Книга Урок супружества - Виктория Александер

— Действительно? Сомневаюсь. Еще минуту назад вы не были уверены, кто я — реальное существо или творение из воздуха и теней. Так что же вы желаете сделать?

— В данный момент — ничего особенного. — Он пристально посмотрел на нее, и она заметила, как в его глазах снова появился тот самый блеск. — Но может быть, мне захочется удостовериться, что видение, вторгшееся в мое одиночество, действительно реально, что оно не плод моего нетрезвого воображения.

— И как вы собираетесь в этом удостовериться?

— Поцелуй послужит достаточным доказательством, — он шагнул к ней, — что вы действительно из плоти и крови.

— Могу уверить вас…

Прежде чем она успела произнести еще хоть слово, он приблизился к ней вплотную и схватил в объятия.

Книга выпала у нее из рук, и Марианна во все глаза уставилась на маркиза. Эта сцена была так похожа на то, что она читала в романах! Мужественный герой держит храбрую героиню в объятиях и целует ее до потери сознания. Возможно, ей следовало бы испугаться, но сейчас она чувствовала себя достаточно храброй, а он был более чем мужественен. Она почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь волнительного предвкушения. Ее никогда раньше не целовали до потери сознания. Да, в общем, просто никогда не целовали. Марианна пристально посмотрела в его глаза и улыбнулась.

— Очень хорошо.

— Очень хорошо? — Он вскинул на нее удивленный взгляд, и его недоумение сменилось ужасом. — Проклятье. — Он резко, без предупреждения, отпустил ее и сделал шаг назад. — Вы — Мерри.

— Ну, в данный момент мне отнюдь не весело, впрочем, я начинаю испытывать что–то вроде эйфории. — Она вскинула голову и усмехнулась. — Разве вы не собирались меня поцеловать?

— Нет! Ни в коем случае! Никогда! — Его глаза расширились, и он отскочил от нее, словно она прокаженная.

— Никогда? — Она сдвинула брови, и уперлась кулачками в бедра. — Как это невежливо с вашей стороны. Почему же нет, ради всего святого?

— Потому что вы — Мерри[1]… Мерри…

— Я уже объяснила вам, что мне не до веселья, скорее я чувствую досаду.

— Нет, черт возьми, я не это имел в виду. — Из его груди вырвался сдавленный вздох. — Ваше имя — какая–то Мерри. Как вас на самом деле зовут, в конце–то концов?

Она закатила глаза к потолку. Очевидно, не следовало ждать от человека, который забыл ее лицо, что он будет помнить ее имя.

— Меня зовут Марианна.

— Вы — сестра Ричарда, — простонал Хелмсли. — Великий Боже, я чуть было не соблазнил сестру Ричарда.

— Вы собирались меня соблазнить? — Ее пронзила волна удовольствия. — Как восхитительно. Меня никогда раньше не соблазняли.

— И вы не будете соблазнены и сейчас. — Томас круто повернулся, и направился к столу с графином бренди. Он огляделся вокруг, явно разочарованный.

— Если вы ищете свой бокал, то, по–моему, вы взяли его с собой, когда пошли провожать вашего друга.

— Тогда я возьму другой. — Он направился к кабинету, но она опередила его и преградила ему путь.

— Вам не кажется, что уже хватит?

— Моя дорогая юная леди, позвольте с вами не согласиться.

Она пожала плечами.

— Как хотите. — Она выбрала бокал и передала Хелмсли, затем взяла еще один и проследовала к столу.

Он наполнил свой бокал, она протянула ему свой. Он бросил на нее взгляд и неодобрительно нахмурил брови.

— Не думаю, что…

— Ради Бога, милорд. Я не ребенок. — Она выхватила графин из его рук и плеснула немного бренди в бокал. — Мне не привыкать к алкогольным напиткам.

Конечно же, это была ложь. У нее было не больше опыта в употреблении бренди, чем в поцелуях. С уверенной улыбкой на лице она поднесла бокал к губам и сделала большой глоток.

Крепкий, насыщенный вкус ошеломил ее, бренди обжег горло, и на какое–то ужасное мгновение она подумала, что умрет мучительной смертью прямо тут, перед ним. Усилием воли она подавила желание открыть рот и глотнуть воздуха, но не смогла сдержать выступившие из глаз слезы.

— Ну и как? — невинно поинтересовался он, но в его глазах плескался смех.

— Замечательно, — солгала она.

— Я так и подумал. — Он взболтнул бренди в бокале, пряча усмешку. — Я люблю выпить бокальчик бренди перед сном.

— Или два–три, не сомневаюсь, — дополнила она и присела в кресло. Она сделала еще один маленький глоточек, и поправила сползшие на нос очки. Как ни странно, но это было даже неплохо. Приятное тепло распространилось по телу. Она улыбнулась ему и махнула рукой на противоположное кресло. — Не могли бы вы присесть?

— Думаю, я лучше останусь здесь. — Он присел на краешек стола и внимательно посмотрел на нее. — Итак, вы — Марианна.

— Думаю, мы это установили. — Она сделала еще глоток. Нет, это было совсем неплохо. Она поставила бокал на место и подняла на него глаза. — Я умная старая дева и синий чулок.

Он вздрогнул.

— Вы слышали?

— У меня не было выбора. Я сидела здесь, на диване. — Она кивнула головой в дальний конец комнаты. Девушка не собиралась признаваться, что подслушала его беседу, но сейчас она не могла противиться желанию бросить ему вызов. — Вы довольно грубы, знаете ли.

— Я бы не произнес ни звука, если бы знал…

— Чепуха, — отмела она его возражения. — Что бы вы сейчас ни говорили, это было именно то, что вы думаете. Однако, — она выпила еще глоток, — вы правы.

— Я? — осторожно переспросил он.

— Хм… — Она кивнула. — Я умная старая дева и синий чулок. И мне это нравится.

— Разве, миледи Марианна?

— Разумеется, милорд Хелмсли.

— Почему?

— На поведение дам такого типа обычно смотрят сквозь пальцы. Неожиданные поступки, нарушение принятых в обществе правил в этом случае уже не так сильно шокируют людей.

Он поднял бровь.

— А вы нарушили много правил?

— Еще нет, но я твердо намерена сделать это. — Она протянула ему свой бокал. — И я начну с того, что буду звать вас Томас. По–моему, это логично. В конце концов, вы почти соблазнили меня.

— Не напоминайте. Я не имел представления, кто вы такая. Это следствие бурного воображения, плохого освещения и алкоголя. Хотя, — он сузил глаза, — я не пьян. И все же, я бы никогда не стал обращаться столь бесцеремонно с сестрой моего лучшего друга.

— Почему нет? Он позволил себе такую же бесцеремонность с вашей сестрой.

— Это не одно и то же. Когда они встретились, моя сестра уже была вдовой. Вы же — невинная молодая леди, только что приехавшая из деревни и находящаяся под моей опекой. Целовать вас — совершенно недопустимо.