Книга Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины XIII-XV в. - Владимир Рудаков

В основе любого (в том числе и художественного) восприятия явлений окружающего мира лежат мировоззренческие, идеологические (в широком смысле), психологические установки[14]. Действительно, восприятие, понимаемое в современной психологии как «сложная система процессов приема и преобразования информации», представляет собой органичный синтез чувственного и рассудочного отношения человека к миру[15]. При этом стоит иметь в виду, что отображение исторических реалий в литературе опирается на сформировавшиеся у книжников представления о причинах, сути, значении произошедших событий, о характере поступков участвовавших в них лиц, о целом ряде иных фактов и их взаимосвязей.

Восприятие и изображение «чужих» народов чаще всего облечено в форму субъективной оценки, активно подвержено мифологизации и даже введению фантастического начала[16]. Приписывание «воспринимаемому» этносу несвойственных ему черт или гиперболизация реально существующих особенностей его поведения в большей степени связаны с процессом самоидентификации «воспринимающего» этноса. Это своего рода рефлексия — так сказать, «методом от противного».

Обязательное привнесение ценностных критериев делает восприятие одного этноса другим эмоционально окрашенным, предвзятым. Степень такой предвзятости зависит от насыщенности и направленности контактов двух этносов, от степени соответствия (или несоответствия) «воспринимаемого» этноса ценностным ориентирам этноса «воспринимающего».

Иными словами, формирование этих установок предопределено влиянием целого ряда факторов. К числу наиболее значимых среди них, безусловно, следует отнести социальный опыт индивида (или группы людей), существующие и воспринятые обществом ценностные ориентиры и соотнесенные с ними представления о «должном» и «недолжном», наконец, самооценку общества в рамках усвоенной им «шкалы ценностей»[17].

В задачи данного исследования входит реконструкция основных составляющих целостного восприятия монголо-татар русскими средневековыми авторами середины XIII–XV века. Нас интересуют, во-первых, представления древнерусских писателей по поводу причин монголо-татарских нашествий на русские земли, во-вторых, восприятие ими феномена власти монголо-татарских ханов, в-третьих, оценка книжниками возможностей и перспектив сопротивления ордынцам и, наконец, в-четвертых, то, каким образом авторы рассматриваемых произведений определяли эталоны должного поведения человека в условиях «татарщины».

Понятно, что реконструкция перечисленных аспектов восприятия тесно связана с выявлением и анализом деталей описания ордынцев в произведениях древнерусской литературы, тех ценностно-окрашенных характеристик, которые присваивали «татарам» книжники. При этом в большинстве случаев речь идет о неявных характеристиках, о смыслах, скрытых в нейтральных на первый взгляд деталях описания, об аналогиях и сравнениях, имеющих, казалось бы, вполне риторический, «этикетный» характер.

Именно такие детали повествования и нуждаются в аккуратной и, самое главное, адекватной интерпретации — адекватной главным образом тому культурному (в том числе и литературному) контексту, в котором создавались те или иные произведения. Очевидно, что в такой работе следует исходить из «презумпции осознанности» тех или иных художественных поступков книжника. Иными словами, из того, что та или иная информация о «татарах» (об особенностях их поведения в тех или иных ситуациях, причинах тех или иных поступков, «свойствах национального характера» и многом другом), судя по всему, появлялась в литературных произведениях не «просто так». Фиксация тех или иных сведений о «татарах», тех или иных оценок их поведения, вероятно, осуществлялась согласно творческому замыслу писателей — авторов произведений древнерусской литературы — потому, что это им было нужно, именно так они представляли описываемую действительность. Поэтому определение замысла того или иного книжника также имеет немаловажное значение для настоящей работы.

Автор исследования считает своим долгом высказать самые теплые слова благодарности своим учителям, в разное время направлявшим его научный поиск, — Игорю Николаевичу Данилевскому и Анатолию Сергеевичу Демину. Являться их учеником — огромная честь. Также автор признателен всем тем, кто на разных этапах работы оказывал ему всестороннюю помощь и поддержку: И. Л. Андрееву, А. В. Воронцовой, О. В. Гладковой, В. П. Гребенюку, А. Г. Каспржаку, В. М. Кириллину, Е. Л. Конявской, Е. Б. Рогачевской, А. Ю. Самарину, А. Н. Ужанкову и многим другим.