Книга Меняя лица - Эми Хармон

— Может, позвонишь ей? — предложил Грант.

— Попробую. — Эмброуз достал телефон; в школе запрещалось ими пользоваться, но мистер Хилди не возражал.

Все смотрели, как он звонит снова и снова.

— Занято. Наверное, все пытаются дозвониться. — Эмброуз убрал телефон.

Никто не сказал ни слова. Прозвенел звонок, но все остались на своих местах. Несколько ребят из другого класса уже вошли в кабинет, готовясь к третьему уроку, и тоже уставились на экран. Расписание больше не имело никакого значения. Входившие садились прямо на парты и вставали вдоль стен, прикованные к телевизору. И тут обрушилась Южная башня. Она растворилась в огромном расползающемся облаке — плотном, густом, грязно-белом. Кто-то вскрикнул, все разом заговорили, тыча в экран. Ферн сжала руку Бейли. Кто-то из девочек начал плакать.

Мистер Хилди был бледным как мел. Он окинул взглядом учеников, толпившихся в классе, и пожалел, что включил телевизор. Им, таким молодым, невинным, не нюхавшим пороха, не следовало этого видеть. Он открыл было рот, чтобы приободрить их, но нести чушь было не в его правилах, и он промолчал. Все, что он мог сказать, либо будет откровенной ложью, либо напугает их еще сильнее. Происходящее казалось иллюзией, фокусом с дымом и зеркалами. Но башня исчезла. Хоть сначала самолет врезался в Северную башню, Южная упала первой. Всего через пятьдесят шесть минут после удара.

Ферн сжала ладонь Бейли. Огромное облако дыма и пыли напоминало Ферн дешевую синтетическую вату, которой был набит ее старый плюшевый медведь, выигранный ею на ярмарке. Как-то раз она швырнула им в голову Бейли. Правая лапа у игрушки оторвалась, грязно-белые клочья разлетелись во все стороны. Но происходящее в Нью-Йорке не походило на веселую ярмарку. По темным лабиринтам улиц в панике бегали, словно зомби, люди, их одежду покрывал пепел. Только эти зомби плакали и звали на помощь.

Когда в новостях сообщили, что еще один самолет рухнул возле Шанксвилла — всего в шестидесяти пяти милях от Ханна-Лейк, — ученики начали расходиться, они больше не могли ни смотреть, ни слушать новости. Ребята выбегали из школы и спешили домой — убедиться, что жизнь в Ханна-Лейк продолжается, что их семьи в порядке.

Эмброуз Янг остался в классе мистера Хилди и увидел, как вслед за Южной Башней через час обрушилась и Северная. Мама не отвечала. Каждый раз, когда он набирал ее номер, в трубке звучал лишь странный шум. Он ушел в спортзал. Там, в углу, сидя на сложенном в рулон мате и почувствовав себя в большей безопасности, он кое-как прочел молитву. Эмброузу было стыдно просить помощи — у Бога сейчас явно и без того хватало хлопот. Проглотив ком в горле, он прошептал «аминь» и еще раз набрал мамин номер.

Июль, 1994

Ферн и Бейли сидели на самом верхнем ряду трибун и лизали фиолетовое мороженое, похищенное из холодильника в учительской. Они следили за тем, как внизу на мате боролись спортсмены. Отец Бейли, тренер школьной команды по борьбе, проводил очередной набор в детскую секцию борьбы, но ни Ферн, ни Бейли не взяли: девчонкам в этом спорте были не рады, а у Бейли из-за болезни ослабли конечности. В теле здорового человека мышцы после нагрузки быстро восстанавливаются, становясь только крепче от тренировки к тренировке. В теле Бейли ничего такого не происходило. Но недостаточные нагрузки грозили слишком быстрым ослаблением мышц.

