Книга ШИКанутые девчонки - Женя Гламурная

Чай давно остыл, два куска торта уничтожены, скоро начнется следующая пара, а я вчера поклялась на новых туфлях, что не буду вспоминать о Гоше (кстати, еще я клялась, что не буду злоупотреблять шоколадным тортом, опаздывать на лекции и жаловаться на жизнь…). Ненадолго меня хватило!

Кадр 2
Варежка

Девушки у нас на курсе подразделяются на три категории: Трудоголики, Невинные Жертвы Моды и Агрессивные Золушки. Первые работают с утра до вечера, а потом учатся с вечера до утра. Именно так должны вести себя идеальные студентки вечернего отделения. Трудятся они в основном на благо различных районных газеток и кабельного телевидения, но некоторым повезло чуть больше. Взять хотя бы Маню Небесную. Она редактирует новости в крупном информационном агентстве, поэтому всегда выглядит так, как будто только что посадила огромное поле картошки. Тяжелая у них там работа, в информагентствах. Однажды Маня так устала, что заснула прямо на лекции. Хотя… Это была лекция по логике, а там многим спать хочется, что вполне логично.

Невинные Жертвы Моды работают в различных журналах-газетах и телестудиях, чтобы иметь возможность нормально одеваться. А еще потому, что быть журналисткой сейчас модно. Томка с Варежкой абсолютно уверены, что я отношусь именно к этой группе. Заблудилась между ГУМом и ЦУМом и случайно поступила на журфак. Черт, а как же светлые мысли о великом будущем русской журналистики?! Впрочем, вся эта меркантильность — просто детские игры по сравнению с истинными целями представительниц последней категории. Эти мечтают только об одном: выйти замуж. Конечно, золушки во всех профессиях встречаются, но Агрессивные Золушки с диктофонами в руках особо опасны. Вспомнить хотя бы принца датского.

Парни на курсе — двух категорий, потому что их всего двое: Митя и Лёлик. Митя — ужасный насмешник, гроза всех Золушек и, по собственному признанию, латентный физик-ядерщик. То есть он мечтал поступить на физико-математический факультет. Но знание логарифмов (чур меня!) подвело в самый неподходящий момент, и вот Митька в глянцевом мужском журнале каждый месяц пишет очерки на тему «баба дура, не потому что дура, а потому что баба». Циник, да еще и женоненавистник к тому же!

Лёлик — полная его противоположность: романтик с непритворной верой в женскую слабость и поэтическим взглядом на жизнь. Знаете, как у Пушкина: «Всегда восторженная речь и кудри черные до плеч». Мечта любой девушки на курсе, но пока ни у одной не получилось хоть раз сходить с ним на свидание. По общему мнению, Лёлик в кого-то безответно влюблен. Скорее всего в статую, как Пигмалион, потому что любая некаменная женщина давно ответила бы ему взаимностью. Правда, сегодня за дело взялась Варя, и что-то мне подсказывает, что ей, как всегда, повезет.

Варежка относится к группе Золушек и исправно мечтает выйти замуж с пяти лет. У нее есть специальная тетрадка, куда Варя вклеивает вырезки из журналов с эскизами платьев, описаниями свадебных церемоний и даже (бог ты мой!) фото понравившихся младенцев. Стоит ей завести более-менее серьезные отношения с парнем, как Варежка тащит несчастного знакомиться со своей мамой. Но чужие свадьбы вызывают у нее просто бурю негодования. Как принц Чарльз мог жениться на Камилле? Как Тата-с-Первой-Парты могла выйти замуж за парня, который моложе ее на три года?

Тата — Золушка удачливая. Правда, принц попался малолетний, зато с королевством из родительской трехкомнатной квартиры и новенькой «десяткой», которую ему подарили в честь поступления в университет. Тата меньше чем за год свела первокурсника с ума, отселила его наивных родителей в свою малогабаритную квартиру в Гуле (пусть старички отдыхают: там природа, воздух опять же чистый, не то что в Москве) и на следующую осень торжественно объявила себя невестой.

