. Ведь продукт такого производства сохранялся, передавался и изготавливался в соответствии с собственными особыми традициями.

Сегодня особенно болезненна путаница языков, заметим, что каждый из них представляет собой продукт социальной традиции, сам воздействует на другие традиционные модели поведения и мышления. Менее знаком способ, с помощью которого несоответствие традиции воздействует на материальную культуру.

Скажем, американцы используют ножи и вилки иначе, чем англичане, что находит конкретное воплощение в различной форме самих ножей и вилок. Более локальный пример. В Ирландии и Уэльсе сельские рабочие используют лопаты с длинными рукоятками, в Англии и Шотландии рукоятки гораздо короче. В обоих случаях осуществляется одна и та же деятельность, хотя, конечно, с орудием обращаются по-разному, и, хотя данное различие связано в основном с удобством использования, оно отражает и различные социальные традиции.

Подобные расхождения в формах используемых инструментов и являются предметом изучения археологии, их можно проследить вплоть до отдаленного прошлого, когда никакие письменные источники не позволяли распознавать лингвистические различия.

Человекоподобные существа появились примерно четыре-пять сотен тысяч лет тому назад, расселившись от Англии до Китая, от Германии до Трансвааля. Мы можем только утверждать, что они жили небольшими по численности социальными группами, разбросанными по территории и изолированными друг от друга.

При подобных обстоятельствах легко ожидать, что у них должны были бы развиться отдельные традиции в соответствии с различными климатическими и другими условиями, связанными с той окружающей средой, к которой им приходилось приспосабливаться.

Действительно, региональные различия отмечаются в изготовлявшихся ими орудиях и изделиях. Важно, что они не зависят ни от природы материала, ни от предназначения орудия.