Бейли поставили диагноз «мышечная дистрофия Дюшенна», когда ему было четыре, и мать стала следить за его подвижностью, как сержант на плацу. Она заставляла его плавать в спасательном жилете (хоть он и чувствовал себя в воде как рыба), соблюдать режим сна и прогулок, делала все, чтобы сын как можно дольше обходился без инвалидного кресла. Пока что им удавалось обогнать болезнь. В десять лет большинство детей с мышечной дистрофией были прикованы к коляске, а Бейли по-прежнему ходил.

— Может, я и не такой сильный, как Эмброуз, но, уверен, я смогу его побороть, — сказал он, прищурив глаза и сосредоточенно глядя на бой.

Эмброуз Янг выделялся среди остальных как бельмо на глазу. Он был в том же классе, что Бейли и Ферн, хотя ему уже исполнилось одиннадцать. Мало того что он был старше одноклассников — он еще и был на добрый десяток сантиметров выше своих сверстников. Тренировался Эмброуз со старшеклассниками из школьной сборной по спортивной борьбе, которые помогали тренеру с секцией, и держался он очень достойно. Мистер Шин наблюдал за ним со стороны, выкрикивая наставления и время от времени останавливая бой, чтобы продемонстрировать хват или выпад.

Ферн фыркнула и лизнула мороженое, жалея, что не прихватила с собой книгу. Если бы не лакомство, она уже давно бы ушла. Ее мало интересовали потные мальчишки.

— Тебе не побороть Эмброуза, Бейли. Но не грусти, мне тоже его не побороть.

В глазах Бейли полыхала ярость, когда он обернулся к Ферн — так быстро, что подтаявшее мороженое выскользнуло из рук и, испачкав его худые колени, упало на пол.

— Может, у меня и нет больших мускулов, но я очень умный и знаю все приемы. Папа научил меня всему, он говорит, что я мыслю как настоящий борец! — выпалил он, скривив губы и позабыв о лакомстве.

Ферн похлопала его по ноге и предложила лизать мороженое.

— Твой папа говорит так, потому что любит тебя. Моя мама тоже говорит мне, что я красивая, потому что любит меня. Но это не так… А тебе не победить Эмброуза.

Бейли вскочил и пошатнулся. Ферн на секунду замерла от страха, представив, как он падает с трибуны.

— Ты и правда некрасивая! — прокричал Бейли, из-за чего Ферн сразу закипела. — Но мой папа никогда не станет врать мне, как твоя мама. Вот подожди! Когда я стану взрослым, я буду самым сильным, самым лучшим борцом во Вселенной!

— Моя мама говорит, что ты не станешь взрослым, а умрешь раньше! — прокричала в ответ Ферн. Она подслушала это как-то раз, когда ее родители думали, что она не слышит.

Бейли скривился и начал спускаться с трибуны, цепляясь за перила и покачиваясь на дрожащих ногах. Ферн почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она встала и пошла следом за ним, хоть он и отводил от нее взгляд. Оба плакали всю дорогу до дома. Бейли крутил педали велосипеда так быстро, как только мог, делая вид, что не замечает Ферн. Она ехала рядом, то и дело утирая нос липкими руками.

Дома, запинаясь на каждом слове и размазывая по лицу сопли и мороженое, Ферн поведала матери о том, что сказала Бейли. Мать молча взяла ее за руку и повела к соседнему дому — к дому Шинов. Энджи, тетя Ферн и мама Бейли, сидела на террасе и что-то тихо говорила сыну, сидящему у нее на коленях. Рейчел Тейлор опустилась в кресло-качалку и тоже позвала к себе дочь. Энджи посмотрела на Ферн и слегка улыбнулась, заметив фиолетовые разводы на ее щеках. Бейли прятал лицо у мамы на плече. Оба ребенка были уже слишком большими, чтобы сидеть на коленях у мам, но ситуация, казалось, этого требовала.

— Ферн, — мягко окликнула ее тетя Энджи, — я как раз говорила Бейли, что это правда. Он скоро умрет.