Книга Иоланда, дочь Черного корсара - Эмилио Сальгари

— Не верите нам?

Дон Рафаэль остановился, затем отступил назад, со страхом глядя на обоих проходимцев и проклиная в душе петухов, бутылки и свою неосторожность.

— Вы еще не представили никаких доказательств, что являетесь теми, за кого себя выдаете.

— Вы немедленно получите доказательства, как только подниметесь на борт нашего корабля. Пойдемте с нами. Ничего не бойтесь.

— Хорошо, только перейдем на соседний бульвар.

— Там полно стражников, а нам нежелательно попадаться кому-нибудь на глаза. Пойдемте или... — сказал Кармо, угрожающе положив правую руку на эфес палаша.

Бедный плантатор страшно побледнел, затем с неожиданной быстротой, которую никак нельзя было предположить в этом круглом бочонке, юркнул в кусты, разделявшие оба бульвара, крича во всю глотку:

— На помощь! Убивают!

Кармо глухо выругался.

— Подлец! Он нас выдаст! Держи его, гамбуржец!

В два прыжка они настигли беглеца. Одним ударом Ван Штиллер повалил его наземь.

— Скорей кляп!

Кармо рывком снял с пояса красный шерстяной шарф и обмотал им лицо плантатора, оставив снаружи только нос, чтобы тот не задохнулся.

— На спину его, гамбуржец, и бегом к шлюпке. Черт побери! Стража!

— Закинем его в кусты, Кармо, — посоветовал гамбуржец.

Подхватив несчастного плантатора, они швырнули его в заросли макупи, широких листьев которых было более чем достаточно, чтобы скрыть тело.

Не успели они пройти и несколько шагов, как послышался повелительный окрик:

— Стой, стрелять будем!

На бульвар выскочили два человека, и быстро двинулись к авантюристам, уже схватившимся за палаши, словно готовясь оказать сопротивление. Один из стражников был вооружен аркебузой, другой держал в руке алебарду.

— Кто вы и куда идете? — спросил испанец с аркебузой.

— Мы честные люди, — ответил Кармо. — Куда идем? Подышать воздухом. Тут столько комаров, на этом проклятом озере, что невозможно уснуть.

— Кто звал на помощь?

— Какой-то человек, за ним гнался другой.

— Откуда?

— Оттуда.

— Врете, мы идем оттуда, и там никто ни за кем не гнался.

— Видать, я ошибся, — примирительно согласился Кармо.

— Уж больно вы смахиваете на контрабандистов, сеньоры. Следуйте за нами, но сначала сдайте ваше оружие.

— Сеньор, — обиженно сказал Кармо, — мирных граждан не берут под стражу: они могут оказаться порядочными людьми. Это мы-то контрабандисты! Ничего себе шуточки, черт возьми!

— Там разберемся, а пока выкладывайте оружие, — повторил стражник, поднимая аркебузу.

— Шевелитесь или я открою огонь. Я не шучу.

— Гром и молния, — сказал Кармо, обращаясь к Ван Штиллеру и вынимая палаш, словно собираясь вручить его стражнику.

Но как только оружие оказалось у него в руке, он резко отскочил в сторону, дабы не получить пулю в грудь, и нанес смертельный удар.

Почти в тот же миг гамбуржец, наверняка намотавший на ус слова, произнесенные товарищем, имевшие, конечно, определенный смысл, набросился на второго стражника, вовсе не ожидавшего неожиданного нападения.

Ударом наотмашь он начисто перерубил ствол алебарды, а затем рукоятью палаша нанес ему несколько страшных ударов, от которых тот почти замертво свалился на землю.

Оба испанца свалились друг на друга, не успев издать ни единого крика.

— Отличный удар, Кармо! — сказал гамбуржец. — А теперь быстро отсюда.

— Бежим. Фортуна дважды не улыбается.

Оглядевшись вокруг и никого не заметив, оба прыгнули в заросли, схватили плантатора и со всех ног бросились к берегу.

Полузадушенный и полумертвый от страха дон Рафаэль не оказал ни малейшего сопротивления, он даже не воспользовался появлением стражи, чтобы попытаться удрать.

У берега находилась одна из тех продолговатых шлюпок, которые называются китоловными. На ней были небольшая мачта с реей и руль.

Кармо и Ван Штиллер перебрались на нее, уложили плантатора между двух банок на середине лодки, связали ему ноги и руки и, прикрыв куском паруса, взялись за весла и отшвартовались.

— Уже полночь, — промолвил Кармо, бросив взгляд на звезды, — а плыть еще далеко. Вряд ли доберемся раньше, чем завтра к вечеру.

— Лучше держаться ближе к берегу: рейд охраняет каравелла.

— Все равно проскочим, — возразил Кармо. — Не беспокойся.

— Поднимем парус?

— Позже. Вперед и поменьше шума.

Китолов бесшумно и быстро тронулся в путь вдоль мола, прячась в тени высоченных пальм, которые на порядочном расстоянии покрывали берег.

В порту все было тихо. Стоявшие на якорях корабли со спущенными парусами, казалось, обезлюдели.

Испанцы в Маракайбо чувствовали себя в безопасности и не слишком заботились об охране.

После последнего давнишнего набега флибустьеров с Тортуги во главе с Олоннэ, Черным корсаром и Баском были воздвигнуты форты, которые считались неприступными, а также большое число мощных батарей, простреливавших все пространство между берегом и островами, защищавшими город.

Оба авантюриста, тем не менее, продвигались с осторожностью, так как ночью никому не разрешалось ни входить в порт, ни выходить из него. Они знали, что за островами курсирует большая каравелла, чтобы не пускать в порт подозрительные суда или задержать бегущих из него.

Когда шлюпка миновала мол, Кармо и Ван Штиллер опустили весла и поставили маленький треугольный парус, окрашенный в черный цвет, дабы его невозможно было заметить в темноте. Попутный ветер дул с озера, берег и за молом был погружен в тень, отбрасываемую густыми мангровыми зарослями и высокими маурициевыми пальмами.

— Пойдем низом? — спросил Ван Штиллер, расположившийся на корме, у руля, в то время как Кармо придерживал рукой шкот.

— Пока да.

— Каравеллу видишь?

— Стараюсь отыскать.

— Небось идет с потушенными огнями?

— Уж как пить дать.

— Не оказаться бы нам у нее на пути.

— А, вот и она: огибает мыс островка. Рули прямо. Нас не заметят.

Китолов с надутым парусом стрелой устремился вперед, прижимаясь все время к берегу.

Через четверть часа он достиг утеса, закрывавшего с севера маленький порт, защищенный сверху небольшим фортом, построенным на вершине скалы, обогнул его незаметно для часового и направился к северу, чтобы через пролив, образованный полуостровом Синамайкой с одной стороны и островами Табласо и Сапара — с другой, выйти в залив Маракайбо.