Книга Дух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл

Захороненные мертвецы Мавзолитики.

— Похоже на Проспект Славы и Скорби на «Духе», — сказал Аксиманд, указывая на мелкие надписи.

— Его так не называли с Исствана, — фыркнул Абаддон, даже не взглянув на имена.

— Пусть некрологистов больше нет, — вздохнул Аксиманд, — однако он такой же, каким был всегда: место памяти о мертвых.

Они поднялись по широким мраморным ступеням, с хрустом ступая по раздробленным остаткам опрокинутых статуй, и вышли в поперечный вестибюль. Аксиманд проходил его вдоль и поперек с боем: вскинув щит, высоко подняв клинок Скорбящего и расправив плечи. По локоть вымокнув в крови.

— Опять замечтался? — спросил Абаддон, заметив крошечную заминку.

— Я не мечтаю, — бросил Аксиманд. — Просто размышляю, как нелепо, что армия людей смогла мешать нам тут. Когда вообще смертные создавали нам при встрече хлопоты?

Абаддон кивнул.

— В Граде Старейших сражалась Цепная вуаль. Они меня задержали.

Дополнительных слов не требовалось. То, что какая-то армия — смертных или транслюдей — смогла задержать Эзекиля Абаддона, красноречиво говорило о ее отваге и умениях.

— Однако в конечном итоге все они умерли, — произнес Кибре, когда воины прошли под огромной погребальной аркой и углубились в могильный комплекс. — Будь то Цепная вуаль или обычные солдаты, они стояли против нас строем, и мы перебили их всех.

— То, что они вообще стояли, должно было намекнуть нам, что нас ждет что-то еще.

— В каком смысле? — спросил Аксиманд, уже зная ответ, но желая услышать его.

— Люди, которые сражались здесь против нас, верили, что смогут победить.

— Их оборону организовывал Медузон из Десятого Железного, — сказал Аксиманд. — Можно понять, почему они ему верили.

— Такую стойкость смертным придает лишь присутствие легиона, — продолжил Ноктюа. — Имея рядом военачальника Десятого легиона и истребительные команды Пятого легиона, они считали, что у них есть шанс. Считали, что смогут убить магистра войны.

Кибре покачал головой.

— Даже если бы Луперкаль попался на их очевидную уловку и явился лично, он бы с легкостью убил их.

Скорее всего, Кибре был прав. Невообразимо, чтобы всего лишь пятеро легионеров смогли прикончить магистра войны. Даже с учетом эффекта внезапности мысль, будто Хоруса можно повергнуть наскоком группы убийц с клинками, казалась смехотворной.

— Он обманул пулю снайпера на Дагонете и избежал мечей убийц на Двелле, — произнес Абаддон, пинком опрокинув гравированную урну, украшенную расколотой Ультимой. — Должно быть, Медузон пребывал в отчаянии, если решил, будто у Шрамов есть шанс.

— Именно в отчаянии он и пребывал, — отозвался Аксиманд, ощущая зуд на восстановленном лице. — Просто представь, что было бы, добейся они успеха.

Никто не ответил, никто не мог представить себе легион без Луперкаля во главе. Одно не существовало без другого.

Однако Шадраку Медузону не удалось заманить магистра войны в ловушку, и Двелл потерпел жестокое поражение.

Столкнувшись с армиями Хоруса Луперкаля, все в конечном итоге терпели поражение.

— Зачем вообще защищать мертвецов? — спросил Кибре. — Если не считать господства на возвышенности над открытым городом, удержание Мавзолитики не несет реальной стратегической пользы. Мы могли просто разбомбить ее и послать ауксилии Армии Литонана добить выживших.

— Они знали, что магистр войны захочет захватить столь драгоценный ресурс нетронутым, — произнес Ноктюа.

— Это дом мертвых, — настаивал Кибре. — Какой из него ресурс?

— Ты теперь в Морнивале, отчего не спросишь у него сам? — отозвался Ноктюа. Кибре резко обернулся. Он не привык, чтобы к нему столь неформально обращался младший офицер. Требовалось время, чтобы Головорез сжился с равенством Морниваля.

— Полегче, Ноктюа, — предостерег Абаддон. — Пусть ты теперь и один из нас, но не думай, будто это освобождает тебя от необходимости соблюдать почтительность.

Аксиманд ухмыльнулся гневу Абаддона. Эзекиль был бойцовой гончей на истончающейся привязи, и Аксиманд гадал, известно ли тому об этой его роли.

Разумеется, Эзекилю было известно. Воин, которому недостает ума знать свое место, не стал бы Первым капитаном Сынов Хоруса.

— Мои извинения, — произнес Ноктюа, оборачиваясь непосредственно к Кибре. — Я не хотел проявить непочтительность.

— Хорошо, — сказал Аксиманд. — А теперь ответь Фальку, как следует.

— Мавзолитика занимает лучшее место для обороны в рифтовой долине, однако она практически не укреплена, — произнес Ноктюа. — Из чего следует, что двелльцы чрезвычайно ею дорожили, однако не воспринимали как военную цель, пока им об этом не сообщил Медузон.

Аксиманд кивнул и хлопнул рукой в перчатке по отполированным пластинам наплечника Ноктюа.

— Так почему Железные Руки считали это место ценным? — спросил Кибре.

— Понятия не имею, — ответил Аксиманд.

Лишь позднее он понял, что гораздо лучше было бы, если двелльцы уничтожили бы Залы Мавзолитики и разбили их аппаратуру на куски, лишь бы не дать ей попасть в руки Сынов Хоруса.

Лишь гораздо позднее, когда последние страшные спазмы галактической войны на мгновение стихли, Аксиманд осознал колоссальную ошибку, которую двелльцы допустили, позволив Мавзолитике устоять.

Они обнаружили примарха в Зале Паломника, где старинная аппаратура позволяла хранителям Мавзолитики получать доступ к воспоминаниям мертвых и сверяться с ними. Хранители присоединились к своим подопечным, и Хорус Луперкаль сам управлял машинами.

В центре помещения гудел колоссальный криогенератор, напоминавший храмовый орган; из его источающих туман конденсаторов выходило множество заиндевевших труб. В месте, где истребительная команда Белых Шрамов сбросила маскировку, основание было покрыто узором могильной пыли.

От генератора наружу, будто спицы освещенного колеса, ряд за рядом тянулись расслабленные тела, размещенные внутри установленных друг на друга стеклянных цилиндров. Аксиманд насчитал двадцать пять тысяч только в этом зале, а над землей было еще пятьдесят помещений такого же размера, и он пока не успел выяснить, сколько покоев было вырезано в основании скалы.

Магистра войны было несложно заметить.

Он стоял к ним спиной, склонившись над цилиндрическим тубусом, выдвинутым из гравиметрического поддерживающего поля. Между ними и магистром войны стояло двадцать терминаторов-юстаэринцев, вооруженных фальшионами с фотонным лезвием и двуствольными болтерами. Формально являясь телохранителями магистра войны, юстаэринцы были пережитком времен, когда военачальники действительно нуждались в защите. Хорусу требовалось от них не больше боевой силы, чем от Морниваля, однако после засады Хибухана никто не полагался на удачу.