Свадьба была в сентябре, но Варежка до сих пор не может успокоиться.

— КАК?! Ка-ак такая отвратительная вобла могла выйти замуж раньше меня?! — бушевала она на лекции по правоведению. — Она на три года старше мужа! Самое настоящее совращение малолетних! Не верю я в такую любовь… Этот ботаник принес ей завядшую ромашку с соседней клумбы в фольге для духовки, так я думала, она описается от радости: «Какой же ты умничка, сам сделал оберточку! А ромашки вообще мои любимые цветы!»

— Любви все возрасты покорны, — уверенно прошептала я. — И потом, тебе не кажется, что это романтично?

— Мне кажется, что это глупо! Кому нужны все эти поцелуи под проливным кислотным дождем, прогулки в морозную лунную ночь и…

— Девушки, раз вы так живо изучаете право, то перечислите мне виды юридической ответственности, — прервала нас лектор.

— Административная! — радостно сказала я, вспомнив про коллекционирование городской собственности.

— Уголовная, — мрачно посмотрев на «совратительницу малолетних» предложила Варежка.

— Материальная и гражданско-правовая, — вздохнула студентка-трудоголик перед нами.

Это Катя, незазнавшаяся ведущая с музыкального канала. Если бы не она, мы с Варей половину зачетов провалили бы. Любимая всем курсом универсальная шпаргалка.

— Есть еще одна, — пророкотала профессор. — Дисциплинарная! И вы про нее явно забыли!

Мне совсем не хотелось провести еще одну пару в буфете, поэтому я только махнула рукой, когда Варя снова попыталась заговорить. Но она не сдавалась и положила на конспекты записку: Романтики вымерли в XIX веке. Вместе с динозаврами. Черт, это неправда! Динозавры вымерли раньше!

Варежка явно обижена романтичностью, а по виду и не скажешь — белокурые кудряшки, голубые глазки, розовая юбочка, голубой свитерок в лиловых сердечках — чем не идеал мечтателя? А попробуй к ней подступись на улице с банальным: «Девушка, не подскажете, сколько времени?». Ни за что не догадаетесь, что она ответит… «СНАЧАЛА КУПИ МНЕ ЧАСЫ!»

Хотя откуда она такая меркантильная, я точно знаю. В восьмом классе романтично-сентиментальную Варежку, всю в розовых грезах о прекрасном принце, вернула с небес на землю семейная жизнь — ее родители собрались разводиться.

Бизнес-мама изучила записи в органайзере и заявила, что времени на ребенка у нее нет, поэтому Варю забрал папа и увез из гламурной Москвы не куда-нибудь, а в городок с говорящим названием Стырь. Там их ждала бабушка 54-го размера груди с кучей планов в отношении обожаемого сынули. Планы были выполнены в рекордные сроки, и уже через пару месяцев Варежка получила устрашающую мачеху Дуняшу, которая постоянно пичкала ее жирными жареными пирожками и заставляла ходить дома в ситцевом халатике. Но это было еще не самое страшное — самое страшное началось через год. Безразмерная бабушка, объединившись с мамой Дуней, убедила папу в том, что девочка после девятого класса должна перейти в мясо-молочное училище и постигать там азы популярнейшей в городе профессии эксперта по качеству продуктов. Кому нужны эти московские вузы?

После такой серьезной угрозы ее радужным планам на жизнь Варежке ничего не оставалось, как проявить мамин бизнес-характер, слегка приправленный остатками собственной сентиментальности. Наотрез отказавшись оценивать качество свиного сала, Варя, заливаясь слезами, попыталась броситься из окна (первого этажа, в присутствии папы), а когда ее остановили, перестала есть. Голодовка продолжалась до ужина, после чего ультиматум был принят.