Книга Михаил Орлов - Александр Бондаренко

Третьим и самым известным из братьев был Алексей Григорьевич Орлов, родившийся не то в 1735-м, не то в 1737 году.

«Мы не знаем ничего о его воспитании, не знаем, какое получил он образование. Современники говорили, будто он воспитывался в Сухопутном кадетском корпусе, будто участвовал в Семилетней войне и получил несколько ран; но эти сведения, хотя и вполне вероятные, ничем не подтверждаются. В формулярном списке Орлова не упомянуто о ранах, полученных в Семилетнюю войну, и несомненна одна только рана, нанесённая ему лейб-компанцем Шванвичем после трактирной ссоры — шрам на левой щеке…»

В 1749 году он поступил в Преображенский полк, где вскоре прославился буйным образом жизни. Потом, вслед за своим братом, он оказался в рядах и даже во главе партии, которую смогла собрать в свою поддержку честолюбивая великая княгиня Екатерина Алексеевна. «Алексей Григорьевич был душой этой партии. Его энергии, хладнокровию и распорядительности Екатерина была обязана успешным выполнением своих замыслов; он сумел сохранить тайну готовившегося переворота до последних дней, а когда явилось подозрение и был арестован Пассек, Алексей Григорьевич смело, ранее назначенного времени, привёл в исполнение задуманный переворот».

О том, как это происходило, мы знаем приблизительно, ибо об одном и том же событии разные люди рассказывают совершенно по-разному: мол, всё было организовано княгиней Дашковой[16], но Алексей Орлов это утаил, чтобы «присвоить в пользу своей фамилии честь революции»; и что в карете с императрицей были не только горничная, но и парикмахер, а в коляске с Григорием Орловым — князь Барятинский[17]; и что Екатерина при встрече с Орловым пересела к нему… Однако нам до этих подробностей нет никакого дела, ибо сути произошедшего они не меняют.

Гораздо более важны подробности смерти — или гибели? — низложенного императора Петра III в Ропше, при которой присутствовал Алексей Григорьевич и о которой он затем самолично доложил Екатерине. Но тайна эта так и останется тайной. Гадать, кем был в данном случае Алексей Орлов — очевидцем, соучастником или убийцей, — бесполезно, а потому и бессмысленно. Аминь!

Зато точно известно, что он был единственным из братьев, кто сыграл по-настоящему заметную роль в наступившем царствовании.

«Когда с началом 1-й войны с Турцией (1769–1774. — А. Б.) было решено нанести ей удар на море, и для этой цели в Средиземное море были посланы эскадры Спиридова и Эльфинстона, Орлов был поставлен во главе их. В июне 1770 года он истребил турецкий флот при Чесме и занял все крупные острова Адриатического архипелага, в 1771 году взял крепость Митилену, затем руководил действиями нашего флота, разбившего турок при Каире и Бейруте и истребившего турецкую флотилию при Патрасе. Наградами ему за эти подвиги были орден Святого Георгия 1-го класса, наименование “Чесменский”, осыпанная алмазами шпага, серебряный сервиз и 60 тысяч рублей. В честь его побед была выбита особая медаль, в Царском Селе воздвигнут мраморный обелиск, а в Санкт-Петербурге — императорский замок, названный Чесменским».

Можно добавить, что это было второе награждение 1-м классом только что учреждённого ордена Святого Георгия — после генерал-аншефа графа Петра Александровича Румянцева. Хотя, конечно, вопрос о том, какую реальную роль сыграл во всех вышеперечисленных победах человек сугубо сухопутный и не имевший опыта командования не то что войсковыми соединениями, но даже и воинскими частями, зато — один из фаворитов императрицы, остаётся открытым.

По окончании турецкой войны, в 1775 году, Алексею Григорьевичу пришлось выполнять личный приказ императрицы по поимке и доставке в Россию так называемой «княжны Таракановой» — история эта таинственная и достаточно грязная. Быть может, именно поэтому Орлов в том же году вышел в отставку, «уехал в Москву и зажил там жизнью опального вельможи. Удалившись от службы, Алексей Григорьевич предался хозяйственным занятиям, сосредоточив главное своё внимание на ставший вскоре известным конный завод. В Петербург гр. Орлов приезжал редко, так как появление его там было неприятно лицам, окружавшим императрицу, и порождало нежелательные для него толки. С братьями своими граф Орлов поддерживал самые дружеские отношения и вёл с ними обширную переписку».

В 1782 году Алексей Григорьевич женился на Авдотье (Евдокии) Николаевне Лопухиной, однако семейное счастье его оказалось недолгим: в 1786 году его 25-летняя супруга скончалась, оставив ему малолетнюю дочь Анну[18].

С того и пошла чреда больших неприятностей. Перед началом 2-й турецкой войны (1787–1791. — А. Б.) императрица предложила Орлову-Чесменскому принять под команду посылаемый в Средиземное море флот, но он отказался, объяснив это болезнью, и вызвал недовольство государыни. В 1796 году Алексей Григорьевич, собираясь отправиться за границу, приехал в Петербург, и здесь его застигло известие о смерти Екатерины II…

Вот тогда-то государь Павел Петрович и посчитался с предполагаемым цареубийцей! Как известно, одновременно с похоронами своей матери Павел I решил перезахоронить в соборе Петропавловской крепости останки своего отца, ранее торопливо и почти что тайно погребённые в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Для этого был тщательно, в мельчайших подробностях, разработан церемониал — новый государь отличался пунктуальностью, — и в нём Алексей Григорьевич занял, пожалуй, ключевое место:

«При перевозке тела Петра III из Александро-Невской лавры в Зимний дворец нёс Императорскую корону, а во время церемонии совместного погребения Екатерины II и Петра III он был дежурным при гробах».

Какие чувства обуревали на этих двойных похоронах «Алихана», как называли Орлова-Чесменского в молодости, сказать невозможно, зато известно, что было очень холодно, что путь от лавры до Зимнего составляет более чем четыре версты, что императорская корона весила несколько килограммов и что Алексею Григорьевичу было уже за шестьдесят… То есть нравственное испытание сопровождалось ещё и физическим.

Потом он уехал за границу и, лишённый императорским указом пенсии, жил в Лейпциге до 1801 года, когда, получив известие о смерти Павла, немедленно выехал в Россию и возвратился в Москву. В 1806 году, во время очередной войны с Наполеоном, он был избран и утверждён начальником земского ополчения Харьковской, Орловской, Курской и Воронежской губерний — это называлось «командующий милицией V области». Активно занявшись формированием ополчения, граф Орлов-Чесменский проявил немало энергии и практической сметки, щедро жертвовал свои личные средства, удостоился благодарственного рескрипта государя и ордена Святого Владимира 1-й степени.