Книга Вашингтон - Екатерина Глаголева

Пока был жив отец, Джордж успел лишь выучиться читать, писать и считать в школе, которой руководил мистер Хобби, один из арендаторов Огастина Вашингтона. Начальное образование он продолжил в школе Фредериксберга под управлением преподобного Джеймса Мэри, главы прихода Святого Георгия. Пока другие мальчишки играли во дворе в хоккей на траве, Джордж зубрил таблицу умножения. Впрочем, он вовсе не был «ботаником»: однажды его застукали за шумной возней с одной из старших девочек. Но он мечтал о том, что вслед за Лоуренсом и Остином отправится в Эплби, чтобы стать таким же денди, как они. Там он выучил бы латынь и греческий, а также французский. Все образованные люди знают латынь, а разве можно появиться в высшем свете, не говоря по-французски?

Со смертью отца надежды на поездку в Англию рухнули: мать, ни в грош не ставившая светскую ученость, ни за что не дала бы ему денег. Помощи ждать было неоткуда (забегая вперед скажем, что дядя Джон умер в 1746 году, тетя Милдред — в 1747-м). Единственным близким человеком для Джорджа был его старший брат Лоуренс, но у того появилась своя семья.

В июле 1743 года, всего через три месяца после смерти отца, 25-летний Лоуренс женился на пятнадцатилетней Анне Фэрфакс, старшей дочери полковника Уильяма Фэрфакса из соседнего поместья Бельвуар, который представлял интересы своего двоюродного брата Томаса Фэрфакса, шестого лорда Фэрфакса из Камерона. В общей сложности Фэрфаксам принадлежало пять миллионов акров земель на западе Виргинии, а благодаря деловым и родственным связям у них были «свои люди» в каждом уголке этой колонии.

Анна старше Джорджа на четыре года, он слегка робеет. К тому же она принадлежит к совершенно иному миру — миру богатых, а не разночинцев, «выбившихся в люди». Впервые побывав в Бельвуаре, лежавшем в четырех милях от Маунт-Вернона вниз по течению Потомака, Джордж был ошеломлен красотой этого места. Поместье занимало две тысячи акров в излучине реки. В центре, на возвышении, стояла двухэтажная кирпичная усадьба в георгианском стиле, с круговой подъездной дорогой, огромным двором, службами, конюшнями и пышными садами. При этом сын полковника Джордж Уильям Фэрфакс, молодой сноб восемью годами старше Джорджа Вашингтона, называл этот дворец «сносной избушкой в лесу». Познакомившись с блистательными Фэрфаксами, Джордж почувствовал себя неотесанным деревенщиной.

Когда позволяла мать, он уезжал на свою «малую родину» — в Поупс-Крик, к Остину, и там школьный учитель Генри Уильямс учил его математике и межеванию. Он исписывал тетради задачами по геометрии, таблицами мер и весов, вычислениями сложных процентов, соотношениями валют и другими практическими вещами. Дома переписывал нудные договоры об аренде, поручительстве, правах собственности на землю, внося в них новые данные, — таким образом он невольно усвоил некие базовые понятия об экономике и земельном праве.

Джордж упорно вырабатывал у себя четкий и ясный почерк, одновременно пытаясь научиться облекать мысли в изящную форму. Чтобы убить двух зайцев, он старательно переписал 110 «Правил учтивого и пристойного поведения в обществе и во время беседы» из справочника по этикету, восходящего к сочинению какого-то французского иезуита XVI века. Правило 4-е: «В чужом присутствии не напевай себе под нос, не барабань пальцами и не стучи ногами». Правило 11-е: «Не мельтеши перед другими и не грызи ногти». Правило 12-е: «Не придвигайся к собеседнику слишком близко, чтобы не обрызгать его слюной во время разговора». Правило 37-е: «Разговаривая со знатными людьми, не нависай над ними, не смотри им прямо в лицо, не подходи слишком близко, лучше стой в шаге от них». Правило 39-е: «На письме или в разговоре называй каждого его полным титулом, положенным ему по праву и по обычаю этих мест». Правило 100-е: «Не чисти зубов скатертью, салфеткой, вилкой или ножом, и ежели другие так делают, возьми лучше зубочистку».

