Книга Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Чёрный рейдер - Нелли Видина

Из многоэтажек начали выбегать люди, обнаружившие, что вид за окном резко изменился. Ещё немного – и апокалипсис проявит себя во всей красе, можно будет ни в чём себе не отказывать. Лишь бы мародёры не налетели массово и не подпортили расклад. Но это маловероятно. Вроде бы, кластер маленький, повышенного интереса вызывать не должен.

Прошло минут двадцать, и паника, наконец, захлестнула улицы. Люди, будучи не в силах понять, что происходит, метались, терзали глухие телефоны. Где-то рыдали, визжали, требовали вызвать компетентные службы. Потерявшийся в толпе ребёнок отчаянно звал маму.

Ещё полчаса. Паника окончательно завладела умами. Люди бестолково метались, кричали, чего-то требовали. Моё внимание привлёк темноволосый мужчина в гражданской одежде. Он двигался, рассекая толпу, словно атомный ледокол. Мощный дядя. Дело не в фигуре, хотя есть чем полюбоваться, а в том, как он себя держал. Шёл опытный, уверенный в себе человек, готовый принять ответственность и взять на себя наведение порядка. Мы встретились взглядами, и я поняла, что мужчина идёт ко мне. С чего бы? Сбегать я не спешила. Он мне понравился – не в романтическом ключе, а чисто по-человечески. Взгляд цепкий, волевой, движения скупые. Мужчина явно непростой. Когда он подошёл, я приветливо улыбнулась и в то же время переместила ладонь поближе к рукояти топора. Оружие прикрывала снятая по такому случаю безрукавка.

– Здравствуйте. Позволите присесть?

Я дружелюбно кивнула.

Мужчина опустился на лавку с противоположной от топора стороны. Я ещё шире улыбнулась, потому что, если понадобится, замахиваться будет удобно.

– Простите, вы видите то же, что и я? – Он сразу же перешёл к делу.

Действительно, умный и деловой. Срисовал единственную спокойную, просёк, что я знаю гораздо больше других, и пришёл добывать информацию.

– Вы имеете в виду слегка изменившийся пейзаж?

– Слегка?!

– Может, и не слегка, – согласилась я. – Видите ли, я не местная, не знаю, как тут было раньше. Точнее, я-то как раз местная. Я пришла оттуда. – Я ткнула пальцем в сторону ромашкового поля.

Мужчина минуту переваривал информацию, потом задал очередной вопрос:

– Вы не могли бы в паре слов пояснить… – Он замялся, выстраивая фразу.

– Мне хватит одного слова, – хмыкнула я. – Апокалипсис.

Сначала он сжал кулаки – видимо, принял мой ответ за неуместную шутку. Подумал, расслабил руки, ещё раз огляделся, особенно долго задержал взгляд на резко обрывающейся улице, выдохнул:

– Погорячился. Нельзя ли поподробнее?

Я искренне удивилась:

– Я похожа на бесплатное справочное бюро?

Он рывком достал из внутреннего кармана пачку пятитысячных купюр. Я только поморщилась:

– Зачем мне ваши бумажки? Информация за информацию. Где поблизости можно достать огнестрельное оружие? Полицейский участок, специализированный магазин?

Мужчина спрятал деньги, ненадолго задумался и покачал головой.

– Полицейский участок был там. – Он указал на ромашки. – Дома в сейфе ружьё есть, но дом тоже там.

– Жаль, – вздохнула я. – Итак, излагаю необходимый каждому новичку минимум информации. Вы вместе с другими людьми, находившимися не в то время и не в том месте, вместе с куском земли и его содержимым перенеслись сюда. Добро пожаловать в мир перманентного апокалипсиса! Вы надышались кисляком. Химический запах чувствовали? Вот. Так пахнет местная зараза, передающаяся воздушным путём. Видели когда-нибудь фильмы про зомби?

– Где толпа мертвецов, двигающихся со скоростью улитки, пожирает живых?

– Отлично! Вы знаете, что сейчас будет. Кстати, поправка: в нашем случае зомби не мертвецы, а мутанты. Поначалу беспросветно безмозглы и медлительны. Как накушаются, слегка поумнеют и ускорятся.

Мужчина смотрел на меня, как на сумасшедшую, и, судя по всему, был не прочь вызвать неотложку из дурдома, но его останавливали отсутствие связи и резкая смена декораций. К тому же я пока не буйная, сижу себе, на фонтан щурюсь. Я почти вижу, как у мужчины мозги кипят и пар из ушей идёт. Моё объяснение слишком дикое, чтобы сразу же принять его. К тому же на вид мужчине лет сорок, а то и больше. Волосы с благородной проседью. Не удивлюсь, если он – материалист старой закалки, принципиально отрицающий мистику и чертовщину.

Сосед по лавке с информацией не справился и попытался ухватиться за что-нибудь нейтральное:

– Послушайте, скажите, если вы местная, если вы знаете, что сейчас улицу наводнят чудовища, то зачем вы здесь сидите?

А не такой уж и пустой вопрос, как мне вначале показалось! Я обезоруживающе улыбнулась:

– Жду, когда всё закрутится, и пойду разорять магазин. Йогурта с клубничным вареньем хочется, креветок, пирожных.

– Вы собираетесь мародёрствовать?! – Кажется, мой ответ потряс его до глубины души.

– Разумеется. У нас тут такие вот свежеприлетевшие фрагменты городов – единственный источник материальных благ.

Кажется, мужчина собирался грудью броситься на защиту чужого имущества, но вдруг резко побледнел и хриплым, срывающимся голосом уточнил:

– То есть я тоже стану зомби?!

– Не факт. Некоторые иммунны.

Кто-то завизжал на очень высокой ноте. Звук настолько выбивался из общего гомона, что я невольно обратила внимание. Голосила девушка в васильковой юбке. Девушку удерживал за предплечья парень и с энтузиазмом жевал её шею. Началось! С момента перезагрузки прошло чуть больше часа. Быстрый кластер!

Я даже не дёрнулась на помощь бедолаге. Кровь обильно лилась на её блузку. Ещё один рывок челюстями; парень выдрал целый кусок мяса и повредил артерию. Кровь забила фонтаном. «Первая ласточка» отмучилась.

Мужчина рядом со мной шумно сглотнул. Всё ещё не в силах принять новую картину мира, он схватился за горло.

У подъезда ближайшей высотки началась возня. Девочка лет семи пыталась съесть спаниеля. Преимущество в силе было на стороне собаки, но сбежать ей мешал ошейник, в который вцепилась новообращённая.

Мужчина перегнулся через лавку и расстался с обедом. Кажется, я переоценила крепость его психики, хотя, наверное, дело не в том, что пустили кровь, а в том, кто и как это сделал.

– Как ты можешь так спокойно сидеть и равнодушно смотреть?

– Мы перешли на «ты»? Такая бойня в Стиксе – так называется этот ад – идёт постоянно и повсеместно. Я же уже говорила: перманентный Армагеддон. Конец света, поставленный на паузу.

– Ты… ты сама чудовище, хуже них. – Он ткнул пальцем в сторону радостно чавкающей окровавленной девочки.

Возможно. Я не помню, кто я. Почему бы мне не быть чудовищем? По-своему мужчина прав: я спокойно смотрю на закрутившуюся мясорубку, перемалывающую своих жертв заживо, и думаю об эклерах с заварным кремом. Пожалуй, да. Я – социопат, психопат и чудовище. Только это не повод лезть в петлю.