Книга Кровь эльфов - Марк Гаскойн

— Мне нравятся клиенты, которые такое говорят, приятель, — ухмыльнулся тролль и помчался, словно обезумевшая крыса, которой только что прищемили хвост.

Когда они приехали в аэропорт, у Серрина создалось впечатление, что никто его здесь не поджидает, хотя у него не было сомнений, что поблизости наверняка рыщут голодные акулы, рассчитывающие на удачу. Быстро изучив расписание, он выяснил, что очередной местный рейс будет только через тридцать пять минут. А следующий самолет в Сиэтл отправлялся через два часа.

— Когда ближайший самолет куда угодно? — спросил он у женщины, сидевшей за стойкой Британской авиакомпании.

Она удивленно посмотрела на него и переспросила:

— Что? Ближайший рейс куда угодно?

— Вы просто посмотрите, леди, и все, — попросил Серрин, озираясь по сторонам.

— У вас какие-то неприятности?

— Я не сделал ничего плохого, — устало проговорил Серрин, заметив, что рука женщины потянулась к кнопке сигнала тревоги.

Тут только он заметил на стойке газету.

— Я просто не хочу встречаться с репортерами, — он, показывая на свой портрет, занимавший всю первую страницу.

Женщина посмотрела на газету, потом перевела глаза на Серрина и от удивления раскрыла рот.

— Франкфурт или Кейптаун. Через десять минут, — Пролепетала она, а эльф повернул «Ньюсдей» так, чтобы получше рассмотреть снимок.

Джулии каким-то образом удалось сфотографировать его, когда он сидел на балконе, ничего не подозревая и спокойно улыбаясь своим мыслям. Он стал жертвой талантливой аферистки, а мерзкая газетенка была готова печатать любое дерьмо, которое ей удавалось заполучить. Серрин Шамандар вышел на снимке не слишком привлекательным, но узнать его было нетрудно.

Опыт тайного агента подсказывал ему, что необходимо как можно быстрее выбраться из города и затаиться, пока не уляжется шумиха, поднятая вокруг его имени. Серрин даже пожалел, что не взял с собой фальшивых документов тогда он заказал бы билет на Кейптаун по своему настоящему удостоверению личности, а сам отправился бы в Германию по фальшивому.

— Пожалуй, выберу Франкфурт. — Оттуда можно перелететь в Хитроу и встретиться с британскими друзьями — куда более приятная перспектива, чем посетить город в Азании. — Успею?

— Если будете бежать всю дорогу, то успеете. Только что было сделано последнее объявление. Ворота номер семнадцать.

— Леди, бегать я умею очень быстро, верьте мне.

Серрин протянул ей свою кредитную карточку и кинул сумку на ленту транспортера. А потом помчался к воротам номер семнадцать. По дороге он чуть не упал, зацепившись за легкий металлический чемоданчик, который отлетел в сторону. Эльф успел бросить взгляд на его обладателя — седого мужчину с неподвижным лицом и треугольным шрамом на левой части подбородка. В тени прятались киберглаза. Серрин на ходу пробормотал извинения, но не стал поднимать чемоданчик, предоставив сделать это владельцу, и поспешил дальше. Подбежав к воротам, он принялся мучительно искать паспорт. Эльф не мог знать, что человек с киберглазами, воспользовавшись встроенной в зрачок мини-камерой, успел сделать не менее тридцати снимков.

Серрин вскочил на подножку последнего автобуса. Сойдя на посадочную полосу, он посмотрел на далекое серое небо; дождь обещал немного смягчить дьявольскую жару и духоту Нью-Йорка — у обитателей огромного города появится возможность нормально поспать. Поднялся по трапу, нашел свое место, уселся, откинувшись на мягкую спинку, и осторожно, словно это была порнография, развернул газету.

Джулия, прелестная девушка с карими глазами и милой улыбкой, использовала в статье все, что он успел рассказать ей о себе, да еще и провела собственное расследование. Теперь понятно, почему к концу их романа она начала чувствовать себя неловко. В большой статье было практически все: рассказ о погибших родителях, ранение в ногу, которое он получил, когда работал на Ренрейку, афера с Атлантидой, даже история о том, как он, Джирейнт и Франческа в прошлом году помогли раскрыть серию жестоких убийств в Лондоне. Статья была написана просто мастерски, особенно удачными получились личные наблюдения журналистки — они ведь прожили три дня под одной крышей… Теперь понятно, почему посетители ресторана так на него глазели. Средства массовой информации очень подробно освещали все детали покушения на мэра Омолла, но Серрин практически не смотрел триди, поэтому так и не узнал, что стал знаменитостью. В особенности после того, как подробности его личной жизни стали всеобщим достоянием. Может быть, следует поблагодарить за это редакторов газет, устроивших для своих читателей настоящее пиршество — до тех пор, пока не появится новая знаменитость. Кто знает, что может произойти, если заставить их голодать слишком долго?

Читая дальше, он с радостью отметил, что Джулия не стала раскрывать их постельных секретов… черт побери, опять ошибся: мало еще прочитал. Серрин почувствовал, как его охватывает отчаянная тоска, причем вовсе не потому, что это было состряпанное на заказ варево, не имеющее ничего общего с действительностью, — Джулия написала правду. Может быть, ему было бы легче, если бы он смог назвать ее лживой сучкой. Она лишила его и этой возможности.

Серрин так рассвирепел, что ему захотелось разорвать страницы газетенки на миллионы крошечных кусочков и вышвырнуть их из окна самолета. Вместо этого он засунул газету в карман куртки, устало откинулся на спинку кресла и попытался заснуть.

3

Серрин прибыл во Франкфурт в десять часов утра по местному времени, как всегда чувствуя себя отвратительно из-за резкой смены часовых поясов. И сразу увидел собственные портреты на красном фоне; их продавали на каждом углу в аэропорту, они словно смеялись над его бесплодными попытками сбежать. Эльф был крайне возбужден, но решил, что останавливаться нельзя, необходимо двигаться дальше.

Он доехал на такси до железнодорожного вокзала, где царили толчея и суматоха. Казалось, все либо едят, либо обдумывают, как бы это получше сделать. Кто-то заказывал булочки с самой разнообразной начинкой, запивая их сойкофе, другие поглощали бутерброды с schinken (ветчина (нем)) пикули, розоватые куски говядины, плавающие в жирном соусе, и салаты с невероятно густым майонезом. Питаясь таким образом, немцы вряд ли могли рассчитывать на тонкие талии, и Серрин забеспокоился, что его высокая худощавая фигура начнет привлекать к себе внимание. Самое лучшее, что он мог стоя в очереди за билетами, это поднять воротник куртки и вжать голову в плечи. Он был так занят мыслями о том, как ненадежнее скрыть свое лицо, что только у самого окошечка кассы донял, что не решил, куда хочет поехать. Окончательно потерявшись, эльф посмотрел на громадное, постоянно меняющееся табло, расположенное под вокзальными часами.

Первый поезд отправлялся в Карлсруэ; изучая его маршрут, Серрин по совершенно необъяснимой причине остановил свой выбор на Хайдельберге. Он купил билет в одну сторону — снова первый класс, стремясь К, одиночеству и анонимности, — и направился на платформу, указанную на табло.