Правила поведения со старшими и знатными оказались особенно полезны, поскольку полковник Фэрфакс взял под свое крыло нового родственника и даже подписывал свои письма к нему «Ваш верный и любящий друг». В сентябре 1746 года Лоуренс Вашингтон и полковник Фэрфакс составили план с целью выцарапать Джорджа из цепких материнских рук и определить в королевский флот, где он смог бы сделать карьеру. Полковник назначил Джорджу тайную встречу во Фредериксберге, о которой Мэри не должна была ничего знать, и передал ему письмо от Лоуренса, где говорилось, что на одном из королевских судов, стоящих на якоре в Виргинии, открылась вакансия гардемарина. Джордж был согласен, оставалось убедить его мать, что было вовсе не гарантировано.

Сначала Мэри Болл как будто не возражала, но Джордж, стремившийся вырваться с Паромной фермы, неосторожно сказал, что уже собрал вещи и готов к отплытию. Тогда Мэри решила посоветоваться с другом семьи Робертом Джексоном. Тот план одобрил, хотя и с оговорками. Но Мэри не хотелось отпускать сына. Она обратилась за советом к своему богатому брату Джозефу Боллу, жившему в Англии. После этого все сомнения рассеялись. «Сестрица, Вы с ума сошли, — писал Болл. — Да знаете ли Вы, что уроженцев колоний во флоте за людей не считают?.. Рядовой моряк отнюдь не пользуется такой же свободой, как обычный подданный; его будут гнать с корабля, где он станет получать 50 шиллингов в месяц, и обращаться с ним, как с негром, хуже — как с собакой». Пусть лучше Джордж поступит в ученики к лудильщику. Мэри сказала «нет».

«В 15 лет отец дарит ему коня и негра, и он носится по полям, не пропускает ни одной охоты на лис, скачек или петушиных боев и ничем другим не занимается», — писал один путешественник из Германии об образе жизни виргинской «золотой молодежи». Когда Джорджу исполнилось 15 лет, для семьи настал очень тяжелый в материальном плане период, и с учебой было покончено. А о развлечениях не заходило и речи. Конечно, не по годам рослый и сильный мальчик (весь в отца) обожал плавать в ленивых, глубоких водах Раппаханнока, прекрасно ездил верхом, а полковник Фэрфакс иногда брал его с собой на охоту, но это был необычно целеустремленный и сдержанный юноша, отнюдь не склонный к лени или беспутному времяпрепровождению. К тому же нужда побуждала его заняться делом. Джордж решил стать межевщиком.

Вся виргинская аристократия состояла из крупных землевладельцев. Занятие межеванием было хорошо протоптанной тропинкой «наверх»: во-первых, поселенцы, активно осваивавшие Дикий Запад, платили межевщикам хорошие деньги, а во-вторых, работая на клиентов, молодой землемер мог присмотреть хороший участок для себя.

Это занятие было как раз для Джорджа. Он поднаторел в математике, знал, как взяться за дело, и не любил сидеть дома. Отец оставил после себя набор инструментов для межевания, и Джордж попрактиковался на Паромной ферме. К октябрю 1747 года он заработал три фунта и два шиллинга, определившись в ученики к местному межевщику, и завел привычку скрупулезно записывать все свои доходы и расходы.

Его карьера началась многообещающе. В 1746 году барон Томас Фэрфакс, владелец земельных угодий, приехал в Виргинию, чтобы осмотреть свои владения, и остановился в Бельвуаре. Это был проницательный светский человек с умными глазами и двойным подбородком. У него имелась королевская привилегия на продажу и сдачу в аренду всех земель на Северном полуострове — мысе на западном берегу Чесапикского залива, между Потомаком на севере и Раппаханноком на юге. Завзятому охотнику понравилось то, что он увидел, и он решил выстроить себе охотничий домик в долине Шенандоа, который потом стал называться Гринуэй Корт. Развитие его западных владений получило новый импульс, а для межевщиков нашлось много работы. Нанимал их полковник Фэрфакс, который к тому времени возглавил Королевский совет (верхнюю палату законодательного собрания Виргинии); продавать участки уполномочили его сына Джорджа Уильяма. Естественно, они «порадели родному человечку».